Анка Штурм - Поезд ночных теней [litres]

Флинн сделала несколько нерешительных шагов по тихой комнате – где же начать поиски?

– Тут прорва старых сочинений, – пожаловался Касим, запихивая назад на полку стопку пожелтевших листов. – Ну для чего, скажи на милость, хранить всякий древний хлам?!

Флинн только пожала плечами. Квадратные латунные буквы были расставлены дугой у металлической стрелки в центре стола, образовав фразу « Что происходило до сих пор ».

В прошлую пятницу на уроке у Даниэля первоклассники на эту тему писали сочинение… Сердце Флинн замерло. Она начала догадываться, по какому принципу действует металлическая стрелка. Она стремительно сдвинула в сторону латунные буквы и оглянулась в поисках других. Попытаться стоило.

Увидев, что она делает, Касим побледнел:

– Ты спятила?! Синьор нас убьёт, если мы дотронемся до Направляющего стола! Хуже того – он оставит нас на второй год! Представляешь, в какой восторг придёт Пегс, оказавшись на класс старше нас, а?! – Взглянув на овальный стол, он, похоже, сообразил, что собирается сделать Флинн. Помедлив, он, как сорока, опустошающая собственное гнездо, выгреб из кармана брюк пригоршню трепещущих буковок. – Попробуй с ними, – сказал он, высыпая на стол буквы вперемешку с блестящими фишками для игры в нарды, цветными пуговицами и погнутыми заколками для волос.

Несколько секунд Флинн, с трудом соображая, пристально смотрела на горку сверкающего счастья. Это была воровская добыча Касима за многие недели, проведённые в поезде, принесённая в его руки волной случая, словно прибитое к берегу имущество потерпевшего кораблекрушение корабля, и для него она, видимо, значила так же много, как для Флинн открытка от Йонте: драгоценные воспоминания и бремя. Флинн с благодарностью выудила из кучки маленькие золотые буковки и сложила из них на столешнице слова «Личные дела учеников».

Сначала ничего не происходило, а затем стрелка в центре стола закружилась подобно стрелке компаса. Острие поравнялось с одной из полок под окнами и, подрагивая, застыло в этом положении.

– Получилось! – задыхаясь от волнения, воскликнула Флинн, внезапно потеряв всякий интерес к папкам с личными делами. – Так я смогу найти Йонте!

Касим ещё не успел ничего возразить, а она уже сдвинула в сторону составленные слова и снова обратилась к своим позолоченным буковкам. Й, О, Н. Пальцы её дрожали, перерывая прохладные буквы в поисках Т и Е.

Йонте .

В её сердце буквы сложились в нечто тёплое, родное, приятное. Затаив дыхание, Флинн ждала, когда стрелка компаса сдвинется с места, но ничего не происходило.

Секунда, две, три… В течение четырёх секунд в комнате стояла тишина. В пыльном купе солнечный свет и покачивание поезда, смешиваясь, вызывали волнение и ощущение начала чего-то нового. Стрелка в центре стола подрагивала, но указывала по-прежнему на полки под окнами. Прошли ещё две секунды, показавшиеся Флинн двумя годами.

А затем стрелка пришла в движение.

Флинн и Касим испуганно таращились на учительский стол, в центре которого золотая стрелка компаса крутилась как пришедший в негодность пропеллер – сначала подрагивая и дёргаясь из стороны в сторону, потом всё быстрее по кругу.

– Бесполезно. Йонте здесь нет, – перевёл поведение стрелки Касим, сдвинув буквы в сторону. – Он где-то за пределами поезда.

Флинн сникла. Сердце её колотилось так сильно, словно намеревалось превзойти в скорости стрелку компаса.

Разумеется, во Всемирном экспрессе Йонте нет. Флинн это знала. Но она надеялась, что с помощью магической технологии сможет его найти. Она ожидала, что стрелка покажет на восток, или на север, или в каком-нибудь направлении, где за бесчисленными городами, горами и морями находится Йонте. Но вместо этого стрелка указывала повсюду и в никуда. Ну почему, чтобы найти его, ей приходится преодолевать столько препятствий?! Почему жизнь не может хотя бы разок обойтись без сложностей и указать путь к сводному брату – как радуга, которая привела к горшку, полному золота?!

За спиной у Флинн раздался щелчок: это Касим с помощью заколки для волос запер дверь купе.

– Чтобы Кёрли не вломился, – пояснил он. – Читай давай своё личное дело!

Флинн тихо вздохнула. Личное дело – вот зачем они здесь.

Жмурясь от слепящего глаза солнца, Флинн обшаривала полки под окнами. Там и правда хранились личные дела учеников. Флинн просматривала имена: Нетаниэль… Никифорос… Папки в её руках были мягкими и потрёпанными. Только одна казалась непослушной и твёрдой. Вытащив её, Флинн протёрла глаза. Прищурившись, она смотрела на солнце и в своё прошлое. Ей представилось, что она опять в Брошенпустеле, скучными воскресными днями листает, не читая, бесконечные комиксы Йонте. Светятся ворсинки бумаги, слышится шорох перелистываемых страниц – и возникает чувство защищённости. Флинн покачала головой. Всё это было действительно очень давно.

– Что в ней? – спросил Касим, наклонившись над папкой, которую вытащила Флинн. На бежевой бумаге мелкими печатными буквами было написано «Нахтигаль».

Глубоко вздохнув, Флинн опустилась на светлое ковровое покрытие и открыла первую страницу.

«ЛИЧНОЕ ДЕЛО ФЛИНН НАХТИГАЛЬ

Место рождения: Брошенпустель, Германия.

Статус: бывшая безбилетная, официальный павлин, павчонок (первый класс), тигрик.

Мать: Инга Нахтигаль, бывшая сотрудница полиции, специальное подразделение.

Отец: Даниэль Уилер, в настоящее время директор Всемирного экспресса.

Братья и сёстры: сводный брат Йонте Нахтигаль (павлин-фантом), а также три младших сводных брата (все трое обычные посторонние, способностей не выявлено)».

Флинн замерла. Она не знала, что мать служила в специальном подразделении. Да и о том, что Инга работала в полиции, она узнала, только когда Даниэль рассказал ей, что та задержала его спящим на вокзале. Вероятно, это всего лишь какое-то подразделение под девизом «Порядок на наших вокзалах» или «Спальное место – каждому».

Флинн быстро пролистала первые страницы своего личного дела. И почему эта папка такая устрашающе толстая? Её жизнь до Всемирного экспресса вовсе не изобиловала яркими событиями – наоборот, казалась пустой и тусклой. Что же такого в этой папке, о чём она не знает?

На десятой странице сообщалось о том, как два года назад в школе фрейлейн Шлехтфельд Флинн заперли в туалете. То, что Даниэль заговорил об этом случае, уже было для неё достаточно неприятно. Она собралась было листать дальше, но её взгляд привлёк последний абзац:

«Комментарий господина Ф. фон Унру: