Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Он пришел несколько в себя и отвечал так:

– О царица веков, несравненная жемчужина времени! Зовут меня Гасаном злосчастным, родом я из города Эль-Башраха, что же касается до жены моей, то имени ее я не знаю, а сынов моих зовут одного Назиром, а другого – Мансуром.

– Откуда же она взяла своих детей? – спросила царица.

– Взяла она из города Багдада, из дворца халифа.

– И что же она говорила, когда улетала?

– Она сказала моей матери так: «Когда сын твой вернется, будет скучать обо мне и пожелает меня видеть, то может приехать ко мне на острова Вак-Вак».

Царица Нурп-Эль-Гуда покачала головою и затем прибавила:

– Если бы она не желала тебя видеть, то не сказала бы того твоей матери, и если бы не желала тебя видеть, то не указала бы места своего дома и не звала бы тебя к себе на родину.

– О царица, – сказал Гасан, – о государыня как богачей, так и бедняков! Я сказал тебе все, что со мной случилось, и не скрыл от тебя ничего. Прошу милости у Господа и у тебя, и прошу тебя не угнетать меня. Сжалься надо мною, и за это Господь наградит тебя. Помоги мне соединиться с женою и детьми, успокой меня, дай мне возможность полюбоваться на моих детей.

Он заплакал, застонал и продекламировал несколько стихотворений.

Выслушав его, царица низко наклонила голову и долгое время покачивала ей, после чего она выпрямилась и сказала:

– Мне тебя жаль, очень жаль, и я решилась показать тебе всех девиц города и округов моего острова. Если ты узнаешь свою жену, то я отдам ее тебе, а если не узнаешь, то я убью тебя и распну на дверях дома этой старухи.

– Это условие я принимаю, – отвечал Гасан и затем сказал следующее:

Окончив эти стихи, он прибавил:

– Я согласен на предложенное тобою условие, нет никого выше и сильнее всемогущего Бога!

Царица Нур-Эль-Гуда отдала приказ, чтобы все девицы города явились к ней во дворец и прошли мимо Гасана, и послала старуху Шавапею в город, чтобы привести их всех в царский дворец. Царица показала Гасану всех молодых особ, которых осталось несколько сотен, так что в городе не осталось ни единой. Но жены своей между ними он не видал.

– Узнал ли ты свою жену? – спросила у него царица.

– Клянусь Аллахом, о царица, – отвечал Гасан, – ее между ними нет.

Царица страшно против него разгневалась и крикнула старухе:

– Пойди и покажи ему всех обитательниц дворца.

Но и между обитательницами дворца не оказалось его жены, и он сказал царице:

– Клянусь тебе, царица, ее между ними нет!

Разгневанная царица закричала своим приближенным:

– Схватите его и бросьте лицом на землю, и отрубите ему голову! И пусть кто-нибудь после него попробует приблизиться к нам, явиться в наши места и ступить на наш остров.

Его бросили на землю, завязали глаза и встали над ним, обнажив меч и дожидаясь приказа. Тут Шавапея приблизилась к царице, поцеловала прах у ног ее и, взяв край ее платья, положила его к себе на голову.

– О царица, правами своими над тобою заклинаю я тебя: не спеши его казнить, теми более что этот несчастный иноземец, несмотря ни на какие опасности, приехал сюда, и Господь спас его жизнь, вероятно, не для того, чтобы он так скоро умер. Он слышал о твоем правосудии и потому пришел к тебе в страну, преступил твой порог. Если ты убьешь его, то весть о том, что ты ненавидишь иностранцев и убиваешь их, тотчас же разнесется между людьми. Во всяком случае, он находится в твоей власти, и ты можешь его убить, если жена его не найдется; когда бы ты ни пожелала, я приведу его к тебе. Кроме того, я обещала оказать ему покровительство, имея в виду твое великодушие и свои права на тебя как твоя воспитательница. Я убедила его, что ты даже поможешь ему достигнуть предмета его желаний, потому что я знаю, как ты справедлива и великодушна. Если бы я этого не знала, я не привела бы его тода и не думала бы, что разговор с ним развлечет тебя, а стихи его приведут тебя в восторг. Этот человек пришел в нашу страну, ел наш хлеб, и нам не следует быть с ним жестокими, теми более что я обещала ему устроить свидание с тобою. А ты знаешь, как тяжело переносить разлуку, в особенности разлуку с детьми. Теперь нам остается показать ему только тебя, и потому открой свое лицо!

Царица улыбнулась и сказала ей:

– Да разве он мог быть моим мужем и отцом моих детей, и потому зачем же мне показывать ему свое лицо?

Она велела привести Гасана, и когда его поставили перед ней, она открыла свое лицо. Гасан, взглянув на нее, громко вскрикнул и упал без чувств. Старуха стала приводить его в чувство; а он, придя в себя, сказал следующее:

Сказав эти стихи, он встал и посмотрел на царицу и снова так громко крикнул, что дворец чуть не обрушился на тех, кто был в нем. Затем он во второй раз упал в обморок, и старуха снова стала приводить его в чувство, и когда он очнулся, она спросила его, что с ним.

– Уверяю тебя, – отвечал он, – что это царица – или жена моя, или страшно похожа на мою жену!

– Горе тебе, нянька! – сказала царица. – Этот чужестранец – или дурак, или сумасшедший, потому что он смотрит на меня в каком-то недоумении.

– О царица, – отвечала старуха, – этого человека можно извинить; поэтому не порицай его, ведь против любви ничего не поделаешь: что влюбленный, что сумасшедший – одно и то же.

Гасан же горько заплакал и сказал так:

– Клянусь Аллахом, – прибавил он, – ты не моя жена, но страшно на нее похожа.

Царица Нуд-Эль-Гуда до такой степени хохотала, что опрокинулась навзничь и перевернулась на бок.