Ангел Каралийчев - Болгарские народные сказки. Том 1

— Вот бы сейчас белый каравай — мы бы его натощак в один присест уплели!

Не успел он это промолвить, как, откуда ни возьмись, очутился перед нами белый-пребелый каравай. Разломили мы его и съели.

— А теперь бы флягу вина, мы бы ее до дна выпили! — сказал брат.

И тут же перед нами фляга с вином появилась. Ну мы, конечно, осушили ее.

Разгорелись у брата глаза.

— Хорошо бы сейчас с медведем побороться! — сказал он, и, словно из-под земли, вырос перед нами косматый черный медведь.

Что тут делать?

А у меня словно два сердца. Одно говорит «силу покажи!», а другое кричит — «беги!» Которого послушаться?.. — «Ну, думаю, послушаюсь-ка я того, что „беги“ кричит!» — да как припущу домой. Наутро вернулся я в лес посмотреть, что там без меня случилось: от брата одни лапти остались, а от медведя — ни шерстинки.

Хитрец-турок Ходжа Насреддин пришел из Анатолии в болгарскую землю народ дурачить. Дурачил тут, дурачил там, наконец, добрался до села, в котором жил Хитрый Петр. Встретились они на улице, возле поповского плетня.

— Ты Хитрый Петр? — спросил Ходжа Насреддин.

— Он самый.

— Слыхал я, что ты ловко людей вокруг пальца обводишь.

— Ходит такой слух, — сказал он, — но ведь и про тебя люди говорят то же самое.

— А что ты здесь делаешь? — спросил Ходжа.

— Плетень подпираю, чтобы не завалился.

— Давай померимся, кто из нас на выдумки искуснее окажется, — предложил Ходжа.

— Давай. Только сейчас я не могу, мои выдумки дома остались. Я их с собою в мешке ношу, а когда они мне не нужны, мешок на стену вешаю. Подопри-ка вместо меня плетень, покуда я за своим мешком сбегаю.

— Беги, — сказал Ходжа, — только поживее!

Хитрый Петр завернул за угол, вошел в кофейню и заказал себе чашку кофе, а Ходжа, подставив спину, стал подпирать поповский плетень и дожидаться Хитрого Петра. Ждал, ждал, покуда не стемнело. Рассердился и ушел.

На другой день встречает он Хитрого Петра и говорит:

— Что же ты вчера не пришел? Сказал, что только за мешком с выдумками сбегаешь, и пропал. Видно, испугался!

— Ходжа, — отвечает ему Хитрый Петр, — какую тебе еще выдумку надо? Разве ты не подпирал до самого вечера поповский плетень, поджидая, когда я вернусь с мешком?

Ходжа прикусил язык.

— Уж не рассердился ли ты? — спросил Хитрый Петр. — Пойдем в лес, погуляем, пока у тебя от сердца отойдет.

Ходжа согласился. Вышли они из села и отправились в лес. Идут потихоньку и разговаривают.

— У нас, — говорит Ходжа, — два солнца светят, у ослов крылья растут, а зайчихи в гнездах на деревьях яйца несут.

— Здорово выдумываешь, Ходжа, — поддакивает Хитрый Петр, — только я тебе не верю.

А тот все продолжает:

— Вода у нас сухая, мы ее не пьем, а ножами режем.

— Так, так, только я тебе не верю!

Углубились они в лес. Наступил полдень. И Хитрый Петр и Ходжа Насреддин проголодались.

— Хорошо бы перекусить, — сказал Хитрый Петр.

— А чем?

— Я и сам не знаю, ничего тут нет. — И Хитрый Петр стал озираться.

Вдруг видит: идет им навстречу один его богатый односельчанин и несет на плече барашка.

— Ты веришь, что этот барашек нашим станет? — спросил Хитрый Петр.

— Нет, не верю, — ответил Ходжа, — уж больно этот человек силен, тебе его не одолеть.

— Отойди в сторонку и знай себе помалкивай!

Хитрый Петр свернул в кусты, обогнал богача, разулся и оставил один свой лапоть на дороге. Затем, пробежав дальше, оставил другой. Богач наткнулся на первый лапоть и сказал, отпихнув его ногой:

— Сгодился бы, да что с ним с одним делать!

Пошел дальше. Видит — еще один лежит.

«А вот и второй, вернусь-ка я за первым!» — подумал богач, снял с плеча барашка, оставил на полянке и вернулся назад. В это время Хитрый Петр, который уже успел забрать первый лапоть, выскочил из кустов, схватил барашка и второй лапоть и вернулся к Ходже. А того такая досада разобрала при виде, до чего Хитрый Петр на выдумки горазд, да что поделаешь!

Развели они костер, зарезали барашка, зажарили и уселись обедать.

— Ходжа, — сказал Хитрый Петр, — хочешь, я такое выдумаю, что ты, не обедавши, сам уйдешь?

— Куда тебе!

— Говори, хочешь?

— Ну что ж, попробуй!

— Сейчас, дай только баранинку посолим. Вон в том овражке соленая земля есть — я пойду принесу горстку, посолю баранину и примусь за выдумки.

— Иди, только поскорее возвращайся, у меня в глазах от голода темно, — ответил Ходжа, глотая слюнки.

Хитрый Петр спустился в овраг, помедлил немного, а потом как закричит:

— Ой-ой-ой! Не бей меня! Ой-ой-ой! Это Ходжа твоего барашка унес! Вон он там! С ним и расправляйся!..

Перепугался Ходжа, услыхав, что кричит Хитрый Петр, и вскочил на ноги.

«Тот здоровяк все бока мне обломает, — подумал он, — уберусь-ка я лучше подобру-поздорову!»

И давай бежать — только пятки засверкали.

А Хитрый Петр выбрался из оврага и целого барашка один съел.

Целое лето Хитрый Петр пас свою корову на лугах, где росла самая сочная трава. Отъелась корова, гладкая стала, всем на удивление. Вот однажды утром погнал он свою буренку на базар — продавать. А его односельчане — трактирщик, лавочник и поп, завидовавшие доброй славе, которая шла про Хитрого Петра, задумали обмануть его и сделать посмешищем в глазах людей. Они еще ночью вышли из села и, условившись кому что говорить, стали поодиночке поджидать его на дороге в город. Первым встретил его трактирщик.

— Здравствуй, Петр, — сказал он, — куда это ты корову гонишь?

— На базар. Как, покупатели есть?

— Видимо-невидимо. Один другого щедрее. Но хоть и хороша у тебя коровка, да не верится мне, чтобы ее кто-нибудь купил.

— Почему? — спросил Хитрый Петр.

— Хвост у нее длинный, а нынче на бесхвостых спрос. Ну, в добрый час!

И трактирщик пошел своей дорогой.

Хитрый Петр почесал у себя в затылке.

«В толк не возьму, — подумал он, — на что им бесхвостые понадобились. Но раз такое дело, отрежу-ка я хвост моей корове. Это дело немудреное!»

Зашел он в придорожный кабак, взял у хозяина ножницы и отрезал своей корове хвост. Пошел дальше. Навстречу ему лавочник.

— Как, по-твоему, — спросил его Хитрый Петр, — найдется на мою корову покупатель побогаче?

— Найдется. Она у тебя без хвоста, а на таких нынче спрос. Только вот рога ей цену собьют.