Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– От тебя мы желаем только, – сказал Эль-Амджад, – чтобы ты повторил ему эти стихи. Теперь же я попрошу тебя повременить немного, чтобы я мог сказать брату своему следующее.

И, горько заплакав, он сказал:

Казначей, услыхав стихи, тоже горько заплакал и слезами смочил себе даже бороду, а глаза Эль-Асада наполнились слезами, и он продекламировал следующее:

Кончив стихотворение, Эль-Асад обнял брата своего так крепко, что они казались одними телом, а казначей, взмахнув мечом, только что хотел ударить по ним, но вдруг лошадь его вздрогнула и бросилась бежать в пустыню. Лошадь его стоила тысячу червонцев, и на ней, кроме того, было роскошное седло, стоящее весьма дорого. Поэтому-то казначей отбросил от себя меч и побежал за лошадью. Ему жаль было лошади, и он бежал за ней, желая ее поймать. Она вбежала в лес, куда побежал и он. Лошадь фыркала и неистово била копытам о землю, убегая от него. В этом лесу обитал громадный лев, самого ужасного вида. Глаза его метали искры, выражение лица было ужасно, а сила мускулов наводила ужас. Казначей, увидав приближавшегося к нему льва, не знал, что ему делать, так как с ним не было даже меча.

«Сила и власть в руке Аллаха, великого, всемогущего, – подумал казначей. – Это несчастье случилось со мною за то, что я хотел совершить преступление против Эль-Амджада и Эль-Асада, и это путешествие поистине было несчастливо.

Между тем жара стала нестерпимой Эль-Амджаду и Эль-Асаду, и от жажды у них высунулись даже языки, и они молили Бога утолить их жажду. Но никто не являлся к ним на помощь, и они проговорили:

– Лучше уж быть убитыми и не терзаться таким образом, но мы ведь не знаем, куда убежала лошадь и куда побежал казначей. Лучше бы он вернулся и убил нас, все же было бы легче, чем мучиться так.

– О, брать мой, – сказал на это Эль-Асад, – и нас спасет Господь (да святится имя Его), ведь лошадь убежала, потому что Господу было угодно спасти нас, и теперь нас тревожит только жажда.

Он встрепенулся и начал раскачиваться вправо и влево, отчего веревка распустилась, и, выдернув руки, он развязал брата, а затем, взяв меч эмира, сказал:

– Клянусь Аллахом, нам не следует уходить, пока мы не узнаем, что сталось с казначеем.

Они пошли по следам старика, которые привели их в лес. Вследствие чего один брат сказал другому:

– Ни лошадь, ни казначей не выходили из этого леса.

– Ты постой тут, – сказал Эль-Асад своему брату, – а я войду в лес и осмотрю его.

– Нет, я не пущу тебя одного в лес, – отвечал ему Эль-Амджад, – и мы пойдем лучше оба, и если спасемся, то спасемся оба, а если погибнем, то погибнем оба.

Они оба вошли в лес и застали льва на казначее, который лежал под его лапами и в это время молился. Эль-Амджад, увидав это, схватил меч, подбежал ко льву и, ударив его между глаз, убил его.

Лев, испустив дух, упал на землю, а эмир встал, дивясь тому, что случилось. Увидав Эль-Амджада и Эль-Асада, сыновей своего царя, стоявших подле него, он упал перед ними на колени и сказал:

– Клянусь Аллахом, государи мои, несправедливо поступил бы я, если бы убил вас. Пусть погибнет тот, кто приказал убивать вас, от всей души я выкуплю вас своею жизнью.

Быстро вскочив на ноги, он обнял их и спросил, каким образом удалось им освободиться от веревок и прийти к нему на помощь. Молодые люди рассказали ему, как им захотелось пить, и что только для этого они развязались и затем пошли по его следам искать его. Выслушав их, он начал благодарить их за то, что они для него сделали, и с ними вместе пошел из лесу. Выйдя на открытое место, юноши сказали ему:

– О дядюшка, делай то, что отец наш приказал тебе.

– Аллах не допустил, чтобы я причинил вам какое-нибудь зло, – отвечал он. – Но знайте все-таки, что я сниму с вас одежду и одену вас в свое платье, а бутылки наполню кровью льва. А царю я скажу, что убил вас. А вы отправляйтесь, куда глаза глядят; мир Божий велик. И знайте, что разлука с вами мне тяжела.

После этих слов они все трое заплакали. Юноши сняли одежды, а казначей отдал им свои и отправился к царю.

Он взял одежду и каждую порознь завязал в имевшиеся с ними салфетки, затем наполнил склянки кровью льва и положил узлы перед собою на седло. Простившись с юношами, он направился к городу и, приехав к царю, поцеловал прах у ног его. Царь заметил, как он осунулся (что произошло вследствие его борьбы со львом) и думал, что на него подействовала казнь сыновей.

– Так ты исполнил данное тебе поручение? – спросил царь.

– Да, государь, – отвечал казначей и подал ему две склянки с кровью.

– Заметил ты что-либо особенное в их поведении, – спросил царь, – и не дали ли они тебе какого-нибудь поручения?

– Они выказали необыкновенную кротость и покорно подчинились приговору, сказав мне, – отвечал он, – что отца они прощают и посылают ему свой привет. Меня они не обвиняли в убийстве и в пролитии их крови, а просили только передать тебе следующие стихи:

Царь, услыхав эти слова, поник головою, поняв из них, что сыновья его убиты несправедливо. Размышляя о коварстве женщин и о всех навлекаемых ими несчастьях, он взял узлы и, развязав их, начал перебирать платья своих сыновей и плакать. Развернув одежду своего сына Эль-Асада, он нашел у него в кармане письмо, писанное рукою женщины, обвинявшей юношу, и тут же нашел шелковый шнурок с ее волосами. Развернув письмо, он прочел его, понял смысл и убедился, что сын его пал жертвой несправедливости. Перевернув одежду сына своего Эль-Амджада, он и у него в кармане нашел письмо, написанное рукою другой женщины, обвинявшей его, перевязанное шелковым шнурком с волосами. Прочитав письмо, он увидал, что и другой его сын тоже пал жертвою несправедливости. Он всплеснул руками и вскричал:

– Сила и власть в руках Аллаха. Я убил своих сыновей напрасно!