Шарль Перро - Сказки [для взрослых]

Мифологи видели в герое сказки солнце, преследующее зарю (героиню), или день, гонящийся с острой саблей за ночью: при этом указывают на синие бороды у некоторых божеств, например у Индры в Индии или у Беса в Египте; заря изображается любопытной, так как она всюду проникает и все хочет видеть; золотой ключик отождествляется с солнечным лучом или молнией.

Кречмер [20] Kretschmer. Das Mӓrchen vom Blaubart. Mitteilungen der antropologischen Gesellschaft in Wien. 1901, XXI, стр. 62–70. , указывая на то, что в ряде вариантов муж заставляет жену есть человеческое мясо, видит в нем аналогию с греческими богами мертвых питающимися телами своих жертв.

Сентив(стр. 364–396) видит в сказке отражение ритуала, инициаций, посвящения (в частности, для женщин — брака), сближая целый ряд различных сказок с мотивом запретной комнаты. Характер сказки в этом отношении весьма отчетлив, и можно согласиться с тем, что в основе своей сказка связана с определенными запретами, относящимися к поведению новобрачной: чтобы внушить новобрачной необходимость подчиняться этим запретам, могли рассказывать подобные истории. Но опять-таки, как и в предшествовавших случаях, для Перро эта прежняя цель сказки не имела уже актуального значения.

Арне-Андреев,545 В.

Больте-ПоливкаI, с. 325–334, № 33 а; 111, с. 487, № 214.

Ralston. Puss in boots. The nineteenth century. 1883, XIII, c. 88—104.

Ю. Поливка.Le chat botté — Сборник за пародии умотворения, наука и книжнина. Тт. XVI–XVII, София, 1900.

Сказка известна по всей Европе, на Кавказе, в Центральной Азии, на Филиппинских островах и на острове св. Маврикия, в Аравии, в Африке, у индейцев Северной Америки. Древнейший известный текст — в сборнике Страпаролы, соответствующий сюжет имеется также и у Базиле. Ни тот, ни другой текст не совпадают с текстом Перро, очевидно взятым из устной традиции (в свою очередь, в дальнейшем текст Перро неоднократно оказывал влияние на устную традицию).

У Страпаролырассказ сравнительно весьма прост (ночь XI, рассказ 1-й). Трое сыновей получают в наследство от матери квашню, хлебную корзину и кошку. Последняя ловит зайцев и носит их королю, затем ведет к королю своего хозяина и толкает его в воду, заявляя, что он тонет, чтобы, таким образом, получить от короля одежду для него. Герой женится на принцессе. Король хочет осмотреть его владения; кошка заставляет рыцарей, пастухов и слуг в замке заявлять, что они служат ее хозяину; подлинный же хозяин именья по счастливой случайности умирает внезапной смертью.

У Базиле(II, 4) изложение сложнее. Здесьдва сына, одному из которых отец оставляет в наследство решето, другому — кошку. Кошка ловит рыбу и бекасов и носит королю от имени синьора Гальюзо. Когда король хочет познакомиться с Гальюзо, кошка докладывает, что камердинер обобрал его; король посылает ему богатое платье и приглашает к себе. Кошка искусно истолковывает грубые слова и поступки Гальюзо. Затем король едет осматривать богатства Гальюзо, причем кошка бежит вперед; по ее настоянию пастухи овец, коров и лошадей называют себя служащими Гальюзо. Когда Гальюзо женится на королевне, он обещает кошке беречь ее и ухаживать за ней при жизни, а после смерти набальзамировать и похоронить ее в золотом гробу. Кошка притворяется мертвой, Гальюзо хочет выбросить ее в окно; кошка вскакивает и убегает, упрекая его в неблагодарности.

Изложение Перро сравнительно очень просто, но у него введен эпизод с людоедом, которого нет ни у Страпаролы, ни у Базиле.

Мифологическая школа и здесь видит небесную историю: восходящее солнце (герой сказки, выходящий из воды), сопровождаемое и представляемое своим двойником (котом), быстро растет, сочетается браком с зарей, (принцессой) и царствует над миром; в людоеде, повидимому, также скрывается солнце ( Лефевр, стр. LXIX–LXX1I).

Сентив(стр. 467–498) приписывает сказке ритуальное происхождение; по его мнению, сказка передает ритуал посвящения царя. Почитание священного животного, помогающего царю и его царству, усвоение царем нового имени (как маркиз Карабас), омовение в реке, одевание в новые одежды, признание царя его подданными, овладение дворцом — все это, по мнению Сентива, — явные следы царского ритуала.

В сказке, конечно, никак нельзя отрицать лежащего в основе ее почитания священного животного; это особенно ясно видно в африканских вариантах, которые приводит Сентив. Но вместе с тем необходимо отметить то, что обычно упускают из виду интерпретаторы в своих мифологических толкованиях: сказка (в европейских версиях) носит явно юмористический характер. Поэтому сопоставлять совершенно серьезно, например, обряд купания царя перед вступлением на трон и вынужденное купание героя сказки, подстроенное котом или лисой, вряд ли возможно: вся сказка стремится показать ловкость кота, рисует его мошеннические проделки, отнюдь не придавая им торжественного значения; это в своем роде настоящий плутовской роман. Поэтому вряд ли в деталях сказки можно видеть подлинные ритуальные элементы. Быть может, когда-то в древности, еще до формирования сказки как таковой, аналогичный рассказ употреблялся в качестве своего рода комментария и подкрепления к обряду; но подобное значение его выветрилось задолго до Перро, и Перро берет этот рассказ несомненно как известное средство развлечения; при этом отдельные детали он мог и сам вносить в свое изложение, и иногда, может быть, именно от Перро они проникали затем и в подлинные фольклорные тексты.

Отметим, что сказка „Кот в сапогах“ неоднократно использовалась в литературе и искусстве. Больте-Поливканазывают: комедию Тика(1797 г.), стихотворение Фридриха Бекера(около 1850 г.) и две французских оперы — Фуанье [21] Foignet. Le chat botté. 1802. и Гризара [22] G r i s a r. La chatte merveilleuse. 1862. . Прибавим сюда еще стихотворную обработку Жуковского(„Кот в сапогах“, 1845).

Арне-Андреев, 480 А.

Больте-ПоливкаI, с. 207–227, № 24.

АндерсонI, с. 14–15, № 6.

Сюжет сказки очень популярен, варианты известны по всей Европе, на Кавказе, в Сибири, в Индии, Индокитае, Индонезии, на Филиппинских островах, в Японии, в Алжире, на Зеленом Мысе, в Америке. Древнейшие известные тексты представлены в „Пентамероне“ Базиле.

Здесь пред нами два рассказа. В первом (III, 10: „Три феи“) речь идет о мачехе, преследующей падчерицу. Девушка, уронив корзинку, спускается за ней в развалины, находит там прекрасных фей и в награду за приветливость и скромность получает от них богатые подарки, а на лоб ей спускается Золотая звезда. Мачеха посылает и родную дочь к феям, но та ведет себя грубо, проявляет жадность и за это наказана: она становится безобразной. Мачеха продолжает преследовать падчерицу; когда на ней хочет жениться знатный господин, мачеха прячет падчерицу в бочку и вместо нее выводит жениху свою дочь. Жених открывает обман и освобождает невесту, а в бочку сажает родную дочь мачехи; последняя, думая, что в бочке сидит все еще падчерица, обваривает свою дочь кипятком. Убедившись в ошибке, мачеха кончает жизнь самоубийством. — Как видим, рассказ Базилелишь в общих чертах напоминает сказку Перро.