Анатолий Вершинин - Плывущие против течения

В доме Ямады, в гостиной, меблированной на европейский лад, собрались гости: местная знать и несколько старших офицеров американского гарнизона в Одзи, во главе с подполковником Паттерсоном.

В числе гостей были местный богач Фудзита, директор школы Фурукава и родственник Ямады Тояма - высокий, статный старик, который заметно выделялся из всей компании тем, что не лебезил перед иностранцами.

Рядом с Паттерсоном сидела мисс Уитни, накрашенная ярче обыкновенного и одетая в японское кимоно, с круглым бумажным веером в руке.

Подполковник Паттерсон уже порядком захмелел. Его большие, заросшие волосами руки то и дело шарили по столу, опрокидывали рюмки и бокалы, бесцеремонно залезали в блюда.

Когда подали сукияки - тонкие ломтики куриного мяса, поджаренные в соевом соусе, - он осоловевшими глазами уставился в блюдо и спросил:

- Приготовлено на саке?

- На саке, господин Паттерсон, - учтиво склонил голову хозяин.

- Это не годится. Своему повару-японцу я приказал подливать в соус не саке, а виски. - Он приподнял палочкой один ломтик и, наклонившись к тарелке, шумно втянул в себя воздух. - Плохо, мистер Ямада! Нет того аромата. Мой способ лучше.

Думаю взять в Японии патент на американизированное сукияки!

Подполковник заржал, обнажив испорченные зубы, и вытащил из заднего кармана брюк плоскую металлическую фляжку. Наливая из неё в свою тарелку виски, он предложил гостям:

- Попробуйте, господа! Уверяю вас, очень вкусно. Если все японские блюда сдобрить американской приправой, то получатся шедевры кулинарии. Первые в мире!.. Что, не нравится? - Он рассмеялся, увидев, как поморщился Ямада после первого же куска сукияки. - Ешьте, ешьте, не гримасничайте! Привыкайте к нашей кухне!

И, подмигнув Кадзуо, он принялся ложкой выхлёбывать из тарелки соус с виски.

Сидя напротив подполковника, Кадзуо внимательными, преданными глазами следил за длинным, вытянутым, как у лошади, лицом иностранца. Казалось, эти челюсти не отдыхали ни секунды. Не переставая есть, Паттерсон разговаривал, смеялся, чавкал, курил и пил. Пил он не из маленьких, инкрустированных золотом чашечек, как все гости, а из бокала, предназначенного для прохладительного напитка «кока-кола».

- Привычка, привычка! - закашлялся между тем Ямада, не в силах проглотить мясо, смоченное виски. У него спёрло дыхание и на глазах показались слёзы. - Наши японские желудки ещё не приспособились к американской приправе…

Паттерсон, видимо, решил передохнуть. Он шумно отодвинулся от стола и закурил.

- С некоторыми традиционными блюдами, господа, ещё можно примириться. Пусть себе одни жуют рис, другие - гаолян. Но что касается остального, то это уже глупые пережитки. Америка стала самой могущественной державой в мире именно благодаря тому, что пренебрегла патриархальными пережитками.

При последних словах американец расстегнул мундир и забросил ноги на соседнее кресло.

- Что вы понимаете под пережитками? - тихо спросил его сидящий напротив Тояма.

- Что мы понимаем под пережитками? - Паттерсон выпустил густое облако сигарного дыма. - Всё то, господа, что устарело и уже не подходит к нашему веку атомной бомбы: государственные границы, суверенитет, национальные культуры, памятники старины и прочая чепуха… Американцы за новые, рациональные формы управления миром!

- Жаль, что имеется немало народов, которые не захотят отказаться от этих предрассудков. Это доставит вам много беспокойства, господин Паттерсон, - сказал Тояма с улыбкой, и трудно было понять, сочувствует он ему или издевается.

Американец испытующе посмотрел на Тояму и, отчеканивая каждое слово, сказал:

- Кто не согласится с нами, тех мы заставим принять наш образ жизни! Надо действовать решительно, хватит миндальничать! Иначе весь мир захлестнёт коммунистическая стихия. - Помолчав, он многозначительно добавил: - И мы рассчитываем на помощь Японии. Но чтобы эта помощь была действенной, необходимо прежде всего навести должный порядок в вашем доме…

Чем больше Кадзуо слушал американца, тем больше нравился ему этот человек. Он нравился ему своей хваткой, своей бесцеремонной откровенностью.

Кадзуо тоже отодвинулся от стола и положил свои ноги в тупоносых ботинках на перекладину соседнего стула. Рядом в комнате завели радиолу. Мисс Уитни пошла туда танцевать в сопровождении офицеров.

- Если бы не вы, - сладко улыбаясь, сказал Ямада, - Япония уже давно очутилась бы в руках красных. Видно, боги всё же оберегают нас…

Паттерсон небрежно кивнул головой.

- Самое важное, чтобы в это беспокойное время, - начал осторожно Кадзуо, - наши бескорыстные покровители не ушли с Японских островов, не оставили нас лицом к лицу с чернью.

- Уйти из Японии? - Американец рассмеялся. - Да мы об этом и не помышляем…

После того как мы уже столько вложили в вашу страну - уйти? Мы, американцы, - деловые люди и свои доллары на ветер не бросаем. Мы ждём богатого урожая от вложенных нами денег. Эти деньги японцы должны нам вернуть с лихвой.

- Чем же мы вернём, если мы уже нищие? - развёл руками Ямада.

- Чем? - Паттерсон наклонился над столом, опершись о него своими волосатыми руками, и приблизил к Ямаде побагровевшее от вина лицо. - Мы вооружим вас, и вы, японцы, должны установить американский образ жизни во всей Азии.. вплоть до Урала. Понятно? Хе-хе-хе! Надеюсь, вы извините меня за солдатскую прямоту. Я не дипломат и не люблю крутить…

Когда гости разошлись, отец и сын ещё долго сидели за столом.

- Мне нравятся эти люди, - сказал Кадзуо, - с ними чувствуешь себя спокойнее и увереннее. Нам многому надо у них поучиться!

Ямада молча прохаживался по комнате. Остановившись в раздумье, он сказал:

- Да, конечно, американец по-своему прав. Раз мы в проигрыше, мы и должны платить! Это известный закон… Слава небу, что у нас ещё есть чем платить, что у нас в достаточном количестве то, что сейчас котируется на американской бирже.

Я имею в виду нашу молодёжь…

На лесном дворе лесопилки собрались рабочие. Они закончили работу, но не расходились по домам. Одни расположились на кучах стружек, другие - на пилораме.

Хейтаро с товарищами забрались на груду сваленных сосен. Сосны были ещё влажные от дождя и приятно пахли смолой.

Рабочие собрались, чтобы решить: продолжать работу или бастовать. Условия жизни рабочих с каждым месяцем становились всё тяжелее, цены быстро росли, а заработная плата оставалась прежней, штрафы увеличивались… А теперь стало известно, что владелец лесопилки принял военный заказ американцев и решил удлинить рабочий день ещё на два часа.

Люди угрюмо молчали или вполголоса перешёптывались. Не так легко решиться на забастовку, когда дома большая семья, которую нужно кормить. Но и жить по-прежнему тоже нельзя. За ценами - не угонишься… Много ли соберёшь с крошечного огорода? Продержишься ли на одной ботве и ячменной похлёбке? О рисе и мечтать не приходится…