Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— Не волнуйтесь. Очень может статься, что мы с вами больше никогда не увидимся. Только если у нас произойдёт нечто совсем страшное, угрожающее благополучию муглов — в смысле немагического сообщества. Вообще же наш принцип — «живи и давай жить другим». Кстати, должен сказать, вы ведёте себя куда спокойнее вашего предшественника. Тот хотел выбросить меня из окна, решил, что я — происки оппозиции.

Премьер-министр наконец обрёл дар речи:

— Так вы... не происки?

То была его последняя отчаянная надежда.

— Нет, — мягко ответил Фудж. — Боюсь, что нет. Смотрите. — И превратил чашку премьер-министра в хомячка.

— Но, — чуть слышно прошептал премьер-министр, глядя, как недавняя чашка отжёвывает уголок его новой речи, — почему... почему мне никто не сказал?..

— Министр магии представляется только действующему премьер-министру муглов, — объяснил Фудж, пряча волшебную палочку в карман. — Секретность, знаете ли. Без неё никуда.

— Но в таком случае, — проблеял премьер-министр, — почему мой предшественник не предупредил меня?..

Фудж расхохотался:

— Дорогой премьер-министр, а вы собираетесь обо мне рассказывать?

Всё ещё давясь от смеха, Фудж бросил в камин какой-то порошок, ступил в изумрудное пламя и с шелестящим свистом исчез. Премьер-министр остался стоять, понимая, что никогда в жизни и словом не обмолвится об этой встрече, ибо какой же дурак ему поверит?

Он не сразу оправился от шока. Вначале постарался убедить себя, что Фудж и в самом деле был галлюцинацией, вызванной предвыборным недосыпом. В тщетной надежде избавиться от неловких воспоминаний он осчастливил племянницу, подарив ей хомячка, и приказал личному секретарю снять портрет уродца в углу. Как ни ужасно, оказалось, что снять портрет нельзя. Когда нескольким плотникам, паре строителей, искусствоведу и канцлеру казначейства не удалось содрать проклятущую штуковину со стены, премьер-министр решил плюнуть. Авось повезёт, и картина тихо-мирно промолчит до конца его пребывания у власти. Иногда он готов был поклясться, что мельком видел, как обитатель портрета зевает, чешет нос и даже раза два куда-то уходит, оставляя за собой только грязно-коричневый холст. Впрочем, премьер-министр приучился не смотреть в ту сторону без необходимости, а если и замечал что-то странное, упорно считал это обманом зрения.

Потом, три года назад, вечером, таким же, как сегодня — премьер-министр тоже был один, — портрет опять объявил о неизбежном визите министра магии. Тот вылетел из камина в жуткой панике, насквозь промокший. Не успел хозяин кабинета осведомиться, обязательно ли заливать его чудесный аксминстерский коврик, Фудж пустился разглагольствовать про тюрьму, о которой премьер-министр слыхом не слыхивал, про какого-то ужасного Сирьи Уса-Билека, а ещё, кажется, Хогварц и мальчика по имени Гарри Поттер. В общем, полная чушь, ни о чём не говорившая премьер-министру.

— ...Я только что из Азкабана, — задыхаясь, сообщил Фудж и вылил из котелка в карман изрядно воды. — Самый центр Северного моря, представляете, что за полёт... Дементоры бунтуют... — Он содрогнулся. — Раньше у них побегов не бывало. Так что делать нечего, я к вам. Билек — известный убийца муглов и, вероятно, планирует примкнуть к Сами-Знаете-Кому... но вы ведь не в курсе, кто такой Сами-Знаете-Кто! — Фудж безнадёжно поглядел на премьер-министра, а потом сказал: — Да вы садитесь, садитесь, я сейчас всё объясню... пейте виски...

Хорошее дело: ему разрешили сесть в его же кабинете и даже выпить собственного виски! Впрочем, несмотря на возмущение, премьер-министр опустился в кресло. Фудж вытащил палочку, создал два больших стакана с янтарной жидкостью, пихнул один ошеломлённому собеседнику в руку и пододвинул себе стул.

Фудж говорил больше часа. Одно имя отказался произносить вслух — написал на куске пергамента и сунул премьер-министру в ту руку, что не сжимала стакан. Потом наконец встал. Поднялся и премьер-министр.

— Так вы полагаете, что... — он, прищурившись, заглянул в пергамент, — лорд Воль...

— Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут! — рявкнул Фудж.

— Простите... Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут всё ещё жив?

— Думбльдор говорит, что да, — ответил Фудж, застёгивая под горлом полосатый плащ, — только мы его так и не нашли. Если вам интересно моё мнение, без поддержки сторонников он не представляет угрозы; беспокоиться следует о Билеке. Стало быть, вы проинформируете общественность? Замечательно. Что ж, надеюсь, мы с вами больше не увидимся. Доброй ночи.

Но они увиделись. Не прошло и года, как Фудж соткался из воздуха в кабинете и с затравленным видом поведал об «инциденте» на чемпионате мира по квидишу (или как его там), в котором «замешаны» несколько муглов; однако, заверил он, поводов для тревоги нет — то, что Знак Сами-Знаете-Кого появился снова, ещё ничего не значит; наверняка это единичный случай, а департамент по связям с муглами, скорее всего, уже разобрался с модификациями памяти...

— Ах да, чуть не забыл, — добавил Фудж. — Мы ввезли из-за границы трёх драконов и сфинкса на Тремудрый Турнир, обычная вещь, но департамент по надзору за магическими существами утверждает, что по правилам мы обязаны уведомлять вас обо всех случаях ввоза существ повышенной опасности.

— Я... что... драконы? — взвизгнул премьер-министр.

— Да, три, — кивнул Фудж. — И ещё сфинкс. Ну что же, всего вам доброго.

Премьер-министр от души надеялся, что ничего хуже драконов и сфинкса уже не будет, но нет. Двух лет не миновало, а Фудж в очередной раз выпрыгнул из камина и сообщил о массовом побеге из Азкабана.

— Массовый побег? — хрипло повторил премьер-министр.

— Ничего страшного, ничего страшного! — тараторил Фудж одной ногой уже в пламени. — Мы их быстренько сцапаем! Это я так, для информации!

Премьер-министр хотел закричать: «Нет уж, постойте!» — но не успел: Фудж испарился в фонтане зелёных искр.

Что бы ни говорили пресса и оппозиция, премьер-министр не был глуп. Он прекрасно видел, что, несмотря на первоначальные заверения Фуджа, они почему-то встречаются довольно часто и с каждым разом колдун всё нервознее и нервознее. И хотя глава правительства муглов всячески избегал мыслей о, как он про себя выражался, другом министре, он не мог не опасаться, что в следующий раз известия окажутся совсем прискорбные. Вот почему нынешнее появление Фуджа — встрёпанного, раздражённого и слегка изумлённого тем, что премьер-министр не догадывается о причине его визита, — стало, пожалуй, худшим событием этой невероятно тяжёлой недели.