Эйко Кадоно - Кики и новое колдовство

Кики махнула рукой, показывая, что поняла, и полетела вверх, едва не касаясь крутых горных склонов.

Брюзгливая улица была именно такой, какой Кики ее себе представляла: мрачной, узкой, извилистой. Там и сям вдоль тесной улочки бежали ручейки грязной воды и несли с собой какие-то бумажные обрывки. Стены домой были сплошь исписаны. Но даже на фоне этой унылой картины общежитие «Ракушка» выделялось каким-то особенно потрепанным видом. Оно было все в пятнах сырости и плесени, а комната номер три оказалась в полуподвале, наполовину утопленном в землю. Кики робко постучала в дверь.

— Открыто! — раздался из-за двери женский голос. Было слышно, что в комнате играет музыка из радио.

— Насина – это вы? — громко спросила Кики, открывая дверь и тут она, вздрогнув, застыла на пороге.

В комнатке было лишь одно крошечное окошко под самым потолком, оно еле пропускало свет, так что внутри было темно, словно на улице стоял не ясны полдень, а сумерки. Как разительно эта комната отличалась от залитого светом дома Мидзуны!

Из темноты, двигаясь в такт музыке, появилась женщина, на вид она была намного старше Кики.

— Вам посылка от Мидзуны. — Кики протянула е деревянный инструмент, который она сжимала в руках.

— Ну-ну, и что на этот раз? — Женщина выключила радио и подняла голову.

— Он сказал, что это песни деревьев.

— Опять... Ну и подарки у него! Вечно какие-то засушенные полевые цветы или закладки из кленовых листьев... Разве женщине такие подарки дарить надо? Вот ты как думаешь? Он, конечно, человек хороший, но как будто не от мира сего. — Насина надулась и фыркнула. — Да, именно! Вечно он все делает не как положено! – Ворча так, Насина неохотно взяла у Кики интсрумент.

— Он еще просил передать вам кое-что на словах. Сказать, что в горах очень хорошо и весело и что он хотел бы, чтобы вы пришли к нему в гости.

— Что, опять? Знаешь, я люблю его. Я нередко думаю, что хотела бы быть с ним. Я все время прошу его, чтобы он переехал ко мне, а он? Мне противна эта его лесная жизнь! Изо дня в день – один ветер, да деревья, да литься, зелень и зелень, тоска зеленая! А тут, пусть люди и злословят про эту улицу, да и хвалить ее в самом деле не за что, но мне все кажется, что тут вот-вот произойдет что-то интересное, что-то захватывающее! Правда, пока ничего такого никогда не случалось... Но здесь слышно новые песни, и если нарядиться, люди на улицах, бывает, оборачиваются. А вот деревья едва ли станут обращать на меня внимание! Вот мы с Мидзуной друг друга и дергаем туда-сюда. «Иди ты ко мне!» — «Нет, ты ко мне!»

Насина усмехнулась, склонив голову, и поднесла деревянную вещицу к носу:

— Как приятно пахнет, не ожидала...

— Правда ведь? — Кики шагнула вперед. — Это свирель, она называется «Окно в лес». Видите эти дырочки? Если в них подуть, раздастся песня.

— Песня?

— Да! Я тоже раньше не знала, что деревья поют. Но Мидзуна говорит, он их слышит. А еще он сказал, что некоторые деревья даже поют хором. А это «Окно» он сделал из веток и щепок срубленных деревьев...

Кики так загорелась желанием помочь Мидзуне! Правда, в глубине души она переживала: а вдруг весь этот хохот и треск Насине не понравится?

— Песни деревьев – это же, должно быть, любопытно? — проговорила Кики с несвойственным ей нажимом.

— Так эта штука называется «Окно в лес»? — Насина пристально рассматривала деревянный инструмент у себя в руках. — Какое маленькое окно, курам на смех. И, значит, вот в эти дырочки надо дуть?

— Да. Может, попробуете? Мне и самой хотелось бы послушать...

Насина легонько дунула в одну из дырочек.

— Тру-ру-ру! Тру-ру-ру!

— Хм, забавно. — Насина улыбнулась и подула в соседнюю дырочку.

— Ли-лу-ли-ла, ли-лу-ли-ла, ли-лу-ли-ла...

Два звука наложились друг на друга, отзываясь словно эхо. Глаза Насины удивленно блеснули, и она подула в третье отверстие.

— Тра-ла-ли-ли, тра-ла-ли-ли!

Звуки продолжали сплетаться и перекликаться. Комната наполнилась мелодией, и казалось, будто в темной, наполовину утопленной в землю комнатушке распахнулось широкое светлое окно и внутрь ворвался ласковый ветер.

Это и была песнь деревьев?

Так вот как они поют?

Но ведь те песни, которые Кики слышала в горах, были совсем другими...

Кики объяло ощущение чуда. А Насина продолжала самозабвенно выдувать музыку. У нее на глазах даже выступили крохотные слезинки.

Наконец она перестала играть и замерла неподвижно. А потом негромко обронила:

— Словно мы снова стоим, прижавшись щека к щеке. Я... совсем забыла, как это было...

Насина подняла веки. Колючий блеск пропал из ее глаз, и они чуть позеленели, словно в них отразилась лесная листва.

— Думаю, я все-таки загляну к нему разок.

— А вы знаете дорогу? Я могу объяснить... — поспешно проговорила Кики.

— На Горе Ямамата, так ведь? Я, в отличие от тебя, летать не умею, так что возьму рюкзак и побреду своим ходом, медленно, но верно, — улыбнулась Насина.

Вернувшись домой, Кики попробовала подуть в брусок из красной сосны, который подарил ей Мидзуна.

— Тэ-тэ! Тэ-тэ-тэ-тэ-э!

— А-ха-ха! — невольно прыснула Кики.

Какой смешной звук!

Кики задумалась.

«Когда дую я, всегда получается какая-то смешная нелепость. Почему же только «Окно в лес» так красиво пело?.. Наверно, в том инструменте было спрятано какое-то чудо. Чудо, которое случается, когда необыкновенный человек хочет подарить что-то тому, кто ему дорог... Свои необыкновенные чувства... Должно быть, так и есть...»

Глава 5

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ РУБАШКУ

— Хлоп-хлоп! —отчетливо разнеслось в воздухе. Кики удивленно выглянула из окна и увидела Соно, которая бодро размахивала свежевыстиранной кипенно-белой простыней, сложенной вдвое.

— Какой приятный звук! — подала голос Кики.

— Бодрящий такой, правда? Если простыню как следует встряхнуть перед сушкой, она выйдет такая ровная и гладкая, что и утюжить будет одно удовольствие!

Соно еще раз хлопнула простыней, повесила ее на рамку для сушки и защипнула с двух концов прищепками.

— В такой ясны денек, как сегодня, только и жди ветра, так что белье непременно нужно закреплять как следует. Кстати, Кики, что я вчера видела! Знаешь холм неподалеку от побережья, невысокий такой? Там вчера люди летали на чем-то вроде птичьих крыльев. Так, по кругу, по кругу, не больно-то и высоко и далеко, но летали! Смотреть было одно удовольствие, мне и самой попробовать захотелось. Мы, люди, не можем летать, как вы, ведьмы, но уподобиться птицам нам, похоже по плечу.

Сонно наклонилась, взялась за нижние уголки только что подвешенной простыни и взмахнула ею, как крыльями.

— Ого! А кто это был?

— Детишки примерно твоего возраста, четверо или пятеро.