Валентин Леднев - Ромка едет на охоту

Кузнецов в траве было много, и Ромка быстро наловил сачком целую спичечную коробку. Отец поднес одного к клюву птенца. Заглотнув угощение, птенец раскрыл клюв и запищал: давайте еще!

Остальных кузнецов скормил пустельге Ромка. Когда коробочка опустела, он сказал:

— Папа, давай возьмем его с собой. Я буду ловить ему кузнецов.

— На стан можно взять, а в город везти не следует: погибнет там пустельга. Брать домой детенышей диких животных и птиц неразумно и жестоко. На воле они постепенно обучаются добывать себе пищу, переносить непогоду, защищаться от врагов, а в городе вырастают слабыми и доверчивыми. Но вот людям надоедает возиться со своим любимцем, и они отпускают его на волю. А он не приспособлен к самостоятельной жизни и, конечно, погибает от голода, от холода, от клыков или когтей более сильного хищника.

Отец протянул к птенцу руку. Птенец хотел ударить по ней клювом, но отец ловко зажал его между ладонями, а потом посадил в шляпу.

До своего стана они дошли быстро, потому что он был недалеко. Возле самой палатки рос большой раскидистый дуб. На высоте человеческого роста между ветвями была укромная площадка. Туда и посадили птенца, которого Ромка стал называть Разбойником.

Ловить кузнецов было для Ромки делом привычным. Отец вырезал ему тонкую палочку и расщепил ее на конце.

— В эту расщепку, — сказал он, — будешь вставлять кузнеца и подавать Разбойнику. Как шашлык.

Ромка наловчился делать это очень быстро, но накормить птенца досыта он так и не смог. При виде очередного кузнеца Разбойник раскрывал клюв, поднимал писк и с жадностью хватал подношение.

— Ему бы ящерицу поймать… — посоветовал отец.

— Поймай, а то я боюсь.

— Ты найди, а я поймаю.

Долго искал Ромка ящерицу, но все-таки нашел. И даже поймал ее сам, накрыв сачком, а потом прижав береткой. Разбойник расправился с ящерицей так же, как с кузнецами. После этого он присмирел — видать, наелся.

На другое утро птенца не оказалось на месте.

— Улетел Разбойник, — огорчился Ромка.

Но в это время на верхушке дуба зашуршали листья. Прыгая с ветки на ветку, птенец возвратился туда, где его вчера кормили. Ромка обрадовался и побежал за кузнецами.

Приближался срок возвращения домой. Отец и Ромка почистили «Ласточку», собрали вещи, уложили на место палатку.

— Погода стоит ясная, теплая, — сказал отец. — Сегодня будем ночевать на открытом воздухе, у костра. А завтра пораньше двинемся в путь.

Вечером они разложили прощальный костер. В последний раз сварили уху. Вскипятили чай. Поужинали. Из сена соорудили себе мягкую постель и легли в нее, прикрывшись тонким одеялом. Дик свернулся калачиком под боком у Ромки.

Ромка лежал на спине. Спать ему не хотелось. Он прислушивался, как временами потрескивали дрова в костре и шелестели листья дуба. Где-то квакали лягушки и кричали ночные птицы.

Скоро костер погас. Над станом сгустилась темнота, но зато стало видно звезды. Их было много, звезд, больших и маленьких. Все они висели неподвижно, только подмигивали Ромке. Лишь одна звездочка двигалась по небу быстро-быстро. Она ярко вспыхивала, притухала и снова вспыхивала.

— Папа, куда полетела эта звездочка? — спросил Ромка.

— Какая?

— А вон та, — показал Ромка, выпростав руку из-под одеяла.

— Это спутник Земли.

— А он с космонавтом?

— Не думаю. Впрочем, мы с тобой оторвались от жизни за эти дни, может, и с космонавтом опять запустили.

— Наш?

— Может быть, наш, а может, американский.

— Пап, а Герман Титов еще полетит?

— Не знаю. А почему тебя интересует именно Герман Титов, он ведь давно летал?

— Я его видел, когда он в наш город приезжал.

— Ну вот и спросил бы у него, полетит он или нет.

— Я не догадался…

Ромка надолго замолчал. Отец подумал, что он заснул, поправил на нем одеяло, придвинулся поближе, чтобы Ромке теплее было. Но Ромка не спал. Он думал. Думал-думал и опять заговорил:

— Пап, ты не спишь?

— Сплю.

— Значит, ты во сне со мной говоришь?

— Во сне.

— А ты можешь во сне сказать, на чем держатся звезды?

— Этого я тебе, наверно, ни во сне, ни наяву не сумею объяснить.

— Почему?

— Да не поймешь ты…

— А ты же говорил, что я сообразительный.

— Сообразительный, но маленький. Чтобы понять некоторые вещи, нужно много учиться, а ты еще в школу не ходишь.

— В этом году я пойду в школу.

— Вот тогда и узнаешь, на чем звезды держатся…

— Ну хорошо. Я не пойму, а ты скажи. Что тебе, жалко? На чем они держатся?

— Ни на чем не держатся. Они летят.

— Куда?

— В бесконечность.

— А что такое бесконечность?

— Это то, у чего нет конца. Я же говорил, что ты не поймешь… Спи!

Но и на этот раз Ромка заснул не сразу. Он думал о том, как они скоро приедут домой, как обрадуется их возвращению мама, как он будет рассказывать Косте про Пушка, про утку, которая улетела, про Разбойника, который сегодня тоже улетел, про Шустрика и про Мямлика. Мямлика он отдаст Косте за так, даже увеличительное стекло назад не возьмет…

Так он думал, глядя на звезды. А может быть, это снилось ему во сне?

Отец покачал канистру, в которой хранился запасной бензин, и озабоченно проговорил:

— Далеко мы с тобой забрались, Роман Петрович… Боюсь, что бензина до дому не хватит.

— А мы на веслах поплывем.

— Против течения-то? Нет, брат, на веслах далеко не уйдешь. Попробуем прицепиться вон за тот караван.

— А нас не поругают?

— Мы разрешения попросим…

Он сбавил обороты мотора и направил «Ласточку» на середину реки, где должен был проходить появившийся снизу караван.

Когда буксир поравнялся с лодкой, Ромка сам, без помощи отца, прочитал на его борту: «Б-Ы-С-Т-Р-Ы-Й».

«Быстрый» шел не очень быстро, потому что тащил за собой две большие баржи. «Ласточка» приблизилась к последней барже. Отец сложил рупором журнал «Огонек» и крикнул:

— Эй, на барже!..

Из каюты вышел человек в тельняшке и подошел к борту.

— Возьмите, пожалуйста, на буксир, бензин кончается, — попросил отец.

— А вам куда?

— До Волгограда.

— Подходите к корме. — Человек в тельняшке прошел на корму и свесился через борт. — Давайте цепь… Вы сами-то в лодке останетесь или на баржу переберетесь?

— На баржу! — ответил за отца Ромка. — Только мы с Диком, можно?

— А он не разорвет меня? — усмехнулся человек в тельняшке, покосившись на щенка.

— Нет, он у нас ученый, — успокоил его Ромка.

— Ну, если ученый, тогда можно.

Экипаж «Ласточки» в полном составе перебрался на баржу. Только Мямлика оставили в ящике на лодке.

— Ну, давайте знакомиться, — сказал человек в тельняшке. — Меня зовут Василий Иванович…