Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– И власть, и сила в руках Бога великого, всемогущего! От Него мы исходим и к Нему вернемся! Аллах, будь ко мне милостив, дай мне терпение перенести свое несчастье!

Он посмотрел на персиянина и кротко сказал ему:

– Послушай, батюшка, зачем ты так поступаешь со мною? Где же твое уважение к хлебу и соли? Так-то ты держишь свою клятву, данную мне!

– Ах ты, собака! – крикнул на него маг. – Что мне значит твоя хлеб-соль! Я убил уже тысячу таких юношей, как ты, и для полной тысячи мне недоставало только одного тебя.

Тут он страшно закричал на него, и Гасан замолчал, зная, что стрела судьбы попала в него.

Проклятый маг приказал развязать Гасана, после чего ему дали пить, а маг, посмотрев на него, захохотал.

– Право, – сказал он, – я никак не думал, что ты так легко попадешь ко мне в сети, клянусь в этом огнем и светом, и тенью, и зноем! Огонь придал мне силы и помог завладеть тобою, для того чтобы я мог принести ему тебя в жертву.

– Ты изменил обязательства хлеба и соли, – отвечал ему Гасан.

В ответ на это маг поднял руку и ударил его так, что Гасан упал прямо лицом на палубу; слезы полились по его щекам, и он лишился чувств. После этого маг приказал развести огонь.

– Что ты хочешь делать? – спросил его Гасан.

– Огонь дает свет и искры, – отвечал маг, – ему я поклоняюсь; если ты согласишься тоже поклониться ему, то я дам тебе половину своего состояния и выдам за тебя свою дочь.

Но Гасан закричал на него:

– Ах ты, проклятый! Ах ты, неверный маг; ты поклоняешься огню, вместо того чтобы поклониться всемогущему Богу, Создателю и света, и тьмы. Ведь хуже этой веры на свете нет.

– Так ты не хочешь принять мою веру, собака араб? – в ярости кричал маг.

Но Гасан отказался от его требования, а проклятый маг встал и стал поклоняться огню, после чего он приказал своим мальчикам положить Гасана на палубу ниц и стал наносить ему удары плоской плетью, так что испещрил все его бока. Гасан кричал, просил кого-нибудь помочь ему и заступиться за него, но никто не заступился за него, и он, подняв очи к Карающему, просил Его взять его, несчастного, к себе. Он потерял терпение, слезы текли у него по щекам, как дождевые потоки, и он продекламировал следующие стихи:

Потом маг приказал рабам посадить его и дать ему поесть и попить. Они исполнили приказание, но Гасан не стал ни есть, ни пить. В продолжение всего пути маг мучил его и день, и ночь. Гасан терпеливо выносил эти пытки и отдавался на волю Божию, что выводило мага из себя.

Они, не останавливаясь, плыли целых три месяца, и все время маг мучил Гасана. В конце третьего месяца Господь (да святится имя Его!) послал страшный ветер; море почернело и начало бросать корабль с волны на волну.

– Клянемся Аллахом, – сказали капитан и матросы, – все это происходит вследствие того, что тут делается с молодым человеком, которого маг терзает целых три месяца; а таких мук всемогущий Бог допустить не может.

Все они восстали против мага, убили его мальчиков и всю его прислугу. Маг, увидав, что все его люди убиты, испугался за себя и вследствие этого тотчас же развязал Гасана, снял с него изорванное платье, одел его в другое и примирился с ним, дав ему обещание, что он выучит его своему ремеслу и отвезет обратно на родину.

– О сын мой, – сказал он ему, – не порицай меня за то, что я с тобой сделал.

– Да разве после этого я могу верить тебе! – возразил ему Гасан.

– О сын мой, – продолжал маг, – что может быть выше прощенья! Если я мучил тебя, то только для того, чтобы испытать твое терпение; ведь сам же ты хорошо знаешь, что все мы в руках Господа.

Матросы и капитан очень радовались его избавлению, и Гасан помолился о них и благодарил Господа. Ветер стих, небо разъяснилось, и они спокойно поплыли дальше.

– Куда мы плывем, персиянин? – спросил Гасан.

– О сын мой, – отвечал он, – мы плывем к горе Тучи, где находится снадобье, необходимое для алхимии.

Маг и огнем клялся, что не замышляет более ничего против Гасана. Поэтому Гасан успокоился и стал даже вместе с магом есть, пить и спать. Одевал его маг в свое собственное платье.

Таким образом они плыли еще три месяца, после чего корабль пошел вдоль берега, усеянного разноцветными камнями. Когда же якорь был брошен, персиянин сказал:

– Ну, Гасан, идем на берег. Мы достигли места наших желаний.

Гасан вышел на берег вместе с магом, который поручил капитану свое имущество. Они шли, пока совершенно не скрылись из глаз бывших на корабле людей; тут маг сел и вынул из кармана маленький медный барабан и маленькую палочку, обвитую кожей, с вытисненными на ней талисманами, и этой палочкой он ударил по барабанчику, вследствие чего вдали показалась пыль. Гасан удивился этому и даже испугался так, что изменился в лице и раскаялся, что спустился с магом на берег. Маг, взглянув на него и заметив это, спросил:

– Что с тобою, сын мой? Клянусь огнем и светом, тебе нечего меня бояться; и если бы я мог сделать свое дело без твоей помощи, я не взял бы тебя с корабля. Радуйся предстоящему тебе счастью. Пыль эта поднята животными, на которых мы поедем и которые проведут нас через пустыню.

Вскоре пыль улеглась, и они увидали трех чудных верблюдов. Персиянин сел на одного из них, Гасан – на другого, а на третьего они положили свои съестные припасы и ехали таким образом семь дней, выехали на большую дорогу и вскоре увидели купол, стоявший на четырех колоннах из червонного золота. Спустившись с верблюдов, они вошли под купол, поели, попили и отдохнули. Взглянув в сторону, Гасан увидал что-то высокое.

– Что это такое, дядюшка? – спросил он у мага.

– Это дворец, – отвечал маг.

– Войдем же в него, осмотрим его и отдохнем, – сказал Гасан.

Но маг отошел прочь и сказал:

– Не говори ты мне об этом замке, в нем живет мой враг, и у меня вышла тут с ним такая история, о которой теперь не время упоминать.

Он ударил в барабанчик, и верблюды подошли к нему. Они сели на них и ехали еще семь дней, а на восьмой день маг спросил:

– О Гасан, скажи мне, что ты видишь?

– Я вижу, – отвечал Гасан, – тучи и туман между западом и востоком.

– Это не тучи и не туман, – отвечал маг, – а большая, высокая гора, разделяющая облака; она так высока, что тучи не могут быть над ней. Эта гора и есть предмет моих желаний: на ней-то и находится то, что я ищу. Для этого я привез тебя сюда, и мое желание может быть исполнено только тобою.