Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— Ни о чём, — хором ответили Гарри и Гермиона и поспешили за Роном. От запаха ростбифа у Гарри подвело живот. Увы, не успели они сделать и трёх шагов к гриффиндорскому столу, как дорогу им преградил профессор Дивангард.

— Гарри, Гарри, тебя-то я и хотел встретить! — добродушно загудел он, подкручивая кончики густых усов и выпячивая огромное пузо. — Надеялся поймать до еды! Что скажешь насчёт ужина в моей скромной обители? У нас намечается собраньице, совсем небольшое, всего несколько восходящих звёздочек! Маклагген, Цабини, очаровательная Мелинда Боббин — не знаю, знаком ли ты? Её семья владеет огромной сетью аптек... И разумеется, от души надеюсь, что мисс Грейнджер также почтит нас своим присутствием.

Дивангард слегка поклонился Гермионе. Рона словно и не было; Дивангард на него даже не взглянул.

— Никак не могу, профессор, — не раздумывая ответил Гарри. — Меня ждёт профессор Злей. У меня взыскание.

— Батюшки мои! — с комическим отчаянием воскликнул Дивангард. — А я так на тебя рассчитывал! Что ж, придётся переговорить со Злотеусом, объяснить ситуацию; уверен, что сумею уговорить его отложить взыскание. Ну-с, Гарри, мисс Грейнджер, до встречи!

Он энергично двинулся к выходу.

— Ему Злея не уговорить, — сказал Гарри, едва Дивангард отошёл подальше. — Взыскание уже один раз откладывали. Ради Думбльдора Злей согласился, но больше уж ни для кого.

— Ой, лучше б с тобой, а то как я там одна, — заныла Гермиона; Гарри понял, что она думает о Маклаггене.

— Вряд ли ты будешь одна. Джинни небось тоже пригласили, — недовольно буркнул Рон, очевидно обиженный невниманием Дивангарда.

После еды они пошли в гриффиндорскую башню. В общей гостиной было не протолкнуться, почти все уже вернулись с ужина, но им троим удалось найти свободный столик и сесть. Рон после встречи с Дивангардом куксился, поэтому сложил руки на груди и, нахмурясь, уставился в потолок. Гермиона потянулась за «Вечерним Оракулом», который кто-то оставил в кресле.

— Что новенького? — поинтересовался Гарри.

— Да ничего особенного... — Гермиона развернула газету. — Ой, Рон, смотри, твой папа... Всё в порядке! — поскорей заверила она, когда Рон встревоженно вскинул голову. — Просто здесь сообщают, что он побывал в доме у Малфоя. «Это уже второй обыск жилища Упивающегося Смертью, однако он, похоже, не дал результатов. Артур Уизли из отдела по обнаружению и конфискации фальшивых оберегов заявил, что его бригада действовала по сигналу, полученному от частного лица».

— Правильно, от меня! — воскликнул Гарри. — Я рассказал ему на вокзале про Малфоя и ту штуку, которую он хотел починить! Что ж, раз её нет у них дома, значит, он привёз её в «Хогварц»...

— Каким образом, Гарри? — удивилась Гермиона и отложила газету. — Когда мы приехали, нас всех обыскали, забыл?

— Правда? — недоуменно спросил Гарри. — Меня — нет.

— Ах да, ты же опоздал... Так вот, когда мы проходили в вестибюль, Филч с головы до ног обшарил нас сенсорами секретности. Любую подозрительную вещь обязательно обнаружили бы; я абсолютно точно знаю, что у Краббе конфисковали сушёную голову. Малфой никак не мог ничего протащить!

Некоторое время Гарри обескураженно смотрел, как Джинни играет с пигмейским пуфкой Арнольдом, — пока не придумал, что возразить:

— Значит, ему это прислали совиной почтой. Мать или ещё кто.

— Сов тоже проверяют, — ответила Гермиона. — Нам Филч поведал, пока тыкал сенсорами куда ни попадя.

Гарри не нашёл что сказать на это и сдался. Похоже, Малфой действительно не мог протащить в школу ничего опасного. В надежде на поддержку Гарри взглянул на Рона, но тот по-прежнему сидел, скрестив руки на груди, и смотрел на Лаванду Браун.

— А ты не знаешь, как Малфой мог бы?..

— Ой, да кончай уже, — бросил Рон.

— Слушай, я не виноват, что Дивангард пригласил нас с Гермионой на свой дурацкий ужин! Мы вообще не хотим туда идти, ясно? — вспылил Гарри.

— Ну а меня ни на какие ужины не приглашали, — поднимаясь, проговорил Рон, — поэтому я иду спать.

Он решительно направился к двери в спальни мальчиков. Гарри и Гермиона оторопело смотрели ему вслед.

— Гарри? - Рядом неожиданно возникла Демельза Робинс, новая Охотница. — У меня для тебя сообщение.

— От профессора Дивангарда? — с надеждой спросил Гарри и сел прямее.

— Нет... от профессора Злея, — сказала она. У Гарри упало сердце. — Он говорит, что сегодня вечером в половине девятого ты должен быть у него в кабинете и отработать взыскание... э-э... даже если тебя пригласили на двадцать пять ужинов. А ещё он просил сказать, что ты будешь сортировать скучечервей для зельеделия, отбирать протухших, и ещё... и что защитные перчатки тебе не пригодятся.

— Понял, — мрачно кивнул Гарри. — Спасибо большое, Демельза.

Но где же Думбльдор и чем он занят? За несколько недель Гарри видел директора дважды, да и то мельком. В Большом зале тот не появлялся. Видимо, Гермиона права: Думбльдора подолгу не бывает в школе. Но как же уроки, которые он собирался давать Гарри? Сначала сказал, что они связаны с пророчеством, успокоил, а теперь бросил...

На середину октября назначили первый в году поход в Хогсмед. Гарри боялся, что из соображений безопасности идти вообще запретят, поэтому очень обрадовался, узнав о прогулке; всегда приятно на несколько часов выбраться из замка.

В день похода — он обещал быть ненастным — Гарри проснулся рано и решил до завтрака полистать «Высшее зельеделие». Его редко случалось застать за чтением учебника в постели. Как справедливо заметил Рон, такое поведение просто неприлично, если ты не Гермиона, в этом смысле больная на голову. Но Гарри не считал «Высшее зельеделие» Принца-полукровки учебником. Чем больше он читал, тем ясней понимал, сколько там всевозможной ценной информации — не только советов по приготовлению зелий, благодаря которым Гарри удалось заслужить восхищённое уважение Дивангарда, но и различных заклятий и любопытных видов порчи, изобретённых, судя по многочисленным вычеркиваниям и исправлениям на полях, самим Принцем.

Гарри уже испробовал несколько его заклинаний: порчу, от которой ногти на ногах росли устрашающе быстро (Гарри испытал её на Краббе и получил весьма забавные результаты); заклятие, приклеивавшее язык к нёбу (Гарри дважды наложил его на ничего не подозревающего Аргуса Филча, вызвав всеобщие аплодисменты). Но самым полезным оказалось заглуши — заклятие, от которого уши людей вокруг наполнялись невнятным гудением, и можно было сколько угодно разговаривать в классе, не опасаясь, что тебя подслушают. Одна только Гермиона упорно не одобряла этих развлечений и вообще отказывалась общаться под заглуши.