Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Посиди, отдохни и выйди пройтись по городу: это чудный город, другого такого и на свете нет.

– Не брани меня, я утомлен, – отвечал Абу-Кир.

Абу-Сир не хотел огорчать своего товарища и боялся сказать ему что-нибудь обидное. Но на сорок первый день цирюльник захворал и не мог выйти, так что привратник прислужил им. Привратник сделал им все, что нужно, и прислуживал в продолжение четырех дней; но за это время болезнь Абу-Сира так усилилась, что он впал в беспамятство.

Абу-Кира же мучил голод. Он встал и, обшарив карманы цирюльника, нашел у него деньги. Он взял их и, заперев дверь, ушел, не сказав никому ни слова; привратник же был на рынке и потому не видал, как красильщик ушел. Абу-Кир пошел на рынок, купил себе богатую одежду и пошел гулять по городу. Он увидал, что город замечательно хорош и что все жители одеты в белое с голубым и ни в какой другой цвет. Он зашел к красильщику и увидал, что все находившееся у него в лавке было голубого цвета, и, подавая ему носовой платок, он сказал:

– Возьми этот платок, хозяин, выкраси мне его и скажи, сколько за это следует.

– Следует за это двадцать серебряных монет, – отвечал красильщики.

– У нас дома, на родине, – сказал Абу-Кир, – это выкрасили бы за две серебряные монеты.

– Так ты бы шел к себе домой да и красил бы там; а я менее, как за двадцать монет, красить не стану.

– А в какой цвет ты мне выкрасишь?

– В голубой, – отвечал красильщики.

– А я хочу, чтобы ты выкрасил мне его в красный.

– В красный цвет я красить не умею.

– Ну, в желтый?

– И в желтый не умею.

Абу-Кир перечислил ему цвета один за другим, а красильщик ему отвечал:

– Нас здесь, в городе, сорок мастеров, не больше и не меньше, и если кто-нибудь из нас умирает, мы учим нашему ремеслу сына покойного, а если сына нет, то кого-нибудь. Но красить все мы умеем только в голубое.

– Знай, что я тоже красильщик, – сказал ему Абу-Кир, – но только я умею красить во всевозможные цвета. Возьми меня к себе на жалованье, и я выучу тебя красить разными красками, так что ты прославишься перед всеми твоими товарищами.

– Мы не позволяем чужеземцами заниматься нашим ремеслом.

– А если я сам один открою красильню? – сказал ему Абу-Кир.

– Этого тебе не дозволят, – отвечал красильщики.

Абу-Кир пошел к другому красильщику, и тот сказал ему то же самое, что и первый. Он продолжал ходить от одного красильщика к другому, пока не обошел всех сорок. Но никто не брал его ни в работники, ни в мастера. Он отправился к шейху красильщиков, но и тот сказал ему, что чужеземца в свой цех они не примут.

Это привело Абу-Кира в сильное негодование, и он пошел с жалобой к царю этого города, которому сказал:

– О, царь! Я чужеземец, по ремеслу красильщик. От ваших красильщиков я узнал то-то и то-то. Я умею красить и в красную краску, и в розовую, и в зеленую, и в желтую, и в какую угодно. А из здешних красильщиков никто не умеет красить ни в какой цвет, кроме голубого, и все-таки не принимают меня ни работником, ни мастером.

– Ты совершенно в этом отношении прав, – отвечал царь, – но я открою для тебя красильню и дам тебе денег. Тебе нечего обращать на них внимания. Если кто-нибудь вздумает сопротивляться тебе, то я повешу его над дверями его же лавки.

Он призвал плотников и сказал им:

– Пойдите вот с этим хозяином по городу, и если ему понравится какое-нибудь помещение, то выгоните из него прежних хозяев, будь ли это лавочник, или трактирщик; выстройте ему такую красильню, какую он желает. Что бы он ни приказал вам делать, приказание его исполняйте.

Затем царь приказал дать ему хорошую одежду и тысячу червонцев на прожиток. Кроме того, он дал ему двух мамелюков и лошадь с шитым седлом. Абу-Кир нарядился и поехал верхом с важностью эмира. Царь поместил его в отдельном доме, который для него же отделали.

На следующий день он поехал по городу с архитекторами и ехал, пока не выбрал место, которое ему понравилось. Хозяин дома были тотчас же найден и приведен к царю, который заплатил ему за дом, что следует, и даже более того, что он стоил. Устройство красильни началось по указанию Абу-Кира. Красильня была устроена такая, какой и в городе не было, оставалось только купить материал и начать красить.

– Вот тебе четыре тысячи червонцев, – сказал царь Абу-Киру, – купи на них, что надо, и покажи мне, как ты умеешь красить.

Абу-Кир взяли деньги и отправился на рынок, где нашел очень много индиго и даже не очень дорого.

Абу-Кир купил все, что ему было нужно для краски, и после этого царь прислал ему пятьсот кусков материи, которую он выкрасил в разные цвета и развесил на веревках перед дверями лавки. Народ, проходя мимо лавки, видел совершенно необыкновенное зрелище, никогда им еще не виданное; у дверей красильни стали собираться целые толпы зрителей.

– Как называется этот цвет? – спрашивали они у Абу-Кира.

Абу-Кир отвечал: красный, желтый, зеленый, смотря по тому, о каком цвете его спрашивали; и к нему стали носить куски материи и просили окрасить ее в ту или другую краску и платили за это столько, сколько он просил. Окончив окраску материй для царя, он взял их и понес ко двору; царь, увидав окраску, был в восторге и щедро наградил его. Все военные люди тоже принесли к нему материи и просили его выкрасить; он выкрасил их, как они желали, и получил за это много золота и серебра. Слава его широко распространилась, и лавка его была названа красильной лавкой султана. Счастье так и повалило к нему, а все другие красильщики не смели говорить с ним, не поцеловав ему руки и не извинившись в своем прежнем невежестве. Теперь они просили, чтобы он взял их к себе в работники, но он не брал их. У него были черные рабы и рабыни; он составили себе состояние.

Что же касается до Абу-Сира, то он, покинутый, ограбленный и замкнутый Абу-Киром, пролежал в полном беспамятстве три дня. Привратники хана заметили запертую дверь и, не видя никого из жильцов, подумали, не уехали ли они или не случилось ли чего-нибудь с ними. Он подошел к двери и услышал там стоны, а потому тотчас же открыл дверь и, войдя, увидал цирюльника.

– А где же твой сожитель? – спросил привратник.

– Клянусь Аллахом, – отвечал больной, – я только что сегодня пришел в себя; звал его, но он мне не ответил. Прошу тебя, брат мой, посмотри у меня под подушкой, тут ли мой кошелек, возьми из него денег и купи мне чего-нибудь поесть, так как я очень голоден.

Привратник протянули руку и, взяв кошелек, увидал, что он пуст.

– Кошелек у тебя пуст, – сказал они больному, – в нем нет решительно ничего.

Абу-Сир понял, что красильщик взяли у него деньги и скрылся, и потому он спросил у привратника: