Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

Мэй, помявшись, скользнула вперед.

— Прошу вас… — Он подвинулся, приглашая ее присесть рядом.

Мэй подумала секунду и села.

— Вам не понравилось на балу? — осведомился кавалер.

Мэй оглянулась на дворец:

— Да нет, там мило…

Призрак обреченно вздохнул, и в глазах отразилась вселенская тоска.

— На этих приемах вечная скука. Одни досужие сплетни. Чувствуешь себя пришельцем из другого мира, — закладывая руку за обшлаг камзола, признался он.

Мэй кивнула. Знакомо.

— Иногда кажется, лучше бы дома сидел.

— Бывает, что дом слишком далеко, — против воли вырвалось у Мэй.

Призрак улыбнулся сочувственно, словно понимая, о чем она:

— Когда уходишь из дома, беда в том, что, даже вернувшись, ты все равно больше не чувствуешь себя там своей…

Мэй не ответила. Незнакомец внимательно посмотрел на нее:

— Да будет мне позволено заметить, вид у вас несколько потерянный.

Мэй подняла на него удивленные глаза и принялась смущенно общипывать заусенцы. Если начистоту, когда и где она чувствовала себя своей, не потерянной?

— Есть такие души, которым нигде нет места. Неприкаянные. Вы не из таких? — словно прочитав ее мысли, поинтересовался призрак.

Мэй, не ответив, повозила ногами в пыли.

— А вы знаете про Мост Душ? — наконец решилась она.

Незнакомец кивнул.

Мэй со вздохом посмотрела на луну:

— Как думаете, если по нему пройти, страх пропадет?

Призрак заинтригованно обернулся:

— Вас что-то пугает? Что же?

Мэй пожала плечами. Она и сама не знала. Дома она боялась быть не такой, как все, лишней. Теперь она боялась куда более страшных вещей. Пророчества и того, что не знала, как его исполнить.

— Если пойдешь со мной, тебе нечего будет бояться. — Мэй почувствовала, как встают дыбом волоски на шее. — Когда у тебя есть все, ты всюду свой…

Незнакомец посмотрел на нее пристально, и Мэй впервые заглянула ему в глаза. Ясные. Голубые. И пустые насквозь.

— Мы еще встретимся, — сказал незнакомец. — Это неизбежно.

Мэй хотела встать, но он удержал ее холодной рукой. Его ладонь прошла прямо сквозь ее пальцы.

— Я никуда не денусь.

Мэй оглянулась, словно в надежде, что кто-нибудь придет на помощь, потом посмотрела на призрака. Он улыбался:

— Кого ты ищешь? Хозяйку Северной фермы? Боюсь, ее тут больше нет.

Мэй чувствовала всеми фибрами, что холодная рука — это рука Бо Кливила, и пустые глаза — тоже его.

— Ты даже не представляешь, каким страшным я могу быть.

— Эй, — раздался голос за спиной. — С кем ты там разговариваешь?

Мэй обернулась. Там стоял Люциус с двумя тарелками паучьих пирожных. Мэй украдкой покосилась на скамейку. Призрак исчез.

По рукам побежали мурашки. Ей по-прежнему казалось, будто кто-то невидимый наблюдает за ней из темноты.

Он словно растворился и пропитал собой все вокруг.

— Наверное, он уже в пути.

Они столпились в гостиной «Вечного покоя» у окна, выходящего на улицу. Фабио то и дело отдергивал штору, выглядывал и тут же задергивал.

Когда Мэй рассказала друзьям об увиденном в саду, было решено, что Бо Кливил просто-напросто раздвоился, то есть присутствовал в двух местах одновременно. Иногда призраки так делают, когда кого-то ищут или хотят передать послание. Часть призрака остается в одном месте, а вторая отправляется на поиски либо передает весточку, если самому духу недосуг. И теперь, раз Бо Кливил ее нашел, он пришлет за всей компанией вампиров — или, что еще хуже, явится лично.

— Надо линять отсюда и двигать на запад. Искать, где отсидеться, пока не выйдем на связь с Хозяйкой, — высказался Люциус, поминутно поглядывая в окно.

— Мы не успеем никуда добраться, он нас раньше настигнет, — возразила Беатрис.

Мэй попыталась прикинуть. Сейчас они почти у самой Равнины Отчаяния, за которой торчит замок Бо Кливила. Убежать — значит отказаться от возможности сделать хоть что-то. Только вот непонятно, что именно надо сделать. И без помощи Хозяйки они вряд ли поймут.

Мэй встала и выглянула в окно. Вампиров пока не видно.

— Неужели нельзя выбраться отсюда как-то побыстрее?

— Придумала! — У Беа загорелись глаза. — Но будет мерзко.

Выслушав Беатрис, Мэй потянулась за колчаном. Люциус вытащил рогатку. Пессимист побежал будить Тыквера от послеобеденного сна. Фабио покрутил компас и прочистил горло, ожидая приказа. Мэй в последний раз отдернула штору, проверяя, на месте ли то, что им нужно.

Еще через минуту они кинулись на противоположную сторону улицы и окружили костяную карету леди Говард.

Стремительным рывком Мэй распахнула дверцу и прицелилась из лука внутрь кареты. Леди Говард и бровью не повела. Она смотрела на Мэй в упор с прежней коварной улыбкой на поджатых губах.

— Э-э… вы не могли бы выйти? — шепотом попросила Мэй (вот тебе и разбойница с большой дороги).

Леди Говард даже не моргнула. Мэй обернулась, проверяя, не появилась ли погоня. От тревоги и страха сводило живот. И тут, под тоненькое поскуливание Тыквера, Мэй заметила в конце улицы как раз то, чего больше всего боялась. Вампир плыл прямо на них, устремив взгляд в морскую даль, длинные клыки поблескивали между бледными губами. Компанию он пока не заметил.

— Наверное, она не может выйти из кареты, — прошептала Беа, испуганно косясь на вампира. — Она обречена сидеть внутри до скончания веков.

Мэй растерянно глянула на леди Говард, прикусила губу, потом снова обернулась к неторопливо и с достоинством надвигающемуся на них вампиру. Мысли метались все лихорадочнее. Наконец Мэй махнула остальным, прошептав:

— Давайте внутрь!

Друзья поглядели на нее как на спятившую. Но все же послушно полезли в карету, тесня леди Говард, с охами, ахами и мамма-миями. Когда Мэй, подхватив Пессимиста, повисла на подножке, Фабио уже взгромоздился леди Говард на колени, а Беатрис распласталась у противоположной дверцы. Мэй протиснулась к Люциусу, но Тыквер, многозначительно кашлянув, тут же вклинился между ними и, обняв Мэй, смерил светящегося мальчика победным взглядом. Пессимист перепрыгнул ближе к окну, глотнуть воздуха.

Перегнувшись через огромную голову Тыквера, Мэй наклонилась к переднему оконцу, за которым сидел на козлах невидимый кучер, и продемонстрировала ему свои серебряные стрелы. Беа схватила ее за руку:

— Только не ошибись. Карета не остановится, пока не прибудет куда надо.

Мэй кивнула. Не исключено, что и там тоже все разрушено, как и повсюду в Навсегда. Но что еще остается?