Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– О сын моего дяди, ее знак пятью пальцами и рукою я могу объяснить тебе так: приходи сюда чрез пять дней; что же касается до зеркала и того, что она высунула голову в окошко и вертела красными платком [170], то это означает: сядь у лавки красильщика и жди, пока не придет мой посланный.

Услыхав ее слова, я почувствовал, как огонь вспыхнул у меня в сердце, и я отвечал ей:

– Клянусь Аллахом, о дочь моего дяди, ты верно передаешь значение ее знаков, так как в этом же переулке я видел еврейскую красильную лавку.

Я заплакал, а сестра сказала мне:

– Будь же тверд и решителен; ведь другие целые года мучатся любовью и довольствуются только одним своим чувством, а тебе надо потерпеть только неделю. Не погибнешь же ты от нетерпения.

Она продолжала утешать меня своими разговорами и принесла мне поесть. Я взял кусочек и хотел съесть, но не мог. Я отказался от питья и еды и от сладости сна; лицо у меня побледнело, и я сильно изменился, так как я до сих пор не знал, что значит любовь, и не испытывал сильных страстей. Я стал совсем болен, и сестра моя, глядя на меня, тоже заболела. Она рассказывала мне о страданиях влюбленных, для того чтобы придать мне бодрости и усыпить меня. Когда я просыпался, то находил ее бодрствующей и со слезами на глазах. Так провел я данный мне срок в пять дней, когда сестра моя нагрела мне воды, вымыла меня, одела и сказала:

– Иди к ней, и да исполнит Аллах твое желание и дарует тебе счастье с твоей возлюбленной.

Таким образом, я вышел из дома и прошел в переулок, а так как это была суббота, то лавка красильщика была закрыта, и я просидел около нее до послеполуденных молитв. Солнце пожелтело; по городу раздался призыв к вечерним молитвам. Наконец, наступила ночь, но я не видал ее, не слышал ее голоса и не получил никакого послания. Я испугался за себя, сидя тут в одиночестве, и, встав, пошел, как пьяный, и пришел домой.

Войдя в комнату, я увидал сестру свою Азизех, державшуюся одной рукой за вбитый в стену гвоздь, а другая ее рука была прижата к груди, и при этом она стонала и декламировала стихи. Закончив стихотворение, она обернулась ко мне и увидала меня, после чего тотчас же вытерла рукавом как свои слезы, так и мои и, улыбнувшись мне, сказала:

– О сын моего дяди, да ниспошлет Аллах тебе наслаждение тем, что он даровал тебе! Почему ты не остался ночевать у своей возлюбленной?

Услыхав то, что она сказала, я ткнул ее ногой в грудь, и она, падая, попала на гвоздь и поранила себе лоб. Взглянув на нее, я увидал, что лоб у нее рассечен и что кровь сочится из раны, но она молчала и не произносила ни слова; потом она встала, сожгла тряпку и, приложив пепел к ране, перевязала себе голову и вытерла кровь, набежавшую на ковер, как будто ничего особенного с нею не случилось. Затем она подошла ко мне и, улыбнувшись мне ласково, сказала:

– Клянусь Аллахом, о сын моего дяди, я сказала это вовсе не для того, чтобы подшутить над тобой или над ней. У меня сильно болела голова, и я была занята уничтожением кровяных следов; но теперь голова прошла, и лоб больше не болит, а потому скажи мне, что случилось с тобой сегодня.

Я рассказал ей все, что сделала со мною в этот день моя красивая незнакомка, и, сказав это, я заплакал, но она сказала мне:

– Радуйся, потому что желания твои осуществятся и ожидания твои исполнятся. Поистине она выражает тебе свое согласие и только хочет испытать тебя и посмотреть, терпелив ты или нет, и искренно ли ты любишь или нет. Завтра отправляйся к ней и, став на самом видном месте, посмотри, какие знаки она будет тебе делать, так как счастье твое близко и горе твое миновало.

Она продолжала утешать меня, но я не успокаивался и горевал по-прежнему. Она поставила передо мною еду, но я оттолкнул ее ногою и разлил все, что было поставлено, и сказал:

– Все влюбленные больны и теряют охоту к еде и желание спать.

– Клянусь Аллахом, о сын моего дяди, – сказала она. – Это верные признаки любви.

Слезы ее вновь потекли, и она, собрав, что было разлито из кушаний подле меня, стала развлекать меня в то время, как я молил Бога, чтобы поскорее наступило утро.

И лишь только наступило утро и стало совершенно светло, я отправился к своей девице; быстро войдя в переулок, я сел на вышеупомянутую скамейку, и скоро окошечко отворилось, и она, высунув свою головку, засмеялась. Затем она ушла и вернулась с зеркалом, с мешком и с горшком, в котором росло зеленое растение; кроме того, в руках у нее была лампа. Прежде всего она взяла зеркало, положила его в мешок и, завязав мешок, отбросила его назад в комнату. После этого она спустила волосы себе на лицо и поставила лампу на минуту на зеленое растение; затем, захватив с собой все эти вещи, она ушла с ними и закрыла окно. Сердце мое сжалось от ее тайных знаков и таинственных намеков, так как она не сказала мне ни слова, и страсть моя возросла, и волнение усилилось.

Я пошел со слезами на глазах и с печалью в сердце и, придя домой, застал сестру, сидевшую, обернувшись лицом к стене; сердце ее изнывало от тревоги, горя и ревности, но привязанность ее ко мне не допускала ее сознаться в страсти и в мучениях, которые она испытывала, видя мою сильную любовь и безумие. Взглянув на нее, я увидал, что голова у нее была перевязана двумя повязками: одной была завязана рана на лбу, сделанная по моей вине, а другой был завязан глаз, разболевшийся у нее вследствие ее постоянных слез. Она находилась в самом жалком положении, плакала и говорила следующие стихи:

Окончив стихи, она взглянула на меня и, увидав меня сквозь слезы, вытерла глаза и встала; но от чрезмерной любви она не могла говорить и молчала в продолжение некоторого времени, после чего обратилась ко мне с такими словами:

– О сын моего дяди, скажи, что с тобою сегодня произошло.

Я сказал ей все, что со мною случилось, и она отвечала мне:

– Потерпи, так как время твоего счастья близко и ты достиг предмета твоих надежд. Что же касается до знаков, которые она делала тебе зеркалом, и затем положила его в мешок, то этим она сказала тебе: подожди, пока солнце не закатится. Тем же, что она опустила волосы на лицо, она сказала тебе: когда наступит ночь и темные тени ее опустятся на все, что озарял дневной свет, приди сюда; знак же, который она тебе сделала горшком с зеленым растением, означает следующие слова: когда ты придешь, то войди в сад, который выходит в переулок; а знак лампой означает следующее: когда войдешь в сад, то иди туда, где увидишь свет лампы, сядь там и жди меня, так как любовь к тебе сводит меня с ума.