Анна Игнатова - Верю — не верю

— А может быть, попробуем? — попросила Ива. Ей так было жаль Лёшу…

— Ну, напугайте меня, — вяло предложил он. — Как вы это сделаете?

Васильки задумались. Они тоже очень хотели помочь этому странному, но такому симпатичному парню.

— Лёша! — вскрикнула одна из Васильков. — Я знаю! Представь, что на этом камне свернулась змея! Она такая страшная была бы, если бы сидела тут! Она бы шипела, показывала свой раздвоенный язык, она могла бы тебя укусить!

Василек номер два и Ива взвизгнули от испуга.

«Если бы да кабы, — подумал Лёша. — Разве так пугают? Да я бы просто заорал «ЗМЕЯ!!!» и еще отпрыгнул бы метра на два для убедительности! А эти… Тоже мне, богатое воображение… Да разве напугаешь, если врать не умеешь?»

Но вслух он ничего этого говорить не стал. Девочки хотели искренне ему помочь. А что врать не умеют — не их вина. Или беда? Или счастье? Или просто глупость?..

Лёша махнул рукой в сторону лодки и первый начал спускаться к причалу.

Чтобы отдохнуть от тяжелых мыслей, Лёша на обратном пути решил развлечься. Они верят каждому его слову? Прекрасно! Сейчас он им покажет, какое у него воображение. Сейчас он наплетёт им разных небылиц. Кто он, небылочник? Раз уж его зовут этим дурацким словом, он будет соответствовать!

— Змею я не испугался, — приступил к обязанностям небылочника Леша, едва они отчалили от берега. — Змеи летать не умеют, а я умею, чего мне их бояться! Конечно, я невысоко летаю, но метра три над землей держу свободно. Тут главное — в дерево не врезаться. А в городе — в проводах не запутаться.

— Ах, — во все глаза таращились на него девочки, причем втроем, что было особенно приятно. Ему очень хотелось произвести впечатление на Иву.

— Я и в школу летаю, и в магазин, и в театральную студию…

— Ах, ты в театре играешь! — девочки прижали руки к груди, хороший знак! Шпарь, Лёха!

— Само собой, я там на первых ролях, — шпарил он без запинки. Это не составляло труда, он просто пересказывал свои любимые неосуществимые мечты.

— Я выгляжу старше своих лет, меня берут и во взрослые спектакли…

— Ему одиннадцать, — подсказала Василькам Ива. Она немножко гордилась, что знает чуть больше них о таком изумительном человеке.

— Расскажите еще про полеты! — попросили Васильки. На лицах появилось мечтательное выражение, они даже глаза прикрыли.

— Ну, летать для меня — дело привычное, я на транспорте вообще не езжу. Ждешь его полчаса, потом придет битком набитый… Другое дело — взмыл над дорогой и понесся, куда тебе надо! Удобно и бесплатно!

— А другие почему не летят? Летали бы тоже, и автобусы были бы не нужны! — быстро решила проблему транспорта Ива.

— Не умеют, — развел руками Лёша. — Тут особый талант нужен. Надо легким быть. По жизни. А если человек тяжелый, с тяжелым характером, с тяжелыми мыслями, шутки у него тяжеловесные, то ничего не выйдет. Или если проблемы у него тяжелые, — обезопасился Лёша от просьбы продемонстрировать умение летать. — Вот как у меня сейчас…

И вздохнул горестно. И подумал, что зря его не приняли в театральную студию, обязательно надо еще раз попытаться. Если домой вернется. И опять вздохнул, уже не по сценарию, а от души.

У девочек сердце разрывалось. Вечерняя прогулка по реке при луне со вздыхающим горестно мальчиком, разлученным со своими близкими… Васильки часто заморгали, готовые расплакаться, Ива тоже помрачнела.

Лёше стало совестно, он вернулся к обязанностям «небылочника».

— А вот в театре я кого только не играл, — без всякого перехода бухнул он. — Например, Ромео!

Ну, кого еще романтичнее мог он придумать из театральных ролей? Ромео — то что надо, как раз к лунной дорожке!

К сожалению, тщательно рассчитанный романтический выпад пришелся мимо. Васильки вежливо покивали, Ромео так Ромео. А Ива участливо спросила:

— Это веселая роль или грустная?

Лёша даже вскочил, покачнув лодку:

— Это трагедия, вы что! Это же Шекспир!

Девочки опять вежливо кивнули.

Лёша вспомнил, что они имеют право и не знать Шекспира, и почувствовал себя просветителем.

— Я вам расскажу.

Возвращались к Ивиному дому они под Лёшины рассказы. Он как умел вспомнил «Ромео и Джульетту», немного запутался в действии снадобья, которое дал монах, называл Ромео то Монтекки, то Капулетти, про убитого друга вообще забыл рассказать… В общем, Шекспир в другом мире перевернулся бы в гробу от этой прозаической версии его трагедии. Но ни разу еще у Лёши не было таких благодарных слушателей. А когда он дошел до того места, где Джульетта вонзает кинжал в грудь и падает на мертвого Ромео, все три девочки уже рыдали (беззвучно, чтобы не пропустить ни одного слова), да и у небылочника голос задрожал, к его собственному удивлению.

— Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте, — закончил Лёша в рифму. Это были единственные стихотворные строчки, которые он помнил.

Васильки бросились его обнимать. Их щеки были совершенно мокрыми от слез, они не могли произнести ни слова, хотя и пытались. Ива обнимать рассказчика не бросилась, но стояла ошеломленная и шептала: «Но зачем? Зачем? Это неправильно, неправильно… Это небылка!»

«Похоже, я им впервые перевернул душу», — торжественно подумал Лёша. Он был очень горд.

— Василёчек, я домой хочу. Я хочу маму увидеть. Как можно скорее! — вдруг сказала одна из сестер.

— И папу, — прошептала вторая. Она снова представила трагический финал и зажмурилась. Потом схватила сестру за руку, и они помчались со всех ног к себе, увидеть маму и папу, живых и счастливых.

— Пойдем и мы домой, — сказал Лёша, всё еще сохраняя торжественность.

Они пошли очень медленно. Он еще не видел, чтобы Ива так медленно шла. Будто она несла полную тарелку с водой и боялась расплескать. Задача была трудная, Ива шла молча, сосредоточено.

У дверей дома она подняла на Лешу огроменные свои глаза и сказала:

— Лёша — хороший.

Он и не понял сначала, с чего это вдруг Ива заговорила, как попугай. Но в следующую секунду дошло: она ему рифму нашла.

О нем гремела слава по всему Нашгороду. «Такого невероятного небылочника еще не было!» — передавали жители друг другу новый каламбур и толпой шли смотреть и слушать Алексея Никитина, ученика шестого класса самой обычной школы. Правда, школы, которая находится в другом мире.

Вернувшиеся родители Ивы, Ольха и Тополь, приняли решение оставить Лёшу у себя в доме. Поначалу такое решение было оценено обществом по достоинству, как благородный поступок. Но спустя неделю оценки изменились. Про родителей Ивы уже не говорили, что они молодцы и щедрые, гостеприимные люди. Стали говорить, что им очень повезло с постояльцем из другого мира и что хорошо бы таким счастьем поделиться с остальными. Лёшу уговаривали пожить в других домах и других семьях, всем ведь охота послушать на ночь очередную потрясающую небылку!