Грейс Лин - Где гора говорит с луной

– Почему?! – удивились друзья.

– Я хочу большего, – ответил У Кан.

– Но ведь мы были так счастливы вместе! – сказали они.

– Этого мало, – возразил У Кан.

Он собрал свои пожитки, продал дом, хозяйство и всю свою землю и переехал в город с женой, детьми, родителями и братом. Жить всем вместе в небольшой квартире было тесно и неудобно. У Кан поступил в подмастерья к мебельщику, и семья мало-помалу начала привыкать к новому житью. Но в тот самый день, когда он вырезал своё первое буковое кресло, У Кан заявил, что бросает всё и перебирается в столицу.

– Но почему? – опешили родители.

– Я хочу большего, – ответил У Кан.

– Но ведь мы были так счастливы вместе! – сказали они.

– Этого мало, – возразил У Кан.

И вот, взяв с собой жену и детей, У Кан оставил родителей и брата в городе и перебрался в столицу в поисках чего-то лучшего. Они поселились на окраине, на грязной улице, в землянке, втиснутой между двумя обшарпанными домишками. Об уютной, хотя и тесной квартире и о просторном сельском доме оставалось только вспоминать. Однако жена и дети У Кана приспособились и к этому. А сам он всё искал чего-то большего, но никак не мог найти. Он хотел было открыть свою лавку, но бросил, едва обучившись считать на счётах; собрался учиться на чиновника, но передумал, как только научился сносно держать кисть. У Кан всегда хотел большего.

– Не стать ли тебе бессмертным? – спросил его однажды младший сын. – Ведь большего и пожелать нельзя.

– Пожалуй, ты прав, – поразмыслив, сказал У Кан.

Он собрал узелок и, оставив жену и детей, отправился на поиски какого-нибудь бессмертного, чтобы поступить к нему в ученики.

– Не уходи! – взмолилась жена, когда он переступал порог. – Ведь мы одна семья!

– Этого мало, – отрезал У Кан.

Он долго странствовал в поисках бессмертного и однажды ночью повстречал Лунного Старца.

– Наконец-то бессмертный! – вскричал У Кан. – О господин, согласишься ли ты взять меня в ученики?

Лунный Старец вовсе не собирался брать себе учеников, но У Кан так умолял его, что тот, несмотря на дурные предчувствия, согласился. Он привёл У Кана к Бесконечной горе и принялся обучать чудесам, от которых любой замер бы в благоговении. Однако У Кан, верный себе, был недоволен и, как всегда, хотел большего. Лунный Старец учил его ходить над звёздным небом по мосту из ночных птиц за красными нитями судьбы, которые пряла его внучка – Божественная Пряха, – и У Кан усердно выполнял всё, что было велено, но через три дня ему стало скучно. «Учитель, – сказал он, – наверное, ты можешь обучить меня чему-нибудь ещё!»

Тогда Старец взялся учить У Кана связывать нити судьбы и запечатывать узелки лунным светом. И вновь У Кан прилежно повторял за учителем, но уже через два дня сделался рассеянным и невнимательным. «Учитель, я точно знаю, ты можешь научить меня чему-нибудь ещё!»

Тогда Лунный Старец раскрыл священную Книгу Судьбы и начал учить У Кана разбирать её тексты. Однако не прошло и дня, как У Кан воскликнул: «Но ведь наверняка есть что-то ещё!»

Лунный Старец захлопнул книгу.

– Да, – сказал он, – есть.

И он без единого слова повёл У Кана в пустынную часть Бесконечной горы. Там Старец ударил по земле своим посохом, и из скалы выросло серебристое дерево. Всё так же молча Лунный Старец привязал один конец красной нити к дереву, а другой – к поясу У Кана.

– Мне осталось дать тебе всего один урок, – сказал Лунный Старец, вручая У Кану топор, – урок терпения и умения довольствоваться тем, что есть. Когда срубишь это дерево, я пойму, что ты усвоил урок.

У Кан пожал плечами и, не задумываясь, принялся что было сил махать топором. Он и не замечал, что каждая зарубка мгновенно затягивалась и от каждого удара топора только новые и новые семена летели в ночное небесное озеро.

С тех пор У Кан и рубит дерево каждую ночь. Связанный с деревом нитью судьбы, он не может его бросить и обречён рубить, пока не усвоит урок Лунного Старца, – или же до конца времён.

Кролик закончил свой рассказ, и они с Миньли некоторое время шли молча, слыша лишь удары топора да шорох семян, летящих в озеро.

«Эти семена… – сказала себе Миньли, – они ведь потом падают с неба на землю… в Деревню Лунного Дождя! Так вот отчего идёт этот странный лунный дождь – оттого, что У Кан стучит по дереву топором! И цветущие деревья – они тоже вырастают из этих семян, которые падают с дерева здесь, на Бесконечной горе…»

Но тут её раздумья прервал кролик, который внезапно остановился.

– Вон там, – сказал он, указывая на круглое отверстие в каменной стене, – сидит Лунный Старец.

Миньли шагнула в обнесённый стенами двор и замерла. Земля во дворе была затянута бесчисленными красными нитями, точно замысловатым кружевом. В кружево были вплетены тысячи и тысячи крошечных глиняных фигурок высотой не больше мизинца. А в центре, точно паук, восседал Лунный Старец.

Он сидел скрестив ноги, с огромной книгой на коленях, и, наклонив голову, рассматривал две глиняные фигурки, так что Миньли видела только его макушку. Однако она разглядела ещё и руки – тонкие, морщинистые, ловко связывающие эти фигурки красной нитью. Перед ним стояла открытая сумка, полная таких ниток. Миньли сразу узнала эту сумку, и сердце у неё едва не выпрыгнуло из груди. Тёмно-синий шёлк, серебряная вышивка, – да это же сумка подруги мальчика с буйволом, приходившей к нему звёздной ночью! «Выходит, она и есть Божественная Пряха! – осенило Миньли. – Это она прядёт красную нить для Лунного Старца! Я же видела, видела, что она не такая, как другие. Не мудрено, что она знала, где искать князя!»

Лунный Старец не глядя нашарил свой посох, корявый и узловатый, и постучал по земле. Глиняные фигурки взмыли с его ладони и приземлились в противоположных углах двора. Соединившая их красная нить вплелась в общий узор.

Старец наконец посмотрел на Миньли. Серебристая борода струилась сверкающим водопадом, растворяясь в складках одежд, а глаза были черны, как ночное небо.

– А, – сказал он, – вот и ты.

Миньли кивнула и низко поклонилась. Она хотела опуститься на колени, но побоялась сдвинуть с места глиняные фигурки.

– Ну так иди сюда, – пробурчал Лунный Старец и снова ударил посохом в землю. Со звуком, похожим на хлопанье крыльев, фигурки расступились перед Миньли. – Знаю, что у тебя ко мне вопросы, – сказал Старец. – Раз в девяносто девять лет кто-то является сюда с вопросами. Но я отвечаю всего на один. Так что смотри не ошибись.