Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Он условился с дочерью и твердо решился поступить таким образом.

С наступлением ночи царевна Бадур сошла со своего трона и вернулась к себе в комнату, приготовленную во дворце. Свечи уже были зажжены, и царевна Хаят-Эн-Нуфуз сидела и ждала ее, что напомнило ей мужа и время, проведенное с ним, и она заплакала и, вздыхая, продекламировала стихи, объясняющие ее несчастное положение. Когда же она встала, чтобы начать молиться, царевна ухватилась за ее платье и сказала:

– О господин мой, неужели тебе не совестно поступать так с моим отцом, от которого ты, кроме ласки и благодеяний, ничего не видел? И мне выказывать такое презрительное равнодушие?

Царевна Бадур, услыхав это, снова села и сказала:

– О возлюбленная моя, что это ты говоришь?

– Я хочу сказать тебе, – отвечала Хаят-Эн-Нузуф, – что никогда в жизни не видала такого самодовольного человека, как ты. Неужели все красивые люди так себялюбивы? Но все это я говорю не ради себя, а ради моей боязни за тебя, так как царь Арманус решился, в случае твоего неуважения ко мне, свергнуть тебя с престола завтра же и изгнать тебя. Я не ручаюсь, чтобы он даже не убил тебя. Вот поэтому-то, из состраданья к тебе, я и даю тебе добрый совет, а ты уж решай сам, как тебе поступать.

Услыхав это, царевна Бадур наклонила голову свою до самой земли и думала:

«Если я не исполню его желания, я погибну, а в противном случае я опозорюсь, но теперь я царствую над всеми островами и только здесь могу встретиться с Камараль-Земаном, так как вернуться к себе домой он может только через острова Черного Дерева. И поэтому я предоставлю судьбу свою на милость Божию».

– О моя возлюбленная, – сказала она Хаять-Эн-Нуфуз, – невнимание мое к тебе не добровольное.

И вслед за тем она рассказала ей все, что случилось с нею, от начала до конца и прибавила:

– Аллахом умоляю тебя не разглашать моего дела и сохранить мою тайну до тех пор, пока Господь не соединит меня с моим возлюбленным Камараль-Земаном, и тогда мы посмотрим, что нам делать.

Хаят-Эн-Нуфуз не могла надивиться и почувствовала такое сожаление, что стала молиться о ее соединении с возлюбленным и сказала ей:

– О сестра моя, не бойся ничего, но терпеливо жди, пока Господь не исполнит того, что должно случиться. Грудь моя будет могилой твоей тайны и никогда не выдаст ее.

Они обнялись, поцеловались и проспали до утра, когда мать пришла к молодой царевне и осталась довольна ее объяснением. Царевна Бадур, прочитав утрешние молитвы, отправилась в приемный зал и, сев там на троне, стала разбирать дела. Царь Арманус остался очень доволен тем, что слышал, и стал задавать пиры, длившиеся некоторое время.

Таким образом жили Камараль-Земан и царевна Бадур.

Царь же Шах-Земан, после отъезда своего сына в сопровождении Марзавана, что было уже рассказано, прождал еще одну ночь и, не дождавшись сына, пришел в страшное волнение, и, не сомкнув глаз во всю ночь, встал, лишь только стало светать. Прождав еще до полудня и видя, что сын не является, он испугался, что никогда больше не увидит его. Старик плакал до такой степени, что смочил слезами все платье, и, затем вытерев глаза, он приказал войскам своим собраться в продолжительный поход. Воины сели на коней, и царь уехал вперед с сердцем, опечаленным за своего сына. Войско свое он разделил на шесть отрядов, послав направо, налево, вперед и назад и сказав:

– Завтра вы встретитесь на перекрестке.

Войско двинулось вперед и шло до наступления ночи, и не остановилось даже и ночью, пока к полудню не дошло до перекрестка, где остановилось, потому что не знало, по которой дороге идти. Но тут они нашли разорванное платье, куски мяса и следы крови. Царь Шах-Земан, увидав все это, отчаянно крикнул, воскликнув:

– О сын мой!

И стал бить себя по лицу, рвать бороду и платье, уверенный в смерти своего сына. Он плакал и стонал так, что войска его плакало вместе с ним, вполне уверенное в смерти царевича. Царь Шах-Земан вернулся с войсками к себе в столицу, вполне уверенный, что сына его или сели хищные звери, или убили разбойники. Он отдал приказ, чтобы вся страна оделась в черное в ознаменование горя по царевичу, и выстроил здание, которое назвал домом стенаний. Каждый четверг и понедельник он разбирал дела своего народа, а остальные дни недели проводил в доме стенаний, плача и горюя о своем сыне.

Между тем царевна Бадур правила страной, и народ, указывая на нее, говорил:

– Это зять царя Армануса!

А Бадур каждую ночь спала с царевной Хаят-Эн-Нуфуз и постоянно горевала об отсутствующем Камараль-Земане, и описывала царевне его красоту и миловидность, желая увидать его хотя бы во сне.

Камараль-Земан продолжал жить в саду с садовником, и дни и ночи плача, вздыхая и декламируя стихи о прошлых временах, о радости и счастье, в то время как садовник в утешение ему говорил, что корабль пойдет в конце года в мусульманские земли. Однажды он увидал собравшуюся толпу, и садовник сказал ему:

– Не работай сегодня, сын мой, и деревья не поливай, так как сегодня праздник и народ ходит друг к другу в гости. Поэтому брось работу и стереги сад, а я пойду и посмотрю, не снаряжается ли корабль, так как скоро тебе можно будет отправиться в страну мусульман.

Садовник ушел, и Камараль-Земан остался в саду один. Сердце у него ныло, слезы лились из глаз, и он плакал до тех пор, пока не упал в обморок. Очнувшись же, он встал и пошел по саду, размышляя о своем несчастии и о нежданной разлуке. Забывшись, он споткнулся и упал прямо на лицо, причем так сильно ударился лбом о пень, что у него пошла кровь и смешалась со слезами. Он вытер кровь, осушил слезы и, перевязав голову платком, встал и пошел далее. Подняв глаза на дерево, он увидал двух птиц, налетевших одна на другую, наконец, одна из них одержала верх: стала клевать своего врага в шею и отклевала голову, ухватив которую, улетела с нею. А тело убитой птицы упало на землю перед Камараль-Земаном. Вдруг в это время спустились две большие птицы и, встав у хвоста и у шеи трупа, прикрыли его своими крыльями и застонали. Увидав горе птиц, Камараль-Земан не мог не заплакать о разлуке со своей женой. После этого птицы вырыли ямку и, зарыв туда убитую, поднялись в поднебесье и затем, спустя некоторое время, вернулись и принесли с собой ту птицу, которая совершила убийство. Они опустились на могилу и стали клевать убийцу, разорвали тело ее на части, кровью окропили могилу и куски мяса разбросали тут же. Все это произошло перед в недоумении смотревшим Кемараль-Земаном, и когда он еще раз взглянул на разорванную в куски птицу, то заметил что-то блестящее. Подойдя поближе, он поднял остов птицы и вынул из него камень, послуживший причиною его разлуки с женою. Узнав камень, он от волненья упал в обморок, и очнувшись, подумал: