Рик Риордан - Перси Джексон и море Чудовищ

Когда мы приблизились к круизному лайнеру, я наконец понял, какой же он огромный.

Казалось, что смотришь снизу вверх на одно из зданий на Манхэттене. Белый корпус состоял минимум из десяти этажей, а над ними располагалось еще с дюжину палуб с ярко освещенными балконами и иллюминаторами. На борту черными буквами было выведено название, подсвеченное прожектором. У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сложить буквы в слова: «ЦАРЕВНА АНДРОМЕДА»

Нос корабля украшала огромная, высотой в три этажа, женская фигура, одетая в древнегреческий хитон, словно прикованная к борту корабля. Молодая красивая девушка, с волнистыми черными волосами, но лицо ее выражало неописуемый ужас. Понятия не имею, с чего бы кому-то понадобилось лепить визжащую царевну на нос своего прогулочного судна.

Я припомнил миф: Андромеду приковали к скале собственные родители, чтобы принести в жертву морскому чудовищу. Может, у нее в дневнике скопилось слишком много двоек или еще что-нибудь в этом роде. Как бы то ни было, мой тезка Персей подоспел как раз вовремя и спас ее, превратив морское чудовище в камень с помощью головы Медузы Горгоны.

Персей всегда побеждал. Поэтому моя мама и назвала меня в его честь, хоть он и был сыном Зевса, тогда как я – сын Посейдона.

Настоящий Персей – один из немногих героев древнегреческих мифов, чья история закончилась хорошо. Все остальные умерли: пали жертвой предательства, были покалечены, обезображены, отравлены или прокляты богами. Моя мама надеялась, что я унаследую удачу Персея, но если судить по тому, как складывается моя жизнь нищего, оптимистического впереди не вижу.

– Как мы поднимемся на борт? – прокричала Аннабет, перекрикивая шум волн. Но, похоже, морские кони знали, что нам нужно. Они пролетели вдоль правого борта корабля, легко перепрыгнули широкий кильватер и остановились перед приваренной к борту лестницей.

– Сначала ты, – сказал я Аннабет.

Девочка перебросила свою спортивную сумку через плечо и ухватилась за нижнюю ступеньку. Как только она поставила на ступеньку вторую ногу, ее морской конек тихо заржал на прощание и нырнул под воду. Аннабет начала взбираться наверх. Я подождал, пока она поднимется на несколько ступенек, и полез следом.

Наконец на воде остался один Тайсон. Его конек качал его вверх-вниз и вперед-назад, как на карусели, Тайсон хохотал, как сумасшедший, так, что эхо, наверное, долетало даже до берега.

– Тайсон, тссс! – шикнул я на него. – Давай же, здоровяк, полезай!

– А можно Радугу тоже взять? – грустно попросил малыш-циклоп.

Я уставился на него. Радуга?

Морской конь довольно заржал, очевидно, новое имя ему понравилось.

– Эээ… нам надо идти, – вздохнул я. – А Радуга… ну, не умеет лазать по лестницам.

Тайсон всхлипнул и зарылся лицом в гриву коня:

– Я буду по тебе скучать, Радуга!

Морской конек заржал так жалобно, что я готов был поклясться – он плачет.

– Может, мы его еще встретим, – предположил я.

– Да, пожалуйста! – тут же оживился Тайсон. – Завтра!

Я не стал ничего обещать, но мне наконец удалось убедить Тайсона попрощаться со скакуном и перебраться на лестницу. Издав напоследок грустное ржание, морской конек по имени Радуга подпрыгнул, кувыркнулся спиной вперед и исчез в море.

Лестница привела нас на служебную палубу, заполненную спасательными шлюпками. Там имелось несколько запертых двойных дверей, которые Аннабет сумела взломать с помощью ножа и доброй порции древнегреческих проклятий.

Я считал, что, поскольку мы безбилетники, нужно продвигаться незаметно, но, проверив несколько коридоров и осмотрев с балкона огромную центральную прогулочную палубу, с двух сторон окруженную закрытыми магазинами, я начал понимать, что прятаться не от кого. Конечно, стояла середина ночи, но мы уже обошли половину судна и не встретили ни души. Мы миновали сорок или пятьдесят кают и не услышали из-за закрытых дверей ни единого звука.

– Это корабль-призрак, – пробормотал я.

– Нет, – возразил Тайсон, играя на ремне своей сумки, как на струне. – Плохо пахнет.

Аннабет нахмурилась:

– Я ничего не чувствую.

– Циклопы как сатиры, – заметил я. – Они чуют чудовищ. Верно, Тайсон?

Тот нервно кивнул. Теперь, когда мы покинули Лагерь полукровок, волшебный туман вновь «замаскировал» его лицо. Если сильно не приглядываться, казалось, что у него два глаза, а не один.

– Ладно, – сказала Аннабет. – И что именно ты чувствуешь?

– Что-то плохое.

– Здорово, – проворчала девочка. – Это все объясняет.

Мы вышли на палубу с бассейном. Ряды пустых шезлонгов, барная стойка, закрытая металлической сеткой. Вода в бассейне жутковато светилась и плескалась в такт покачиванию корабля.

Над нами в носовой и кормовой частях корабля имелись еще уровни, на которых располагались альпинистская стенка, поле для гольфа, вращающийся ресторан, но никаких признаков жизни.

И все-таки… я чувствовал что-то знакомое. Что-то опасное. У меня появилось ощущение, что если бы я так не вымотался и не перевозбудился за эту долгую ночь, то сумел бы определить, что же тут не в порядке.

– Нам нужно где-то спрятаться, – решил я. – Найти место, где было бы безопасно переночевать.

– Да, надо поспать, – сонно кивнула Аннабет.

Мы осмотрели еще несколько коридоров и наконец нашли пустую каюту на девятом уровне. Дверь была открыта, это показалось мне странным. На столе стояла корзинка с шоколадными конфетами, на ночном столике – бутылка игристого сидра в ведерке со льдом, на подушке лежали мятные леденцы и написанная от руки записка: «Наслаждайтесь путешествием!»

Мы впервые открыли свои спортивные сумки и обнаружили, что Гермес и правда все продумал: запасная одежда, туалетные принадлежности, сухой паек, герметичный пакет с наличными, кожаный мешочек с золотыми драхмами. Бог даже упаковал промасленную тряпицу Тайсона с завернутыми в нее инструментами и всякой металлической мелочью и бейсболку-невидимку Аннабет, так что у них обоих сразу поднялось настроение.

– Я буду в соседней комнате, – заявила Аннабет. – А вы, ребята, не вздумайте тут что-нибудь съесть или выпить.

– Полагаешь, это заколдованное место?

Она нахмурилась:

– Я не знаю. Что-то тут не так. Просто… Будьте осторожны.

Мы заперли двери.

Тайсон рухнул на диван. Он немного повозился со своим загадочным конструктором (который он мне упорно не показывал), но уже скоро зевал во весь рот. Затем завернул свою поделку в тряпицу и вырубился.

Я лежал на кровати и смотрел в иллюминатор. Мне показалось, что я слышу в коридоре голоса… не громче шепота. Я знал, что это невозможно. Мы обошли весь корабль и никого не видели. Но голоса не давали мне уснуть. Они напомнили мне о путешествии в преисподнюю: так же шептали, проплывая мимо, духи умерших.