Шарль Перро - Сказки [для взрослых]

Повидимому, приписывать сюжету, Гризельды“ особенно древнее происхождение нет оснований. Лефевр (стр. LXXVIII–LXXIX) заявляет, что „Гризельда“ не представляет мифологического интереса. Правда, А. де-Губернатис (A. de Gubernatis) видит основу новеллы в одном из эпизодов „Магабхараты“ („Mythologie zoologique“ I, стр. 74–75). но связь здесь весьма сомнительна: в „Магабхарате“ речь идет о чудесной жене, муж которой никогда не должен говорить ей ничего неприятного.

Сентив(стр. 537 г-557) приходит к выводу, что сюжет „Гризельды“ связан с обрядовыми свадебными плачами и является своего рода элементом обряда инициаций в момент брака. Малочисленность вариантов он объясняет тем, что женщипы не имели особенной охоты распространять подобный рассказ (однако свадебные причитания распространялись?), и сюжет перешел в руки церковников, придававших ему моралистический характер.

Перро напечатал „Гризельду“ впервые (без своего имени) в 1691 г. В первом издании имя героини писалось „Griselde“, позднее „Griselidis“. Перро писал по поводу имени своей героини в конце сопроводительного письма, адресованного „А monsieur ***: „Вы, может быть, удивитесь, что я даю маркизе Салюсской имя Гризельды, а не Гризельдис, известное всему миру, настолько известное, что выражение „терпенье Гризельдис“ стало поговоркой. Скажу вам, что я сделал это вослед Боккаччо, первому автору этой новеллы, который ее так именует. Имя Гризельдис показалось мне несколько измазанным руками простонародья, а кроме того имя Гризельда легче употреблять в стихах“. Впоследствии Перро изменил имя героини и в связи с этим опустил и приведенное место письма. В позднейших изданиях есть также ряд незначительных изменений в тексте сравнительно с первым (эти разночтения приводит в своем издании Лефевр, стр. 155–158).

Арне-Андреев, 510 В.

Больте-ПоливкаII, с. 45–46, № 65.

АндерсонIII, с. 51–54, №№ 90–91.

M.-R. Сох. Cinderella. London, 1893 (см. выше „Золушка“).

Сказка эта, близко родственная со сказкой о Золушке (510 А), является одной из популярнейших. Она известна по всей Европе, в Малой Азии, в Сирии, в Индии, в Японии, на острове св. Маврикия, в Центральной Африке, в Бразилии ( Кокснасчитывает 76 вариантов; со времени же появления ее работы количество известных текстов еще увеличилось). Древиейшее упоминание о сказке находим у французского автора Ноэль дю-Фейль (Noel du Fail)в сочинении его „Propos rustiques et facétieux“ (1547 г.), глава 5. Во Франции сказка вообще пользовалась, повидимому, очень большой популярностью, так как о ней особенно много упоминаний в литературе [31] Подробное перечисление упоминаний об „Ослиной Коже“ в французской литературе до Перро дают Больте-Поливка II, стр. 50–51. .

Перро в „Parallèle des Anciens et des Modernes“ противоиоставляет милетским рассказам „nos contes de Peau d’âne et de ma Mère l’Oye“; cp. также его комедию „Fontanges“, сцена 2 (1690 г.). Таким образом, Перро взял для своей сказки такой сюжет, который, так сказать, являлся во Франции своего рода стандартом сказки.

В итальянской литературе еще до Перро частично использует этот сюжет Страпарола(„Le piacevoli ñotti“ I, № 4), но у него лишь вводный эпизод (героиня, Doralice, убегает от отца, намеревающегося жениться на ней) близок к сказке Перро, дальнейшее же действие развивается иначе. У Базиле(„Pentamerone“ II, 6) героиня также спасется от отца, причем, с помощью чудесного кусочка дерева, она превращается в медведицу; принц находит ее в лесу, видит ее в человеческом образе, влюбляется в нее и добивается ее любви. Ясно, что Перро воспользовался не итальянскими источниками, а устной французской традицией.

Перро дал свою сказку в стихах; прозаическая переделка ее (данная нами в переводе) составлена значительно позднее и впервые вошла в сборник сказок Перро (вместо подлинного стихотворного текста) в 1781 г.; возможно, что она принадлежит перу Лепренс-де-Бомон(m-me М. Leprince de Beaumont).

Гюссон(„La chaîne traditionnelle“, стр. 50–56), конечно, и в этой сказке видит историю зари. Так же трактует сказку Лефевр(стр. LIX–LXII): вечерняя заря (героиня) скрывается от преследующего ее заходящего солнца (отец ее) в тумане (ослиная кожа), причем сохраняет свое могущество, свой блеск. Утром она снова является в подлинном виде; настигнутая восходящим солнцем (молодой принц), она пытается еще скрываться в тумане, но в конце концов отдается великому светилу и сливает свой блеск с его блеском.

Сентив(стр. 187–208) видит в сказке изображение царицы карнавала. Эта царица весны и, стало быть, вместе с тем царица Нового года должна была в обряде изображать сначала старую царицу — отсюда мотив переодевания. Ее преследует олицетворение времени — Сатурна — отец, намеревающийся жениться на дочери. Ее платья (цвета времени, цвета солнца, цвета луны) имеют магическое значение — они должны призвать благополучие. С карнавальными празднествами соединялись брачные обряды; отсюда — узнавание по кольцу, один из типичных элементов свадебного ритуала.

Сказка примыкает к сюжету Арне-Андреев, 750 А: Христос и Петр исполняют у гостеприимного бедняка три полезных желания и у жадного богача три вредных для него желания. Однако полного соответствия, как видим из изложения сюжета, нет.

Довольно многочисленны рассказы, ближе сходные с текстом Перро (см. Больте-ПоливкаII, стр. 220–229, № 87). Варианты известны европейские, грузинский, арабские, индийский, корейский. (См. также J. Вédier. Les fabliaux. 5-me éd. Paris, 1925, стр. 216–220.)

Известны весьма ранние тексты: французский, принадлежащий Марии Французской(XII в.), и немецкий, приписываемый Стрикеру(XIII в.). В первом карлик обещает крестьянину исполнить три его желания, два из которых крестьянин уступает жене. За столом жена давится костью и высказывает пожелание, чтобы у мужа появился длинный бекасиный клюв, которым он мог бы вытащить эту кость. Муж желает и ей того же, и только третье желание восстанавливает нормальное положение. В немецком тексте жена желает себе наилучшее платье, муж высказывает пожелание, чтобы это платье приросло к ее телу; приходится затем пожелать, чтобы жена избавилась от этого бедствия (грубее передает эту историю впоследствии Ганс Саксв стихотворении 1551 г. „Die wünschend Bӓurin mit der Hechel“).

В большинстве случаев первое неразумное желание произносит жена (в отличие от Перро; так, между прочим, и у г-жи де-Бомон(m-me de Beaumont. Magasin des enfants. 1760, II, стр. 83. „Conte des trois souhaits“). Возможно, что Перро сам внес это изменение, так как вообще литературная переработка в „Потешных желаниях“ особенно заметна.