Мишель Кастильо - Танги

— Если б она видела меня сейчас!.. И все, что ждет меня впереди!.. Из исправительного дома в исправительный дом, потом в тюрьму… А ведь она всегда говорила: «Мой Фирмен хороший, очень хороший… У него доброе сердце!»

— А кто сказал, что у тебя злое сердце?

— Судьи. Они даже удивлялись, что «у меня нет никаких добрых чувств и что я совсем погряз в пороке».

Танги помолчал. Он колебался, затем сказал:

— Я обожал свою мать. Она была такая красивая, такая умная!.. Я никогда не забуду вечера, когда она отправилась в казино. Она была в черном вечернем платье. Я уже лежал в постели и смотрел, как она собирается. Я попросил ее повернуться ко мне и сказал: «Ты такая красавица, словно фея!» Мне больно думать, что целых семь лет она жила, разговаривала, смеялась или танцевала — и это в то время, как я сидел в лагере в Германии, а потом здесь, у братьев!.. А я так любил ее!.. Я думаю, что она меня уже забыла… Быть может, не совсем, но, наверное, уже примирилась, наладила свою жизнь и привыкла. Может, она думает, что я умер.

— Возможно, она и не виновата. Она, должно быть, думает о тебе. Как знать?

— Думать — этого мало. Когда она оставила меня в Марселе… Скажи, твоя мать могла бы тебя оставить?

— Никогда!

— Вот видишь, я так и знал. Дело в том, что моя мать любила Человечество, Братство, Свободу… Поэтому она не могла много заботиться о своих близких.

— А твой отец?

— Ну, отец… Его я очень плохо помню! Он бросил нас вскоре после моего рождения. Он вроде твоего. Жалкий тип… Однако он не пил. Он только и делал, что гонялся за богатой невестой, высоким положением пли выгодным делом. Я думаю, он был не злым… не очень злым, я хочу сказать. Но он был трусом.

Они снова замолчали. Волны по-прежнему разбивались о скалы. Луна поднималась все выше. Ветерок стих. Огни города все так же дрожали вдали.

— Должно быть, очень тяжело сомневаться в собственной матери, — проговорил Фирмен, словно думая вслух.

— Да. Тогда не знаешь, кому и во что верить.

Наконец они заснули. Море баюкало их первый сон свободных людей.

Наутро они снова двинулись в путь. Они шли, не останавливаясь, до обеда. Стоял ясный, солнечный день. Все радовалось вокруг. Они смеялись, вспоминая разные случаи из жизни в приюте. Их подвез шофер грузовика и высадил в Ситжесе. Шофер оказался славным парнем и тоже терпеть не мог попов. Дорогой они шутили и смеялись. На прощанье он дал им сигарет.

Ситжес был маленький модный курорт. На его узких беленьких улочках толпились полуодетые купальщики. Фирмен зашел в лавку и купил еды, чтобы позавтракать на пляже. Они отошли от города и выкупались на пустынном берегу. Ночь они снова провели у моря.

На третий день после побега Фирмен вернулся с Танги в Ситжес и привел его на вокзал. Они долго сидели в ожидании. Танги не знал, зачем они сюда пришли. Однако он ничего не спрашивал. Он предоставил Фирмену распоряжаться.

Около полудня перед ними остановился товарный поезд. Тогда Фирмен повернулся к Танги:

— Послушай, дружище, теперь ты влезешь в этот поезд и отправишься в Мадрид. Ты должен добраться до Мадрида. Я знаю, нам тяжело расставаться, но полиция скорее поймает нас, если мы будем бродить вдвоем. Я убийца, и мои приметы разосланы во все полицейские участки. А ты можешь скрыться.

У Танги перехватило дыхание. Он сделал нервное движение:

— Не сейчас, Фирмен! Не будем расставаться сейчас! Завтра, если хочешь. Мы так счастливы… Только не сейчас! Я боюсь остаться один…

— Нет. Это надо сделать сейчас . Иначе мы никогда не сможем. Сейчас самое время.

— Я не могу. Меня заберет полиция.

— Никто тебя не заберет.

— Я не умею путешествовать тайком.

— Ты должен научиться. Залезай в эту будку на товарной платформе. Забейся в угол и сиди не двигаясь. Сидеть придется долго, но тебе нечего бояться. Смотри, на вагоне написано мелом «Мадрид». Это прямой поезд.

Раздался звонок перед отправлением. Фирмен встал.

— Ну же, влезай!

— Нет!.. Лучше завтра.

— Сейчас же!

Фирмен толкнул Танги, и тот залез в будку. В ней было очень тесно. Танги не мог лечь. Он уселся на пол. В горле у него застрял комок. У него ныло сердце, потому что он снова остался один. Он подумал, что такова его судьба — всегда оставаться одному, всегда терять тех, кого он любит. По спине у него пробежал холодок. Поезд тронулся. Танги опустил голову на колени. Он не плакал. Он чувствовал в душе безмерную пустоту. У него ныло сердце и за Фирмена. Он говорил себе, что Фирмен тоже очень одинок и что он достоин любви. Потом он не стал больше думать ни о чем. Ему было жарко в этом тесном и душном убежище.

Поезд катился без остановок весь день. Стало темнеть, и Танги заснул. Он проснулся среди ночи и почувствовал, что поезд стоит. Поднявшись на ноги, он огляделся вокруг. Поезд остановился на маленькой заброшенной станции. Часовой сидел, завернувшись в плащ, на скамье и курил папиросу. Часы показывали десять минут пятого. Между вагонами сновали железнодорожники с фонарями. Ночь стояла холодная, воздух был изумительно чист и напоен ароматами.

Танги уселся на прежнее место и снова заснул. Когда он проснулся, поезд все еще стоял. Танги недоумевал: может, он дальше не пойдет? Мальчик выглянул — поезд стоял у той же станции. Танги не знал, где они находятся, от него не было видно названия местечка. Часы показывали десять минут седьмого. Танги снова уселся. Через несколько минут он почувствовал легкий толчок, и поезд снова двинулся в путь. Танги с облегчением вздохнул. Он был доволен. Он подумал, что жизнь все же хороша и не все в ней так скверно, как кажется. Небо на востоке алело. Легкий туман стлался по земле. Восход был изумительно красив, воздух понемногу теплел.

Танги приехал в Мадрид рано утром. С вокзала д’Аточа ему удалось проскользнуть незаметно. Большой город ослепил его. Он любовался красивыми зданиями с бронзовыми конями на портиках; широкими аллеями, обсаженными тенистыми деревьями; длинными, прямыми улицами. Уличное движение было очень оживленным, и Танги приходилось остерегаться, чтобы его не раздавили. Он двинулся по Пасео де Прадо, вышел на улицу Алькала и дошел почти до парка Ретиро. Тут он остановился возле пруда. Его радовала мысль, что он родился в этом красивом городе. Обитатели Мадрида казались ему приветливыми. Танги решил, что они держатся и разговаривают, как настоящие столичные жители.

Прохожие оглядывались на него. Несколько человек, взглянув ему в лицо, рассмеялись. Танги недоумевал, чему они смеются. Он заметил автоматические весы и подошел, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Волосы у него были всклокочены, а все лицо измазано сажей. Тогда он отыскал небольшой фонтан между деревьями и умылся. Теперь он успокоился: он может снова бродить среди людей.