Ярослав Морозов - Ларин Петр и фабрика волшебства

Туманова подошла к Илье Даниловичу и тихо обратилась к нему, чтобы никто не услышал:

— Илья Данилович, кимоно Лизы пропало из спортзала. Его нет на вешалке.

— Кимоно, говоришь? Очень интересно! Такого ещё в моей практике не было. Следуйте за мной.

Дети, преподаватели и охранники гурьбой двинулись за директором. Илья Данилович театрально распахнул двери спортзала. Преподаватель физкультуры насторожился. Изольда Германовна враждебно взглянула на своего приятеля. Директор раскрыл чёрный ящик и вытащил из него на вид самое обыкновенное зеркало, круглое, с деревянной ручкой.

— Дети, что это такое?

— Зеркало! — воскликнули ученики.

— Совершенно верно. Но это не простое зеркало, оно даёт возможность видеть невидимое. Пожалуйста, свет включите.

Вспыхнули все лампочки, которые были в спортзале. Стало светло, как солнечным днём. Держа зеркало над головой, Преображенский поворачивался на месте. Вдруг он замер и громко сказал:

— Вот она, ваша пропажа.

Но никто не видел Лизу Рублёву. Тогда Илья Данилович произнёс замысловатую фразу на непонятном языке, и все увидели сидящую у каната неуклюжую девочку. Волосы её были распущены, плечи вздрагивали. Когда она подняла голову, все увидели заплаканное лицо. Распущенные волосы не сочетались с кимоно, выглядели нелепо.

Лиза виновато улыбнулась и крикнула:

— Простите меня, я думала, что уже никогда не смогу стать прежней. Я думала и обратно таким же способом…

— Вот к чему приводит невнимательность. А теперь объясни, почему ты в кимоно?

— Там же написано, нельзя превращаться в невидимку в обычной одежде. А другой под руками не было.

Дети хохотали, вначале тихо, а затем всё громче и громче.

— Наверное, ты стала невидимой, чтобы незаметно конфеты со стола тырить? — крикнул Лёвка Морозов и захлопал в ладоши.

— Я же конфету поднять не могу, как я её съем?

— Сразу видно, до конца главу не дочитала. В последнем абзаце указано, как сделать так, чтобы ещё и сила была дверь открыть или на бумаге что-нибудь написать на случай, если станешь невидимой, а в нормальную превратиться не сможешь.

Этот вечер был радостным, все развеселились, позабыв на время о Земфире Парамоновой. Но ночью цыганка напомнила о себе. После полуночи она появилась в комнате Лизы Рублёвой и её соседки Жанны Пинигиной. Лиза завизжала так, словно к ней под одеяло забралась мышь. Она вскочила на кровать с ногами и продолжала визжать до тех пор, пока дежурившая по школе Светлана Катионовна не вбежала к девочкам.

— Она здесь! Здесь была! Я её видела!

Успей Светлана Катионовна заскочить в комнату хотя бы на пару минут раньше, возможно, и она увидела бы призрак Земфиры. На этот раз, по словам Лизы, девочка была не с букетом цветов, а со старинным цыганским веером. Она ходила по комнате и обмахивалась так, словно ей было жарко.

Софья Туманова вытащила из-под кровати чемодан Земфиры. Хоть и нехорошо рыться в чужих вещах, но любопытство взяло верх. Веер оказался на месте. Он лежал поверх одной из многочисленных цветастых шёлковых юбок. Лизе дали успокоительное, и она уснула.

А на следующий день после завтрака в школе появилась комиссия. Трое мужчин и две женщины, все в строгих официальных костюмах. Их лица, как выразился Артём Шубин, были пуленепробиваемые. Проверяющие осматривали школу, посещали учебные классы, столовую. Заглянули на кухню, в библиотеку и даже зашли в комнаты. Выражение их лиц не менялось.

Илья Данилович и Егор Вячеславович всё время сопровождали комиссию. Затем проверяющие скрылись за дверями директорского кабинета и не выходили оттуда довольно долго, может быть целый час. А когда вышли в коридор, то уже ни с кем не разговаривали и торопливо направились к своему микроавтобусу.

Детям стало не до занятий. Они поняли, что в школу пришла беда и скорее всего в скором времени появится новый директор. Каким он будет, зачем это всё, дети не понимали. По их мнению, Преображенский сделал всё, что было в его силах, чтобы вернуть Парамонову. Ведь как объяснить взрослым дядям и тётям, далеким от всякого волшебства, что Земфира пропала необычным образом и что призрак девочки, бродящий каждую ночь по школе, явное тому подтверждение. А ещё эти взрослые с непробиваемыми лицами не понимали главного: если Илья Данилович уйдёт из школы, то вернуть Земфиру будет ещё труднее.

Почему же он не торопится? Неужели не понимает, что участь школы решена, что без него она уже не будет такой, как прежде? Ведь это он её создал, принял всех этих детей и успел многому научить.

— Интересно, — рассуждал Пётр с Софьей, — если бы Земфира вернулась, всё осталось бы по-прежнему или нет? Дали бы возможность Илье Даниловичу продолжить руководить школой номер семь и обучать детей, им же собранных?

Но что больше всего не давало покоя мальчику, так это вновь возникшая мысль: «Если Илья Данилович уйдёт, а школа превратится в обыкновенную, то кто же даст ему, Ларину, здания, умения и навыки для того, чтобы вернуть маму?»

На этот вопрос ответа не было.

— Надо что-то делать. Слышишь, Соня, надо срочно что-то делать.

— Если бы я знала что…

— Вот сейчас я понимаю, что мы ещё ничего не умеем, хотя по сравнению с обычными детьми мы кое-чего достигли. Всё равно, мы лишь учимся на волшебников.

После ужина ученики собрались в круглом зале, где обычно происходил «разбор полётов», который проводил завуч. На этот раз в центре был директор. Пустое кресло Земфиры грустно напоминало о её судьбе.

Илья Данилович взглянул на кресло, обвёл взглядом всех ребят, заглянул каждому в глаза.

— В нашей школе, — начал он, — всё построено на взаимном доверии. Я знаю, вас волнует то, что случилось с нашей ученицей. И сейчас во избежание сплетен и лишних разговоров о моём увольнении хочу сказать, что я приблизился к разгадке страшной тайны. Мне нужен день или два, и девочка будет с нами. Думаю, никто из вас не сомневается, что она исчезла мистическим способом, поэтому и возвращать её придётся, прибегнув к силе волшебства. Понимаю ваше волнение, вы ведь думаете, что после моего ухода школа номер семь станет самой обыкновенной. Пока ещё я с вами. И если вы мне верите, я с вами до конца, пока вы учитесь в этой школе.

— Верим! Верим! — на разные голоса закричали дети.

— Тогда расходитесь по комнатам. Не опускайте руки, ждите хороших перемен.

Настроение у ребят заметно улучшилось.

Появление Земфиры Парамоновой после полуночи в коридорах или в ком натах детей стало явлением обыденным. Уже никто не пугался, никто не кричал. Но сколько ни пытались с ней заговорить, ответа никто не получал. Призрак девочки оставался безгласным. Земфира и в эту ночь обходила комнату за комнатой, и, когда она оказалась у Софьи Тумановой, та встретила её радостно: