Евгений Лесников - Призыву по возрасту не подлежит

Залаял, почуяв хозяина, Рекс, и в тот же миг кто-то пробежал мимо Димки, и мальчишка узнал Пашку, встреча с которым совсем не входила в его планы.

«Зачем он здесь?» — подумал Димка. Неужели опять привела сюда Пашку мечта о сокровищах купца Прохорова? Вряд ли… Какой теперь клад, когда кругом такое творится! Димка, не зная зачем, крадучись пошел за Пашкой, стараясь идти неслышно, как тень.

Воздух опять наполнился гулом авиационных моторов, опять залаяли зенитки, в этом грохоте Димка вдруг услышал четкий металлический щелчок. Из переулка, куда скрылся Пашка, ударил выстрел и, шипя, роняя искры, взлетела зеленая ракета. За ней — другая. Свистнули бомбы, качнулась земля.

Грохоча сапогами, Пашка пролетел мимо отшатнувшегося к темной стене Димки.

— Стой! — не помня себя, закричал мальчишка, бросаясь за ракетчиком. — Стой!

Пашка нырнул куда-то за угол, но тут же выскочил обратно и пронесся мимо Димки в другой переулок, а следом за ним выбежали военные. Грянул выстрел, раздался окрик: «Стой!»

Наткнувшись на Димку, военные остановились, тяжело дыша. Кто-то цепко схватил его за плечо, на миг ослепил глаза лучом фонарика.

— Пацан? Ты чего тут?

— Там! — задыхаясь, бормотал Димка. — Там Пашка! Он ракетой! Он!.. Туда побежал!

— Ага! — кивнул один из военных. — За мной!

Они побежали, а вместе с ними бежал и Димка — никто его не прогонял, никто не останавливал. И только когда из темноты сверкнула вспышка и над Димкиной головой тоненько свистнуло, один из военных рванул его за руку к стене и, хрипя горлом, приказал:

— Домой!

— Не! — так же коротко ответил Димка, стуча зубами. — Я с вами!

Ему страшно было оставаться одному в этом незнакомом переулке.

Пашка уходил проходными дворами, заброшенными огородами к северной окраине города. Когда преследователи подбежали к оврагу, ракетчик уже карабкался по другому склону. Военные, сдернув с плеч винтовки, начали стрелять по нему. Старший стрелял из нагана и после каждого промаха страшно ругался. Пашка пропал во тьме.

Патрульные закурили, держа самокрутки в рукаве, отдышались, потом старший, придавив окурок, сказал Димке:

— Считай, повезло тебе, парень! Он бы тебя придушил, как котенка! Как, говоришь, зовут гада?

— Пашка Нуль! Он бандит и ворюга!

— Жалко, что упустили, — мрачно сказал красноармеец, до той поры молчавший.

— Ладно, — сказал лейтенант, поднимаясь с земли. — Пойдем в комендатуру, паренек. Там все расскажешь.

…Едва волоча ноги от усталости, Димка только на рассвете притащился домой. Рекс облизал его лицо, повизгивая, как щенок.

— Соскучился, — лениво отбивался Димка, пожалев, что Рекса не было с ним ночью: уж от него-то Пашка не ушел бы!

Все тело у Димки болело, ныла каждая жилочка и просила отдыха. Не хотелось ни пить, ни есть, в душе одно желание: бухнуться на постель и закрыть глаза. Однако уснуть ему так и не пришлось.

Рекс, обернувшись к двери, вдруг ощетинился и зарычал.

— Кто? — вздрогнув, глуховато спросил Димка.

— Я это, не бойся!

Димка щелкнул замком.

Дверь дернулась, нехотя приоткрылась, просунулся Юлькин нос.

— Привет, — сказала она, воровато стрельнув глазками. — Попридержи пса-то!

Димка успокоил Рекса, и тот уселся у ног хозяина, подрагивая ушами. Димка вопросительно смотрел на Юльку.

