Михаил Панов - Занимательная орфография

Царь. Царский . Вы, пожалуй, скажете, что здесь корень имеет одинаковый вид. Напрасно вы так невнимательны! Если бы корень сохранял буквенную верность самому себе, то надо бы писать: «царьский». Но так не пишут. И нельзя так писать — пришлось бы неверно произносить это слово. Корень представлен в двух видах: царь — цар- .

Отец. Отца. Отчизна. Отчий кров. В этих словах один корень ( отчизна — земля отцов, корень тот же, что в слове отец ). Но пишется он по-разному: отец-, отц-, отч- .

Донес. Донос. И здесь нет неизменности букв, хотя корень один и тот же.

Гонец. Гонца. Когда-то в этом слове выделялся корень гон- , и оно было однокоренным, например с прилагательными гончий, гончие . Но сейчас, в современном языке, здесь корень гонец-, гонц- . Неодинаково он пишется в разных словах. Читатель, пожалуй, может сказать: ну, вся-то разница в одной букве. Да, в одной. Но эта одна буква показывает, что не соблюдается на письме постоянство буквенного облика морфемы.

Посмотрите на другие корни в словах нашего отрывка: особым шрифтом выделены корни и те буквы в них, которые меняются.

Гнев. Гневлюсь ( и гневаюсь).

Начал. Начинать.

Хотел. Хочу.

Повесить. Вешать.

Смягчившись. Мягко. Мягок.

Дал. Дадут.

Приказ. Прикажут.

Ждать. Поджидать.

Возвращенья. Возврат.

Оказывается, морфемы в нашем письме вовсе не имеют постоянного облика! Очень многие из них в одних словах буквами изображаются так, в других — этак!

Всего в отрывке из «Сказки о царе Салтане» около двух десятков разных полнозначных слов. Из них — 14 имеют корни, которые не обладают буквенным постоянством.

Мы-то ожидали… Оказалось — не так.

Есть еще надежда: а вдруг нам отрывок такой попался? Нетипичный? Не такой, как большинство других? Здесь случайно оказалось много непостоянных корней. А вообще-то их мало… Ох, уж этот автор «Занимательной орфографии»! Нарочно выискал такой отрывок.

Нет, не случайно и не выискал. Какой бы текст мы ни взяли, в нем найдем много слов с корнями, которые разнобуквенно изображаются на письме. Непостоянная у них буквенная одежда.

Помните, мы говорили: надо заставить морфему носить одну и ту же маску? Оказалось: очень многие морфемы носят две, три, четыре маски. И не заставить их носить одну.

Правда, нужна одна оговорка. В научных текстах таких переменчивых морфем бывает немного. Вот вам пример:

«Бломберген выдвинул идею квантового парамагнитного усилителя, в основе которого лежит парамагнитный резонанс. В 1962 г. Бломбергеном была развита теория поляризации, кубичной по амплитуде светового поля. Им впервые наблюдалась 2-я гармоника рубинового лазера при отражении от полупроводникового кристалла арсенида галлия. Ряд экспериментальных работ Бломбергена посвящен исследованию многофотонной диссоциации молекул в сильном инфракрасном поле лазерного излучения».

Да. Это не «Сказка о царе Салтане». Много терминов-существительных, и они почти все обладают неизменными корнями. Многообразный буквенный облик имеют глагольные формы:

выдвинул (сравни: выдвижение ),

лежит (сравни: лег, лягут, ляжет ),

развита (сравни: разовью , буквы корня ви-, вь- ),

посвящен (сравни: посвятить ).

Глагольных слов в отрывке мало, но почти во всех есть буквенная многоликость. Потому что эти слова — не термины, а слова обычной речи. И, как множество слов обычной речи, они не склонны обходиться одной буквенной маской.

Итак, есть тексты, где корни буквенно постоянны. Но это — особые тексты. А в обычных — морфемы очень часто носят не одну, а две, три, четыре маски. Значит?

Значит, буквы вовсе не стоят на страже неизменности морфемы!..

— Сорвалось! — говорит рыболов, когда совсем было вытянул рыбу из воды, да вдруг она в последний миг, хлестнув хвостом, ушла в воду.

Так и у нас. Уже второй раз. Вот уж, кажется, нашли решение, как устроено наше письмо, поняли, что именно передают буквы… И вдруг, в конце концов, оказывается, что ничего не поняли. Обидно!

Мы шли тем же путем, каким шла настоящая большая наука. Многим ученым казалось, что буква передает звук. Эту мысль хотел, например, доказать талантливый лингвист Михаил Николаевич Петерсон. Он тщательно развивал этот взгляд, изобретательно искал для него доказательства; но все же путь оказался ошибочным.

М. Н. Петерсон был смелым мыслителем. Он умел, взяв в основу определенный взгляд, идти, бесстрашно и неколебимо, к тем выводам, которые вытекали из этого взгляда. Хотя бы выводы и казались необычными, хотя бы они и пугали многих.

С другой стороны, его мысль не была топорно-прямолинейной: он любил язык в его сложности и гибкости. Он только не терпел уклончиво-вялых, извилисто-неопределенных решений в науке («с одной стороны… все же… тем не менее… но, принимая во внимание…»).

Его убеждение было: буква предназначена для передачи звука. Такая у нее природа, в отличие от иероглифа. Она не всегда передает звук? Значит, плохо работает. Надо сделать, чтобы русское письмо полностью было звуковым. Так думал М. Н. Петерсон.

Но сделать этого нельзя. Слишком большая нужна ломка. И сомнительно, на пользу ли пойдет отказ от той гибкости, которая свойственна нашему письму: оно то чтит звук, то лукаво — и незаметно — ему изменяет.

М. Н. Петерсон был ярким ученым, многие его труды оказали значительное влияние на отечественное языковедение. И в теории письма он сделал много ценного и нужного. Но его убеждение, что хороша только звуковая орфография, было ошибочным.

А другие ученые считали, что задача нашего письма — передавать морфему в ее неизменном виде. Как мы видели, это тоже неубедительная теория.

Почему у нас сорвалось? Факты оказались против нашего предположения. Мы думали — на письме морфема передается единообразно. Оказалось — нет.

Но даже если бы факты не восстали против наших предположений, против нашей теории, все равно она была бы плохой.

Почему? Потому что теория должна объяснять. А наша — не может. Сейчас увидим, чего она не может.

Сравним:

дорого [до́ръгъ],

дорога [дърага́],

дороже [даро́жы].

Гласные первого слога меняются. А письмо на эти перемены не обращает внимания. Во всех трех случаях пишем: до … — с буквой о .

Гласные второго слога тоже меняются: то это безударный звук [ъ], то — [а], то — [о]. Почему из всего этого разнообразия буквами надо постоянно обозначать о в первом слоге? И о во втором? Чем обусловлен выбор?