Мэтт Хейг - Девочка, которая спасла Рождество

По мере того как сани поднимались в небо над Лондоном, глаза Мэри становились всё больше.

– Святые угодники, мистер Рождество. Куда же мы направляемся? – спросила она.

– Спасать Рождество.

Именно этим Отец Рождество и собирался заняться. А для этого ему нужно было удержать время на месте и отнести подарки всем детям на земле. Он натянул поводья, чтобы олени набрали высоту. Амелия с Капитаном Сажей перегнулись через борт. Работный дом и неподвижные люди становились всё меньше, меньше… Но тут Амелия увидела кое-что, что заставило её подскочить от удивления.

За полозья цеплялись две худые руки. Амелия высунулась подальше и увидела голову мистера Мора. Но поскольку саней касались только его пальцы, мистер Мор почти целиком застыл во времени. Амелия внимательно на него посмотрела. Этот человек сделал последний год самым ужасным в её жизни. Сейчас его лицо тоже выглядело злым, но в глазах плескался страх. Потому что, как и все люди, которые любят обижать других, в глубине души он был трусом. Амелия оглянулась на Отца Рождество и Мэри. Те увлечённо обсуждали оленей. Девочка решила, что должна сама с этим разобраться. Поэтому она наклонилась и один за другим отцепила пальцы мистера Мора от саней, оставив его болтаться в воздухе где-то в полумиле над Темзой.

Затем Амелия не удержалась и звонко рассмеялась. Мистер Мор, висящий в пустоте, представлял собой на редкость забавное зрелище.

Отец Рождество услышал её смех и оглянулся.

– Пресвятые прянички! – ахнул он, увидев мистера Мора. Амелия с улыбкой пожала плечами и потянулась к кнопке «ЗАПУСТИТЬ ВРЕМЯ».

– А, тогда ладно, – кивнул Отец Рождество.

Амелия нажала кнопку и с радостью проследила за тем, как мистер Мор, испуганно визжа и размахивая руками, плюхнулся в Темзу.

Капитан Сажа высунулся из саней.

– Это за моего прадедушку Тома, которому ты постоянно наступал на хвост, – промяукал он.

Амелия понятия не имела, о чём говорит Капитан Сажа, но притянула кота к себе и снова поцеловала в макушку. А он в ответ облизал ей лицо шершавым язычком.

Пока они летели разносить подарки, Отец Рождество рассказывал про оленей.

– Вон там слева, второй с головы, – Танцор. Он иногда выкидывает коленца. Тёмненькая – это Резвая. Даже для меня она до сих пор остаётся загадкой. Рядом – Скакун, с ним порой бывает непросто. Это Вихрь, он вечно всех обгоняет. Дальше – Купидон и Комета, они немного влюблены. Впереди Гроза, лучше лоцмана не найти. А это Блитцен. У него специфическое чувство юмора, но он самый сильный олень в упряжке. А ещё, пожалуй, самый лучший друг, о котором только можно мечтать. Мы с Блитценом через многое прошли.

– Должно быть, здорово, когда в таком холодном путешествии тебя сопровождают друзья, – сказала Мэри.

– Честно говоря, я бы не отказался и от человеческой компании.

Щёки Мэри чуть порозовели.

– Никто бы не отказался!

– Верно, – кивнул Отец Рождество, поудобнее устраиваясь на кожаном сиденье рядом с ней. – Ну что, готовы увидеть весь мир?

– Да! – воскликнула Мэри. – Особенно Корнуолл. Всегда хотела там побывать.

– Хо-хо-хо! Мы заберёмся куда дальше Корнуолла.

Отец Топо на пять минут покинул свой пост у телефона в Мастерской игрушек, чтобы сбегать в Главный зал. Он хотел узнать, есть ли новости о Нуш и Малыше Миме. Сквозь деревянную дверь долетали звуки музыки и веселья. Отец Топо заглянул внутрь: казалось, в Главном зале собрался весь Эльфхельм. Эльфы танцевали свистопляску под зажигательные композиции «Звенящих бубенцов». Остро пахло имбирём и корицей.

Отец Топо вошёл в зал под быструю версию бессмертной «Твоя любовь сладкая, как имбирный пряник (о да, так и есть!)». Все вокруг хлопали, улыбались и крутились, как волчки. Впрочем, нет, не все. Занудник сидел на красном стуле с совершенно потерянным видом.

– Ты проверил всю Мастерскую игрушек? – спросил он Отца Топо, когда тот присел рядом с ним. Отец Топо окинул взглядом длинный стол, заставленный всевозможными рождественскими угощениями. Там были и имбирные пряники, и сливовый суп, и пирожки с вареньем, и шоколадные монеты, и морошковый пунш. Как жаль, что Малыш Мим не мог всем этим насладиться.

– Да, эльфы осмотрели каждый угол. Видимо, они вместе с Нуш куда-то отправились.

– Я просто не понимаю, – покачал головой Занудник. – Малыш Мим так мечтал пойти в Мастерскую. А Нуш так любит Рождество…

Отец Топо увидел, что руки у Занудника трясутся от волнения.

– Дома их н-нет, – всхлипнул тот. – На Оленьем лугу нет. В магазинах нет. На катке нет. Их н-нигде нет… Может, стоит позвонить Отцу Рождество? – Занудник высморкался в край туники.

Отец Топо знал, что он спросит об этом. В конце концов, у Отца Рождество были сани и летающие олени, и он мог поискать Малыша Мима и Нуш с воздуха. К тому же в рождественские дни чудовства в нём было больше, чем во всём Эльфхельме. Но Отец Топо также знал, что, если они позовут Отца Рождество на помощь, Рождество опять будет испорчено.

– Я…

Вдруг Отец Топо заметил в толпе чёрную бороду Отца Водоля. Тот надвигался на них, как грозовая туча, и другие эльфы на всякий случай шарахались в стороны. На лице у него крупными буквами было написано «ДЕЛО СРОЧНОЕ». Конечно, на самом деле там ничего не было написано, но прочесть эти слова можно было без труда.

– Что такое, Отец Водоль? – всполошился Отец Топо.

– Нуш, – встревоженно сказал тот. А надо заметить, что Отец Водоль не тревожился последние пятьдесят лет и десять месяцев. Так что внутри у Отца Топо всё похолодело. – Она оставила записку в моём кабинете. Написала, что отправляется в Долину троллей.

– К-куда? – У Занудника отвисла челюсть. – Но з-зачем?

Отец Водоль пожал плечами.

– Думаю, она собирается написать статью о троллях для рождественского номера. Нуш очень амбициозна. Она хочет получить работу Отца Широпопса, раз уж тот носу из дома не кажет. Думаю, твоя жена считает, что писать про оленей для неё слишком просто.

Занудник заплакал и задрожал с такой силой, что стул под ним заходил ходуном.

– Тише, тише, – поморщился Отец Водоль. – Если она действительно отправилась в Долину троллей, то шансы, что она умрёт мучительной смертью, составляют всего восемьдесят восемь процентов.

– О нет! – взвыл Занудник. А потом повторил свой горестный вопль ещё двадцать семь раз. И наконец сказал: – Думаете, Малыш Мим пошёл с ней? Пресвятые прянички, какой кошмар! Что же нам делать?