Бен Боткин - Однажды один человек... Сборник американского фольклора

Сотворив землю и все, что на земле, бог украсил ее цветами. Но однажды, взглянув с неба вниз, бог увидел, что цветы эти сильно пообтрепались по краям. Тогда бог послал ангела за садовыми ножницами. Бог взял эти ножницы, сошел на землю и подстриг все цветы, придав им ту форму, которую вы видите сейчас. В руках у бога набралось множество лоскутков, и он бросил их с высоты на землю. Они мотались по воздуху, мотались и мелькали, мотались и мелькали, и люди назвали их мотыльками. Вот как на земле появились бабочки, и вот почему они всегда порхают возле цветов. Они ведь произошли от цветов.

Один кот поймал воробья и хотел его съесть. Но воробей сказал ему:

— Какой это джентльмен принимается за еду не умывшись?

Кот подумал, что это очень верно. Он поставил воробья на землю и стал умываться лапкой. Воробей, конечно, улетел.

Кот понял, что его провели, и поклялся, что всегда будет сначала есть, а умываться потом.

С тех пор все коты и кошки на свете умываются после еды.

Ветер сказал:

— Все, что есть на земле, живет благодаря мне.

— Нет, — обиделся Гром, — на самом деле все обязано жизнью мне.

Гром рассердился. Он решил больше не дружить с Ветром и улетел.

Ветер сказал:

— Я прекрасно обойдусь без Грома. Ведь все на земле живет благодаря мне.

И он принялся дуть во всю мочь. Однако на земле ничего не росло. Больше того, сама земля спеклась и растрескалась. Понял Ветер, что зря похвалялся. Пришлось ему лететь к Грому.

— Ты прав, — сказал он ему. — У меня что-то ничего не получается. Давай опять работать вместе. На земле все высохло и повыгорело. Вернись!

Гром вернулся. Он загрохотал изо всех сил. Пошел дождь. На деревьях появились листочки, на лугах зазеленела трава. Вслед за Громом прилетел Ветер. Весело было ему кувыркаться в высокой траве.

С тех пор оба они живут в дружбе и вместе заботятся о земле.

Бог повелел всем зверям и птицам изготовить огромную чашу, чтобы собирать дождевую воду для питья, и все они сразу же приступили к работе. Только курица с цыплятами осталась в стороне. Очень уж ей нравилось ковыряться в земле, искать червячков.

Звери и птицы уже изготовили чашу, когда курице вдруг захотелось пить. Но она-то ведь не участвовала в общей работе. И вот она попросила бога дать ей немножко воды напиться. Бог позволил ей пить из чаши, но повелел, чтобы она каждый раз показывала ему, сколько воды она набрала в клюв.

Вот почему курица, когда пьет, непременно запрокидывает голову.

Сказала однажды оса своему закадычному другу москиту:

— Пойдем-ка на речку да половим рыбку.

— Пошли, — согласился москит.

Обоим им очень хотелось покушать рыбки. Начали они ловить, зовет москит осу:

— Иди сюда, здесь полным-полно угрей.

— У меня тут тоже полно рыбы, — отвечает оса, — только я что-то не могу поймать ни одной!

Тем временем москит уже поймал угря, поднатужился, вытащил на берег и кричит:

— Погляди-ка, какой у меня угорь! Пожалуй, будет не тоньше моей лапки.

Услышав это, оса начала так хохотать, что от смеха чуть не переломилась пополам. Вот отчего у осы такая тонкая талия.

Глупый Джон только что надел новый красивый костюм, а тут мать посылает его по делу в соседнюю деревню.

— Только смотри, Глупый Джон, не попади под дождик, — говорит мать, — а то твой новый красивый костюм пропадет. Если начнется дождик, ты куда-нибудь спрячься.

— Хорошо, — отвечает Глупый Джон и отправляется в путь. На небе собираются тучи. Только дошел Глупый Джон до мостика через речку, как загремел гром и пошел дождь. Глупый Джон понял, что попал под дождик, и вспомнил, что мать наказывала ему спрятаться. Стоит он на мосту — спрятаться некуда. Подумал он, подумал, да и прыгнул с мостика в речку. Стоит по горло в илистой грязной воде и радуется, что от дождя новый костюм спрятал. Потом спохватился, что шапка у него под дождем, снял шапку — и тоже под воду.

Пришел Глупый Джон домой в иле с головы до ног. Мать так и ахнула:

— Что с тобой, Глупый Джон? Я же тебе говорила, чтобы ты спрятался от дождя!

— А я так и сделал! Когда пошел дождь, я спрятался в речку. Я даже шапку туда спрятал!

Один человек никогда не видел осла. Шел он как-то мимо бахчи, увидел тыквы. Спросил, что это.

— Это яйца, — отвечает фермер. — Посидишь на таком яичке — осел выведется.

— Дай мне одно, — просит человек.

— Пожалуйста, — говорит фермер.

Принес человек тыкву домой, сидел на ней три недели — ничего не высидел. На четвертую неделю увидел, что гниет тыква. Бросил он ее вниз с холма, упала тыква на камни, разбилась. А за кустиком там заяц сидел. Когда тыква рядом упала, он как припустится бежать. Человек решил, что это осленок вылупился. Бежит он за зайцем, кричит:

— Ослик, ослик, разве ты не узнаешь своего папочку?

Только зайца и след простыл.

Один сумасшедший, который сидел в окне на верхнем этаже, спросил другого сумасшедшего, который шел по земле:

— Как мне к тебе спуститься?

— Я сейчас включу фонарик, — ответил второй сумасшедший, — и ты по его лучу съедешь на землю.

— Да, я съеду до половины, а ты его выключишь, — сказал первый сумасшедший, — куда же я тогда денусь?

Один сумасшедший спросил другого:

— Ты знаешь алфавит?

— Знаю, — ответил тот.

— Какая буква идет после А?

— Все остальные! — ответил второй сумасшедший.

Один сумасшедший сидел за обеденным столом и вместо того, чтобы попросить, тянулся через весь стол ко всему, что стояло далеко.

— У тебя что, языка нет? — спросил его другой сумасшедший.

— Язык-то у меня есть, да руки ведь длиннее, — ответил первый.

Двое сумасшедших красили дом. Сумасшедший, который был на земле, спросил того, который стоял на лестнице:

— Ты крепко держишься за кисть?

— Да, — ответил тот. — А в чем дело?

— Да я хочу вытащить из-под тебя лестницу.

Ночью в доме у сумасшедшего зазвонил телефон.

— Я вас слушаю, — сказал сумасшедший.

— Простите, это номер один-один-один-один? — спросил голос в трубке.

— Нет, это одиннадцать-одиннадцать.

— Значит, я ошибся. Простите, пожалуйста, что разбудил вас.

— Ничего, ничего, мистер. Все равно к телефону пришлось бы вставать!

Двое сумасшедших пошли на охоту. Первый подстрелил утку, и она упала к его ногам. Ему вдруг стало ее очень жалко.

— Ты не виноват, — стал утешать его второй сумасшедший. — Если бы ты ее не подстрелил, она все равно разбилась бы при падении.