Донат Шайнер - Сорванец

Мы вышли за село. Мела метель, тучи висели над самой землёй, вокруг была белая мгла.

Дядя спросил:

— Не боишься идти один?

— Нет, не боюсь.

— Не вздумай останавливаться по дороге! Замёрзнешь.

— Я знаю, пан учитель нам говорил.

— Ну вот, видишь, ты настоящий мужчина. Ходишь вечером, в пургу, и не боишься.

— А чего мне бояться?

— Это хорошо, только бабушка будет беспокоиться. Я бы тебя ещё проводил, но мне пора возвращаться: нужно задать корм коням.

— Да я, дядюшка, дойду, ты не бойся!

— Если станет невмоготу, остановись в Весках у Грушеков.

— Да я же сказал, что дойду, вот увидишь.

— Смотри ты, какой герой!

— Ты ведь сказал, что я мужчина. Так мужчина я или нет?

— Раз я так сказал, значит, так оно и есть. Настоящий мужчина не обязательно должен быть большим и сильным.

— Ну да, а каким же ещё он должен быть?

— Настоящий мужчина не отступает перед любыми препятствиями. И он всегда знает, почему он решил делать так, а не иначе. А уж тогда он не отступается от своего.

— Тогда, значит, я буду мужчиной и дойду!

— Да. Вески прямо перед тобой, иди. И приходи ещё.

Я отошёл немного и услышал, как дядя кричит, чтобы я передавал привет бабушке. Я закричал ему в ответ, может быть, ветер и донёс до него мой голос. Я миновал Вески; ещё полчаса — и я буду дома. Ветер упирался мне в грудь, временами он прижимал меня к канаве. Ты же знаешь, ветер, что я не сдамся, я мужчина, так сказал мой дядя. И я обещал ему, что дойду. Впрочем, чего это он боялся, что я не дойду? Эти взрослые вечно чего-то боятся! Если бы они знали, на что только мы, мальчишки, способны!

Но всё же его слова не выходили у меня из головы. Что бы я сделал, если бы… И я стал придумывать: если бы из лесу выскочили разбойники? Или вышел медведь? Если бы вдруг появилась колдунья?

Я знал, что бы я сделал. Я бы обязательно победил их всех.

Я дошёл до садов на краю города. Теперь нужно было свернуть на другую улицу. Нигде ни огонька. И вдруг мне показалось, что по улице кто-то крадётся. Собака? Нет, это было что-то большое. И мне почудилось, что оно рычит. Нет, лучше обойти эту улицу стороной. Ведь там какой-то ужасный зверь! Ужасный! Я побежал не оборачиваясь. Только бы добраться до дома…

Я так промёрз в пути, что уснул в мгновение ока.

В другом углу нашего двора жил пан Трчка — ткач. Иногда я бегал в лавку за пачкой табаку для пана Трчки, а за это мне разрешалось подойти к ткацкому станку, который стоял у него в кухне. Станок выглядел как деревянные леса, упёршиеся в потолок кухни; на деревянном валу была намотана основа. Вначале я приближался к этому деревянному механизму с большой опаской, но со временем я разобрался, для чего нужен челнок, как пользоваться педалями и как обращаться с льняной основой. Я даже разобрался, что такое уто́к. Иногда я помогал пану Трчке наматывать основу, а когда одна из нитей обрывалась, я осторожно её связывал.

Пан Трчка был старый и очень плохо видел. Когда я случайно оказывался в кухне в его отсутствие, я быстро занимал его место за станком, торопливо продёргивал несколько раз челнок и нажимал на педаль основы. Я был горд, что тоже умею ткать полотно.

Чего я только не видел, чего только не знал! У пана Фиалы я научился вязать берёзовые мётлы; я внимательно смотрел, как пан Мелихар, сапожник, чинит обувь, как кузнец работает с железом; у каменщиков я мешал раствор. Да что там! И это ещё далеко не всё. Был ещё добрый десяток ремёсел, которые интересовали меня и в которых я хотел разобраться. Никогда мне не надоедало следить за руками умельца. Когда человек работает со знанием дела, вы никогда не устанете любоваться им. Что бы он ни делал.

Пан Трчка был человек неразговорчивый, скорее ворчун, но ко мне он привык, а может, я ему и показался чем-то. Когда бы я ни приходил в их кухню, он отрывал глаза от работы и говорил:

— Хорошо, что ты пришёл! Заходи, заходи, мне как раз требуется помощь!

И я где-то что-то придерживал, что-то относил, подносил и опять усаживался рядом с ним у станка. Я выспрашивал, для чего нужно это, почему он делает так, а не этак, и пан Трчка отвечал мне. Сначала неохотно, но со временем он сам начал заводить разговор. Мы стали самыми настоящими друзьями. Жаль, что наша дружба длилась недолго. Но нарушил её не я.

У пана Трчки был красавец кот, очень умный. По крайней мере, у него был такой вид. Войдя в комнату, он сначала подходил к миске с молоком, потом беззвучно вспрыгивал на станок и усаживался рядом с паном Трчкой. Пока пан Трчка ткал, кот безмятежно подрёмывал около него. Толчки станка его не беспокоили, ему не мешало это вечное: бум-бум-бум!

Зато я время от времени искушал его терпение: дёргал его за хвост или за ухо, или выдёргивал волосок из его шубы. Тогда кот вскакивал и с презрительным видом удалялся. Никаких других дел у нас с ним не было.

Наверное, именно это пану Трчке во мне не нравилось, и он подозревал, что я способен серьёзно обидеть его кота. Но тут он ошибался, он слишком плохо меня знал.

И, как назло, однажды кот не воротился домой. Целый день никто его не видел, целую ночь его не было дома. Начались розыски: пан Трчка обшарил подвалы, чердаки, лестницы и все закутки во дворе. Всё напрасно, кот так и не нашёлся. Напрасно пан Трчка бродил, звал, приманивал — кот не отзывался. Печаль охватила пана Трчку.

Я тоже не утерпел и стал искать кота. Печаль пана Трчки буквально вынуждала меня к этому. Я обошёл окрестные дома, заглядывал в амбары — безуспешно. Лишь на третий день, когда я шёл со двора мимо ворот, которые вечно были распахнуты, мне пришло в голову заглянуть за одну из створок. И там был кот. Мёртвый. То ли он издох от старости, то ли его кто-нибудь прикончил и подбросил нам за ворота. А может, он что-нибудь такое сожрал и отравился.

Когда пан Трчка узнал, что случилось с котом, он решил, что это непременно моих рук дело. Он говорил, что только такой бессердечный сорванец, как я, мог причинить зло безвинному животному. А ведь он меня знал: и за табаком я для него ходил, и у станка помогал, и сам взялся искать этого кота ради него. И всё же вина пала на меня. Мне было обидно, что пан Трчка мне не верит. Как я мог доказать, что я невиновен? Даже бабушке не удалось его разубедить, он знай твердил своё:

— Это его работа.

С тех пор, когда бы я ни проходил мимо пана Трчки, он всегда глядел на меня со злобой. Я предпочитал обходить его стороной. Напрасно я ломал себе голову: почему он подозревает именно меня? Наверно, потому, что я когда-то таскал кота за хвост и иногда выдёргивал из него волоски. Пан Трчка так и не взял к себе в дом новую кошку, но и мне вход к нему был заказан.