Последние дни он мало видел ее, но, по слухам, Юлька развила бурную деятельность, таская в свою комнату вещички уехавших соседей. «Для верности! — приговаривала она. — Люди вернутся — а вещи-то и целехоньки! Спасибо скажут!»

Сейчас Юлька не похожа сама на себя: пропала нахальная манера, вся она как-то съежилась и беспрестанно облизывала губы, словно во рту у нее пересыхало.

— Слышь, — пробормотала она, — пойдем-ка, во флигель!

— Зачем? — настороженно спросил Димка.

— Васька зовет, — быстро и как-то заученно ответила Юлька и протянула было руку, норовя схватить Димку за рукав. Но Рекс коротко зарычал, и соседка отдернула ладонь. — Васька там, — пробормотала она, оглядываясь и вздрагивая. — Раненый, понимаешь! Ждет тебя! Скорей!..

Димка, услыхав про такое, не мог усидеть на месте. Ну конечно, что-то особенное стряслось, если Васька не может прийти и прислал Юльку. А если так, нужно немедленно бежать к другу, нужно помочь.

— Ну, господи! — с какой-то мукой произнесла Юлька, и этот вопль души окончательно добил Димку.

Он вскочил и, приказав Рексу сидеть, побежал за соседкой.

Во дворе никого. Рассвет ли, пожары ли окрашивали небо на востоке… Стлался над крышами черный дым. И удивительно тихо кругом, словно и не было ночью беды и бомбежки.

Юлька, зябко подняв плечи, торопливо семенила впереди. На ней была какая-то затрапезная кофтенка, и эту кофтенку почему-то накрепко запомнил Димка. Кофтенку, и неровную Юлькину походку, и поднятые плечи.

У низенькой двери флигеля она остановилась. Лицо ее показалось Димке слишком бледным.

— Не боись, — тихо и как-то очень просительно сказала она, пропуская Димку вперед.

Мальчишка вошел, дверь за ним захлопнулась.

— Ну, здорово! — раздался насмешливый голос, и Димка отпрянул, узнав Пашку.

Сильная рука схватила его за грудки так, что треснула материя и отлетела пуговица. Рука подтащила его к Пашкиному лицу, слабо освещенному огарком свечи: окошки во флигеле были зашторены плотно.

— Здорово, гаденыш! — прошептал Пашка, обдавая Димку запахом водочного перегара. — Вот и посчитаемся. За всё… За золотишко, тобою припрятанное, за нынешнее твое подлое поведение…

Димке было противно и почему-то совсем не страшно.

— Пусти-ка! — сердито сказал он, норовя отвернуться. — Водкой пахнет!

— Ишь ты, — удивился Пашка и выпустил мальчишку.

Димка отступил к двери, слегка навалился спиной — заперто.

— Не дурей тебя, гаденыш, — пробормотал Пашка, медленно вытягивая из рукава финку, тускло блеснувшую в полутьме.

— Сволочь! Фашист чертов! — взвизгнул Димка, пока не закрыли ему рот потной лапой.

Напрасно рвался мальчишка — хватка у Пашки медвежья.

Димкин крик будто разбудил Юльку, до сих пор стоящую неподвижно у стены. «Не приведешь — убью!» — сказал ей только что Пашка, и страх погнал Юльку в Димкину квартиру, страх сдавил ей глотку, притиснул к земле. Она чувствовала ту точку под левой лопаткой, куда войдет холодная сталь Пашкиного ножа. Однажды она видела, как ловко делает это Пашка: короткий, мгновенный взмах руки, и человек, странно всхрапнув, валится, запрокинув голову. Ватные колени, тяжелое тело… И черное пятно на истоптанном полу. «Не приведешь — убью!» И ноет, болит спина в том самом месте, под левой лопаткой… Она знала, что Димка будет так же падать, подгибая коленки и запрокидывая голову, а потом, потом Пашка убьет и ее — не оставит свидетеля…