А Богуш - Черепашки-ниндзя и Чародей Зеленого Острова

Еще какой-то момент, пока мы не скрылись в своих сферических гондолах, я с тревогой думал, что двуногое существо попытается нас задержать. Но, оглянувшись, я увидел, что человек повернул­ся к нам спиной и неторопливо идет вдоль улицы.

Этот образ остался в моей памяти, когда звездо­лет начал набирать высоту. И еще одно я запомнил: атомные бомбы, сброшенные на город одна за дру­гой, не взорвались.

— Так просто мы не откажемся от этой плане­ты,— сказал капитан Горсид.— Я предлагаю еще раз переговорить с чудовищем.

Они решили снова спуститься в город — Инэш, Йоал, Виид и командир корабля. Голос капитана Горсида прозвучал в наших приемниках:

— Мне кажется...— мой взгляд улавливал сквозь утренний туман блеск прозрачных гондол, которые опускались вокруг меня.— Мне кажется, мы принимаем это создание совсем не за то, что оно собой представляет в действительности. Вспомни­те, например — оно пробудилось и сразу исчезло. А почему? Потому что испугалось. Ну конечно же! Оно не было хозяином положения. Оно само не считает себя всесильным.

Это звучало убедительно. Мне доводы капитана пришлись по душе. И мне вдруг показалось непо­нятным, чего это он так легко поддался панике! Теперь опасность предстала перед ним в ином све­те. На всей планете всего один человек. Если они действительно решатся, можно будет начать пере­селение колонистов, словно его вообще нет. Он вспомнил, так уже делалось в прошлом неодно­кратно. На многих планетах небольшие группки исконных обитателей избежали действия смертоносной радиации и укрылись в отдаленных облас­тях. Почти всюду колонисты постепенно выловили их и уничтожили. Однако в двух случаях, насколь­ко он помнит, «туземцы» еще удерживали за собой небольшие части своих планет. В обоих случаях было решено не истреблять их радиацией — это могло повредить самим истребителям. Там коло­нисты примирились с уцелевшими автохтонами. А тут и подавно — всего один обитатель, он не зай­мет много места!

Когда мы его отыскали, человек деловито подме­тал нижний этаж небольшого особняка. Он отло­жил веник и вышел к нам на террасу. На нем были теперь сандалии и свободно развевающаяся туника из какой-то ослепительно сверкающей материи. Он лениво посмотрел на них и не сказал ни слова.

Переговоры начал капитан Горсид. Я только диву давался, слушая, что тот говорит механиче­скому переводчику. Командир звездолета был пре­дельно откровенен: так решили заранее. Он под­черкнул, что мы не собираемся оживлять других мертвецов этой планеты. Подобный альтруизм был бы противоестественен, ибо все возрастающие орды нашей расы постоянно нуждаются в новых мирах. И каждое новое значительное увеличение населения выдвигало одну и ту же проблему, кото­рую можно разрешить только одним путем. Но в данном случае колонисты добровольно обязуются не посягать на права единственного уцелевшего обитателя планеты.

В этом месте человек прервал капитана Горсида:

— Какова же была цель такой бесконечной экс­пансии?

Казалось, он был искренне заинтересован.

— Предположим, вы заселите все планеты на­шей галактики. А что дальше?

Капитан Горсид обменялся недоуменным взгля­дом с Йоалом, затем со мной и Виидом. Я отрица­тельно покачал туловищем из стороны в сторону. Я почувствовал жалость к этому созданию. Чело­век не понимал и, наверное, никогда не поймет. Старая история! Две расы, жизнеспособная и уга­сающая, держались противоположных точек зре­ния: одна стремилась к звездам, а другая склоня­лась перед неотвратимостью судьбы.

— Почему бы вам не установить контроль над своими инкубаторами? — настаивал человек.

— И вызвать падение правительства? — сыронизировал Йоал.

Он проговорил это снисходительно, и я увидел, как все остальные тоже улыбаются наивности че­ловека. Я почувствовал, как интеллектуальная пропасть между нами становится все шире. Это существо не понимало природы жизненных сил, управляющих миром.

— Хорошо,— снова заговорил человек.— Если вы не способны ограничивать свое размножение, это сделаем за вас мы.

Наступило молчание.

Наши начали окостеневать от ярости. Я чувст­вовал это сам и видел те же признаки у других. Мой взгляд переходил с: лица на лицо и возвращался к двуногому созданию, по-прежнему стоявшему в дверях. Уже не в Первый раз я подумал, что про­тивник выглядит совершенно беззащитным.

«Сейчас, — подумал я, — я могу обхватить его щупальцами и раздавить!»

Умственный контроль над внутриядерными про­цессами и гравитационными полями, сочетается ли он со способностью отражать чисто механиче­ское, макрокосмическое нападение? Я думал, что сочетается. Сила, проявление которой мы видели два часа назад, конечно, должна была иметь какие- то пределы. Но мы этих пределов не знали. И тем не менее все это теперь не имело значения. Сильнее они или слабее — неважно. Роковые слова были произнесены. «Если вы не способны ограничить, это сделаем за вас мы!»

Эти слова еще звучали в моих ушах, и, по мере того, как их смысл все глубже проникал в мое со­знание, я чувствовал себя все менее изолирован­ным и отчужденным. До сих пор я считал себя только зрителем. Даже протестуя против дальней­ших воскрешений я действовал как незаинтере­сованное лицо, наблюдающее за драмой со сторо­ны, но не участвующее в ней. Только сейчас я с определенной ясностью понял, почему я всегда уступал и в конечном счете соглашался с другими. Возвращаясь в прошлое, к самым отдаленным дням, теперь я видел, что никогда по-настоящему не считал себя участником захвата новых планет и уничтожения чуждых рас. Я просто присутство­вал при сем, размышлял, рассуждал о жизни, не имевшей для меня значения. Теперь это понятие конкретизировалось. Я больше не мог, не хотел противиться могучей волне страстей, которые меня захлестнули. Сейчас я мыслил и чувствовал заодно с необъятной массой соплеменников. Все силы и все желания расы бушевали в моей крови.

— Слушай, двуногий! — прорычал я.— Если ты надеешься оживить свое мертвое племя — оставь эту надежду!

Человек посмотрел на меня, но промолчал.

— Если бы ты мог нас всех уничтожить,— про­должал я,— то давно уничтожил бы. Но все дело в том, что у тебя не хватит сил. Наш корабль по­строен так, что на нем невозможна никакая цепная реакция. Любой частице потенциально активной материи противостоит античастица, не допускаю­щая образования критических масс. Ты можешь произвести взрывы в наших двигателях, но эти взрывы останутся тоже изолированными, а их энер­гия будет обращена на то, для чего двигатели пред­назначены,— превратится в движение.