Лара Уильямсон - Мальчик, который переплыл океан в кресле

– Итак, мы почти подошли к финалу первой стадии ПЕРЖУ, – говорит мистер Бигл, расхаживая по классу взад-вперед и дергая себя за галстук. Он окидывает нас взглядом, не обращая внимания на Донте Моффата, который вскинул вверх руку. – Следующим этапом станет завершение ваших проектов. После этого я объявлю победителя. Затем мы посадим сад. И разумеется, самым последним и волнующим этапом будет то, что вы пригласите родителей, чтобы те поразились талантам своих отпрысков.

Ну приехали! Чтобы жизнь не казалась мне малиной, мистер Бигл решил еще и напомнить мне, что Перл не придет на показ ПЕРЖУ. Я смотрю на Кастета: тот выглядит таким же несчастным, как и я. Может, ему тоже неприятно, что его папа не придет. Наши взгляды пересекаются; он отводит глаза и притворяется, что сильно занят ковырянием в носу.

Мистер Бигл говорит, что мы, наверно, уже заметили, что на одной из парт разложены разные предметы, которые мы можем добавить в проект нашего сада:

– Может, вы никогда не думали, что такие вещи могут оказаться в саду. Например, компактдиски. Они сверкают на свету и отгоняют птиц. Практично и симпатично. Пожалуйста, приглядитесь повнимательней. Может, вы найдете на столе что-нибудь такое, что поможет вам с дизайном. Сейчас вы – творцы.

Все встают посмотреть, что же принес мистер Бигл. Среди предметов мы обнаруживаем:

• Диски из эпохи девяностых. Винтаж, как сказала бы Бабуля Ибица. Старье, как говорю я.

• Старый барабан от стиральной машины. Мистер Бигл говорит, что он может послужить клумбой.

• Использованные жестяные банки. Мистер Бигл ест очень много бобов.

• Коробка из-под печенья. Мистер Бигл и на печенье тоже налегает.

• Игрушечный желтый самосвал. Тоже для цветов.

• Старый башмак.

Кастет вразвалочку подходит к столу и выбирает самосвал. Мими говорит, что и багром не станет касаться всего этого хлама. Ну и хорошо, потому что у нее нет багра. Она встает со стула, не спеша подходит к моей парте и шепчет мне на ухо:

– Ну что, для тебя ничего не нашлось?

Я пожимаю плечами, и она продолжает:

– Я все равно выиграю. Мама говорит, я талантлива во всем, потому что пошла в нее. Я всегда лучшая в классе.

Кастет нечаянно задевает Мими самосвалом, и она визжит, что он полный идиот.

– Совсем как твой папа! Я о нем в газете читала! – добавляет девочка.

Я вижу, как ярость закипает в груди Кастета. Она вот-вот перельется через край, но я встаю между ним и Мими. Внезапно кулак Кастета выпрыгивает вперед и ударяет меня прямо в живот. К несчастью, мускулов у меня на животе нет от слова «совсем». К счастью, вместо мышц у меня там четыре складки плоти: они срабатывают наподобие трамплина, и кулак отскакивает от меня. Без предупреждения мои руки летят вперед и крепко хватают Кастета за запястья. Он изворачивается, точно в танце. Мистер Бигл кричит, что ПЕРЖУ не должен быть похож на соревнование по борьбе и, если мы не прекратим потасовку, нас ждут большие неприятности.

– В чем дело? – рявкает он, разнимая нас.

– Не знаю, – негодует Кастет.

Но он прекрасно все знает. Дело в том, что Мими сказала, что он идиот, как и его папа. Как может она так говорить о мертвом? Мне совсем не нравится эта Мими. Мистер Бигл приказывает нам скрыться с его глаз, и я припускаю со всей скорости.

Вернувшись за парту, я притворяюсь, что увлеченно занят своим ПЕРЖУ. Асебен, увидев мою грустную физиономию, трусит ко мне, но пока она не успела ничего сказать о бабочках, я сообщаю ей, что браслет ничего восхитительного в мою жизнь не приносит. На самом деле от него даже хуже. Вот, например, сейчас чуть не ввязался в драку.

– А ты не слышал разве, что самый темный час бывает перед рассветом? – шепчет Асебен и возвращается к своей парте, напевая себе под нос.

– А ты не слышала разве, что бабочки – это всего лишь бабочки, а браслеты не способны сотворить чудеса? – воплю я ей вслед.

Асебен отвечает мне молчаливым взглядом, и я вижу, что я ее расстроил.

После школы, когда я включаю мобильный, там сообщение от папы.

Нам надо поговорить. Папа х

Я отвечаю ему:

Поговорить про и Бек

Нет! Не об этом! Ты слишком молод, чтобы знать про птичек и пчелок.

Ладно, если это не разговор о взрослении, значит, папа расскажет мне, что происходит между ним и Перл и почему у него был грустный голос, когда она позвонила в пятницу. Наверно, он решил поторопиться с объяснениями, потому что знает, что мы видели его у розового дома, принадлежащего леди с шарфом в горошек.

Папа подбирает нас у школьных ворот и уводит в парк через дорогу от дома. Когда Билли убегает и запрыгивает на качели, папа поворачивается ко мне:

– Нам нужно поболтать. Я уже давно собирался.

Ладно… Я делаю глубокий вдох, думая, что вот сейчас-то все и прояснится. Это как в мойке для машин: сначала у тебя пена со всех сторон, а уже через секунду ты видишь все четко, как никогда раньше. Я выдыхаю, а папа достает мобильный, а потом рыщет в карманах поисках носового платка и сморкается. Он кладет телефон на скамейку и присаживается рядом.

Билли качается на качелях вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз.

– Его укачает. – Папа широко улыбается.

Я сажусь сбоку от папы, а он так глубоко вдыхает, словно собирается нырять на глубину без акваланга.

– Я хотел поговорить с тобой, потому что мы в последнее время мало веселимся.

Господи Иисусе! Что, в этом все дело? Такой важный разговор меня ждал? Еще хуже, чем когда Бабуля Ибица сказала, что купила мне планшет, а оказалось, это такой старомодный планшет для бумаг.

– Давай устроим новоселье. Как насчет следующего вторника? У нас будет целая неделя на приготовления.

И ЭТО ВСЕ?! Я беззвучно кричу. Ничего насчет Перл и Камий и этой дамы, которая просеменила из розового дома в своем шарфе в горошек? У моего школьного свитера сползла одна крошечная петелька; я тяну за нее, и вязка начинает распускаться. Я так зол, что если потяну еще немного сильнее, то у меня совсем не останется свитера.

Папа продолжает:

– Это как раз то, что нам нужно. Давай запланируем на вторник, в семь тридцать. Приглашу ребят – разносчиков рыбы, и вы с Билли тоже можете позвать, кого захотите.

Нет, это не беседа о том, что происходит в его жизни.

Это никак не объясняет, почему Перл теперь не с нами и почему он не хочет, чтобы мы с ней общались или она общалась с нами.

И это никак не проясняет ситуацию с Камий.

Это никак не относится к тому, что чувствуем мы с Билли.

Это просто вишенка на протухшем торте.