Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Я спросил об Абул-Гасане, и прислуга его сказала мне, что он уехал в Эль-Башрах; но у дверей его я застал рабыню, ожидавшую его. Хотя я и не знаю, но она узнала меня и спросила: «Ведь ты слуга Али, сына Беккара?» Я отвечали ей, что да. «У меня есть к нему письмо от самого дорогого его друга», – сказала она. Она пришла со мной и стоит у дверей.

– Приведи ее ко мне, – отвечал на это Али, сын Беккара.

Слуга ушел за нею и привел ее, а человек, сидевший в это время у него в гостях, посмотрел на нее и увидал, что рабыня эта – особа не простая.

Рабыня между тем подошла к сыну Беккара, и поклонилась ему, и шепотом заговорила с ним, и во время разговора он давал клятвы и божился, что не говорил того, в чем она его обвиняла; после этого она простилась и ушла.

Посетитель, друг Абул-Гасана, был ювелир; и когда рабыня ушла, он снова заговорил и сказал Али, сыну Беккара:

– Несомненно, что во дворце халифа интересуются тобою и что ты имеешь знакомства между дворцовыми женщинами.

– Кто мог сказать тебе это? – спросил Али, сын Беккара.

– Я угадал, – отвечал ювелир, – увидав эту рабыню. Ведь это рабыня Шемс-Эн-Нигар. Она недавно приходила ко мне с запиской, в которой та просила сделать ей бриллиантовое ожерелье, и я послал ей богатое ожерелье.

Али, сын Беккара, услыхав эти слова, пришел в такое волнение, что ювелир испугался за него; но потом он пришел в себя и сказал:

– О брат мой, Аллахом умоляю тебя, расскажи мне, каким образом ты ее знаешь?

– Удержись от расспросов, – сказал ему ювелир.

– Нет, я не перестану спрашивать тебя, – продолжал Али, – пока не добьюсь от тебя правды.

– Хорошо, я все расскажу тебе, – сказал ювелир, – для того чтобы ты не заподозрил меня в чем-нибудь. Я все расскажу тебе, не утаив решительно ничего, только на одном условии, чтобы ты разъяснил мне по правде причину твоей болезни.

Вследствие этого Али рассказал ему свою историю и прибавил:

– Клянусь Аллахом, ведь если я скрываю это дело, то только потому, что боюсь злобы людской.

– А я желал свидания с тобой, – возразил ему ювелир, – только потому, что чувствовал к тебе сильное расположение и сочувствовал твоим жестоким страданиям, неизбежным при разлуке. Может быть, я заменю тебе друга моего Абул-Гасана на время его отсутствия. Будь же счастлив и развеселись.

Али, сын Беккара, поблагодарил его за эти слова и продекламировал стихи:

Затем он на некоторое время умолк и после этого сказал ювелиру:

– А знаешь, что рабыня потихоньку говорила мне?

– Клянусь Аллахом, о господин мой, не знаю, – отвечал он.

– Она высказала предположение, – продолжал Али, сын Беккара, – что я посоветовал Абул-Гасану поехать в Эль-Башрах и что я выдумал эту уловку, для того чтобы прекратить между нами всякие сношения; и я клялся ей, что я не виновен в этом, но она мне не поверила, и с этим убеждением вернулась к своей госпоже, так как она очень расположена к Абул-Гасану.

– О брат мой, – отвечал ювелир, – по лицу рабыни я угадал, в чем дело; но если на то будет воля Аллаха (да святится имя Его), я помогу тебе достигнуть твоего желания.

– А каким же образом, – сказал Али, – поступишь ты, если она испугается, как дикий зверь пустыни?

– Я употреблю все свои старания, чтобы помочь тебе, – отвечал ювелир, – и устрою знакомство с нею, не подвергаясь опасности и бедствию.

После этого он просил позволенья откланяться, и Али, сын Беккара, сказал ему:

– О брат мой, старайся сохранить мою тайну.

И, взглянув на него, Али заплакал.

Ювелир простился с ним и пошел, сам не зная, как бы ему устроить дело Али, сына Беккара, и шел, обдумывая, как ему поступить, как вдруг на улице увидал бумажку; он тотчас же поднял ее и, посмотрев на адрес, прочел: «От наипокорнейшего друга к лучшему предмету его преданности». Развернув бумажку, он прочел следующее:

Затем шло письмо такого содержания: «Знай, о господин мой, что мне известно, по какой причине прекратилась переписка между тобой и мной; но если жестоким оказался ты, то я отвечу тебе верностью, и если твоя любовь прекратилась, то моя сохранится, несмотря на разлуку, так как я хочу поступить с тобой, как говорит поэт.

Только что он прочел это, как к нему подошла рабыня, которая смотрела во все стороны, и, увидав у него в руке бумажку, она сказала ему:

– О господин мой, эта бумажка вывалилась от меня.

Но он ничего не ответил ей, а пошел дальше, и рабыня пошла за ним, пока он не вошел в дом.

– О господин мой, – сказала она ему тогда, – отдай мне эту бумажку, потому что обронила ее я.

– Не бойся, рабыня, – сказал он, взглянув на нее, – и не огорчайся, а расскажи мне лучше все по правде, потому что тайны я беречь умею, и умоляю тебя, не скрывай от меня ничего о делах твоей госпожи. Может быть, Господь поможет мне исполнить ее желание и облегчить то, что представляется теперь таким трудным.

Услыхав это, рабыня отвечала:

– О господин мой, тайна не будет потеряна, если будет вручена тебе, и дело не потерпит неудачи, если за него возьмешься ты. Знай, что ты расположил меня к ce6e, и я расскажу тебе все по правде, только ты отдай мне письмо.

Она рассказала ему все и прибавила:

– Бог свидетель, что я говорила тебе правду.

– Да, ты говорила правду, – отвечал он, – потому что я вижу главную сущность этого дела.

Он рассказал ей, каким образом узнал все дело Али, сына Беккара, и рассказал ей, в каком настроении он находился. После этого он дал ей письмо, и она, запечатав его, как оно было запечатано прежде, сказала:

– Моя госпожа Шемс-Эн-Нигар дала мне письмо запечатанным; и когда он прочтет его и напишет ответ, я принесу тебе ответ.

Рабыня простилась с ним и отправилась к Али, сыну Беккара, который ждал ее, и она отдала ему письмо, и он прочел его и, написав ответ, отдал его ей. Взяв ответ, она, как обещала, принесла его ювелиру, и он, сломав печать, прочел следующее: