Шарль Перро - Сказки [для взрослых]

— Признаюсь вам откровенно, — ответила принцесса, — что я еще не приняла никакого решения, и не думаю, чтобы оно вообще могло бы отвечать вашим желаниям.

— Вы меня удивляете, принцесса, — сказал ей Рике-с-хохолком.

— Верю тому, — отвечала принцесса, — и, конечно, если бы я имела дело с человеком грубым и глупым, то была бы в большом затруднении. „Слово принцессы, — сказал бы мне он, — есть слово принцессы, и вам следует выйти за меня замуж, раз вы обещали мне это“. Но так как мой собеседник человек светский и притом умный на редкость, то я уверена, что он меня послушает и поймет. Вы знаете, что, даже когда я была дурочкой, я не могла решиться выйти за вас замуж; как же вы теперь хотите, чтобы я, сделавшись по вашей милости умной и потому гораздо более разборчивой в людях, согласилась бы на то, на что я и тогда не могла согласиться? Если вы думали на мне жениться, то вы сделали большую ошибку, отняв у меня мою глупость и позволив мне понимать все яснее, чем раньше.

— Если глупый человек, — ответил Рике-с-хохолком, — вынудил бы ваше согласие, как вы изволили заметить, тем, что упрекнул бы вас в нарушении вашего слова, то почему же вы хотите, принцесса, чтобы я не поступил так же, когда дело идет о счастье всей моей жизни? Разве это разумно, чтобы умные люди были в худшем положении, чем глупые? Разве вы можете это допустить, вы, такая умная, вы, которая так хотели стать умной? Но вернемся к делу, с вашего разрешения. Исключая мое безобразие, разве во мне есть что-нибудь, что вам не нравится? Разве вы не довольны моей семьей, моим умом, моим характером или моим обращением?

— Нет, нет, — отвечала принцесса, — все, что вы сказали, мне очень нравится.

— А если так, — продолжал Рике-с-хохолком, — я буду счастлив, потому что вы можете меня сделать самым приятным из людей.

— Как же это может случиться? — спросила его принцесса.

— Так и случится, — отвечал Рике-с-хохолком, — если только вы будете меня достаточно любить, чтобы желать этого; а чтобы вы не беспокоились, принцесса, знайте, что та же самая фея, которая в день моего рождения дала мне способность сделать умницей ту, кто мне понравится, вас также одарила способностью сделать красавцем того, кого вы полюбите и кому от всего сердца пожелаете этого.

— Если так, — сказала принцесса, — то я хочу от всего моего сердца, чтобы вы стали самым красивым и самым приятным принцем в мире, и даю вам в дар такую же красоту, какой я обладаю.

И не успела принцесса произнести эти слова, как Рике-с-хохолком предстал пред ней самым красивым в мире молодым человеком, самым стройным и самым приятным. Иные, правда, уверяют, что дело тут вовсе не в чарах феи, но что одна любовь виновата в таком превращении. Говорят, что когда принцесса хорошенько подумала о постоянстве своего возлюбленного, о его скромности и о всех добрых сторонах его души и ума, она после этого больше уж не видела ни кривизны его тела, ни уродства его лица; его горб уже не казался ей горбом, а казалось, что он просто дурит и горбится в шутку; ей больше уже не казалось, что он ужасно хромает, а казалось, что он так нарочно припадает, и ей это очень нравилось. Говорят еще, что хотя он сильно косил, его глаза казались ей блистающими, и что их неправильность считала она признаком сильнейшей любовной страсти, и что, наконец, в толстом его красном носе она видела что-то воинственное и героическое.

Но, так или иначе, принцесса тут же обещала ему выйти за него замуж, лишь бы он получил на то согласие ее отца. Король, зная, что дочь очень уважает Рике-с-хохолком, который кроме того был ему известен как весьма умный и мудрый принц, с удовольствием согласился назвать его своим зятем. Уже на другой день сыграли свадьбу, именно так, как предвидел Рике-с-хохолком, и согласно задолго до того сделанным его распоряжениям.

Жил-был дровосек с женой; было у них семеро детей, все мальчики. Старшему было десять лет, а самому младшему только семь. Можно удивиться, как это у дровосека за такое короткое время было столько детей, но его жена была проворна, и меньше двоих зараз у нее не бывало.

Были они очень бедные и с семерыми ребятами приходилось им туго, потому что никто из семерых еще не мог заработать себе на хлеб.

А еще огорчало их то, что самый младший был очень тихонький и слова, бывало, не вымолвит. Они думали, что это от глупости, а на самом деле это обозначало добрый его характер. Он был очень маленький и, когда родился, был не больше пальца величиной, отчего его и звали Мальчик-с-пальчик.

Бедный мальчик был козлом отпущения в доме — всегда и во всем он был виноват. А он был самый сметливый и самый рассудительный из всех братьев и хоть мало говорил, да много слушал.

Пришел однажды тяжелый год, и такой был страшный голод, что наши бедняки решили отделаться от своих детей.

Однажды вечером, когда дети улеглись спать и дровосек присел у огонька со своей женой, сердце у него сжалось от горя и он сказал ей:

— Ты ведь видишь, что мы не можем больше кормить наших детей. Сил у меня нет смотреть, как они умирают с голоду у меня на глазах, и я решил отвести их завтра в лес и бросить там. Это очень просто сделать: пока они там будут баловаться с хворостом, мы уйдем потихоньку, и они не заметят.

— Ах, — воскликнула жена его, — неужели ты сможешь бросить своих детей в лесу?

И сколько ни говорил он ей об их ужасной бедности, она не могла согласиться, потому что, хоть она и была бедна, она была им мать.

Но все-таки, подумав о том, как страшно будет видеть их голодную смерть, она согласилась с ним и в слезах пошла ложиться.

Мальчик-с-пальчик не проронил ничего из того, что они говорили. Он услыхал из своей кроватки, что они толкуют о чем-то важном, встал потихоньку и залез под скамейку отца, откуда все и слышал, а его никто не видал. Потом он опять улегся, но не спал всю ночь, а все думал, как ему быть. Поднялся он ранним утром, пошел на берег ручья, набил себе карманы маленькими белыми камешками да с тем и вернулся домой.

Собрались в путь, а братьям Мальчик-с-пальчик так ничего и не рассказал, что у него было на душе. Пришли они в лес, такой густой, что в десяти шагах друг друга не видно было. Дровосек принялся рубить деревья, а дети его собирали хворост и вязали в вязанки. Отец с матерью видят, что они занялись работой, потихоньку от них отошли, а потом вдруг свернули окольной тропинкой да и ушли вовсе.