Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Затем, закинув руку за голову, он нашел хлебец и кружку соленой воды. Он сел кусочек, чтобы поддержать свои силы, и выпил немного воды, после чего, не смыкая глаз, пролежал до утра, так как блохи и другие насекомые осыпали его.

С наступлением утра явилась рабыня и стащила с него одежду, покрытую кровью и прилипшую к его коже, так что она слезла вместе с рубашкой. Он вскрикнул и проговорил:

– О Господи, если Ты терпишь подобное со мной обращение, то дай мне силы перенести его или же накажи за меня.

Он застонал и проговорил следующее:

Лишь только он докончил это стихотворение, как рабыня принялась его бить и била до тех пор, пока он не лишился чувств; тогда она бросила ему хлеб и поставила воды, после чего ушла и оставила его в одиночестве, с кровью, струившейся по ногам. Он лежал закованный, вдали от друзей, думая о брате и о той жизни, которую вел прежде, и, вздыхая и проливая слезы, в стихах изливал свое горе.

А в это время брат его Эль-Амджад, до полудня прождав его и видя, что он не возвращается, встревожился и, заплакав, проговорил:

– О горе мне, горе! Не даром я боялся так разлуки!

Затем, спустившись с горы, не переставая проливать слезы, он вошел в город и шел, пока не дошел до рынка, где спросил у встреченных, что это за город и кто в нем живет.

– Город этот, – отвечали ему, – называется городом Магов, и обитатели его по большей части – идолопоклонники и не признают всевышнего Бога.

После этого он спросил их, не слыхали ли они о городе Черного Дерева, и ему отвечали, что до города Черного Дерева надо ехать целый год, а морем можно добраться туда в четыре месяца, что царствует там Арманус, взявший себе зятя и уступивший ему престол, и зятя этого зовут Камараль-Земаном. Это человек справедливый и милосердный. Услыхав такое мнение о своем отце, юноша заплакал и, купив себе съестного, пошел куда-нибудь спрятаться, и сел поесть, но, вспомнив о брате, заплакаи и не мог есть. Он встал и пошел по городу, желая узнать что-нибудь о брате. Он нашел портного-мусульманина, сидевшего в лавке, и когда юноша рассказал ему свою историю, то портной сказал ему:

– Если он попал в руки магов, то ты больше его не увидишь, впрочем, Господь милостив и соединит вас. Не хочешь ли ты поселиться со мной? – прибавил он.

– Хочу, – отвечал юноша.

Портной остался очень доволен, и Эль-Амджад прожил с ним несколько дней, в продолжение которых портной утешал его и уговаривал быть терпеливым, и, выучив его шить, сделал его своим подмастерьем.

Однажды он пошел на морской берег вымыть свое белье, после чего пошел в баню и, надев чистое белье, прошел в город с целью позабавиться. Он встретил женщину красивую, статную и миловидную, которая, увидав его, откинула покрывало и, подмигнув ему, сказала следующие стихи:

При этих словах сердце его встрепенулось, и он почувствовал прилив любви. И, сделав ей знак рукою, он отвечал так:

Она выразила желание поговорить с ним, на что он заметил:

– Придешь ли ты ко мне или позволишь мне прийти к тебе в дом?

Вследствие чего она в смущении опустила вниз голову и повторила слова того, имя чье да святится. Мужчина должен быть главою в силу того, что ему дана власть над женщиной.

Эль-Амджад понял из этого, что она желает следовать за ним, и поэтому ему пришлось искать для нее помещение. Ему стыдно было свести ее к портному, у которого он жил, и он пошел вперед. Они ходили из улицы в улицу, с площади на площадь, пока женщина не устала и не сказала ему:

– О господин мой, где же твой дом?

– Перед нами, – отвечал он, – теперь уж недалеко. Он повернул с ней в красивый переулок и пошел вдоль него, пока не дошел до конца, где увидал, что выхода из него не было.

– Сила и власть в руках Аллаха! – проговорил он. Он осмотрелся и увидал дом с большой дверью и с двумя скамейками около нее, но дверь была заперта. Эль-Амджад сел на одну из скамеек, а девушка – на другую и сказала:

– Чего же ты ждешь? О господин мой?

Он наклонил голову чуть не до земли и затем, подняв ее, сказал:

– Я жду своего мамелюка, потому что ключ у него, и я сказал ему, чтобы он приготовил поесть, выпить, поставил бы цветы и вина к тому времени, как я вернусь из бани. «Очень может быть, подумал он, что ждать ей надоесть, и она уйдет, оставив меня в покое».