Дженнифер Доннелли - Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

— Так в чем же заключалось ваше пари?

— Смерть всегда побеждает любовь.

— И с кем вы поспорили?

— С самой Любовью, конечно. Скажи спасибо, что она обошла тебя стороной. Она не знает пощады. Она неимоверно жестока.

— Более жестока, чем вы? — спросила Белль.

Графиня склонила голову. Она притронулась к стеклянному сердцу на шее Белль.

— Ты же совсем ничего не понимаешь, дитя мое, — произнесла она. — Любить, по — настоящему любить другого человека не дано малодушным и слабым. Я видела, как муж вытирает лоб своей жены, страдающей чумой, совершенно не опасаясь, что сам заболеет. Видела, как мать убийцы рыдает перед виселицей, а голодный мальчишка отдает последний кусок хлеба сестре. Любовь настолько сильна и ужасна, что путает даже меня. Меня, Белль. Ту, что гуляет по полям сражений и больницам и распивает чай с палачами.

В душе Белль поднимались злость и бунт, придя на место страха. Она подумала об отце. Вспомнила Чипа, Люмьера, миссис Поттс. И Чудовище.

— Любовь все еще может выиграть пари, — дерзко заявила она. — И выиграет! Я не собираюсь здесь задерживаться.

— Вряд ли, девочка моя, — с притворным сожалением произнесла графиня. — Ты можешь не волноваться, ждать осталось недолго.

— Я выберусь из Страны Грез, вот увидите, — не сдавалась Белль. — Я найду способ.

— Знаешь, мне даже немного жаль, что наша игра была такой короткой, — призналась графиня.

— Ты крепкий орешек — пожертвовала собственной свободой ради того, чтобы отец вернул себе свою. Это похвально. Даже смело. Впрочем, любить того, кто совершает лишь правильные поступки, довольно легко, согласна? Любить того, кто доставляет неприятности, все — таки немного труднее.

В этот момент на перила беседки опустился огромный черный гриф. Он расправил крылья и пронзительно крикнул.

— Иду, Мушар. — Графиня повернулась к Белль. — Прощай, моя дорогая. Я наслаждалась нашей игрой, но теперь меня ждет работа. Мне пора вернуться в особняк и собираться в дорогу. Уезжаю на рассвете. Меня ждут войны, эпидемии, голод — все как обычно. — Она игриво улыбнулась. — На меня большой спрос!

Она повернулась и зашагала в сторону сада, а Мушар принялся описывать над ней круги. Напоследок графиня обернулась.

— Не злись на меня, Белль, — сказала она.

— В конце концов, я дала тебе то, что ты хотела — возможность сбежать из замка Чудовища. Тебе совсем необязательно туда возвращаться. И клятву свою ты тоже не нарушила. Я сделала это за тебя. Ведь я та, кто избавляет людей от всех клятв и обещаний.

Несмотря на солнечный день, за вишневыми деревьями клубилась вязкая темнота. Графиня шагнула ей навстречу, и этот непроглядный мрак поглотил ее.

Белль чувствовала, что задыхается. Страх сковал ее, сердце готово было выскочить из груди. Она жадно ловила ртом воздух.

«Я умру здесь, — думала она. — Отец, Чудовище, Люмьер, все остальные…они даже не узнают, что со мной случилось».

«Ты непременно умрешь, если ничего не предпримешь! — сказал голос в ее голове. — Дыши. Вдох — выдох, вдох — выдох. Вот так».

Постепенно дыхание пришло в норму.

«Хорошо. Итак, ты застряла здесь. Теперь думай, Белль. Хорошенько думай».

— Я сама пришла в «Страну Грез», — сказала Белль вслух. — Значит, смогу и уйти. Но как?

«Может быть, тем же путем?»

— Ну, конечно! Книга! Ворота в этот мир!

Ей нужно вернуться к шато, но на этот раз никакой кареты не будет. Придется идти пешком, путь неблизкий, но она справится. Роскошный наряд, шляпка и шелковые туфельки снова превратились в старенькое голубое платье и грубые ботинки.

Белль приободрилась. Теперь осталось найти дорогу, ведущую к особняку. Она огляделась вокруг.

Из — за пережитого она не сразу разглядела, как изменилась Страна Грез. Теперь она видела, что вместо беседки торчит покосившийся курятник; летний домик, напоминавший миниатюрный дворец, оказался заброшенным.

Поломанные ставни свисали с окон, по растрескавшимся стенам полз плющ, захватывая все на своем пути, сквозь половицы на террасе пробивались сорняки.

Бывшие гости графини — механические куклы, марионетки и манекены — бесцельно бродили по лужайкам и тропинкам.

Некоторые забрели в кусты и беспомощно дергались, застряв в зарослях. Один угодил в ручей. Другой со всего размаху врезался в дерево и лишился головы — она скатилась в траву и теперь лежала, вращая глазами, пока туловище блуждало поблизости, беспомощно размахивая руками.

За ручьем росли хилые кривые деревца. Их шишковатые темные стволы образовали узкий проход, ведущий на открытое пространство.

Вдалеке виднелись высокие деревья, Белль они показались знакомыми. Приложив руку козырьком ко лбу, она старалась их разглядеть.

— Каштаны! — воскликнула она. — Я видела их из окна кареты! Это же дорога к особняку!

Быстрым шагом она поспешила к аллее, а потом бросилась бежать. Внезапно бесцельно слонявшиеся куклы, манекены и марионетки повернули головы в ее сторону, ища глазами беглянку. Бряцая и громыхая, они двинулись ей наперерез, преграждая путь к спасению.

Белль попыталась обойти толпу стороной, но их было слишком много. Они окружили ее, шаг за шагом приближаясь и оттесняя к летнему домику.

— Пустите! Дайте пройти! Прочь с дороги! — кричала Белль, распихивая кукол. Она повалила одного манекена на землю, оттолкнула другого, третьего…

Вдруг откуда — то из самой середины толпы навстречу Белль вышел Анри.

Он смотрел на нее холодными, безжизненными стеклянными глазами, в которых больше не было ни теплоты, ни озорства.

— Анри, пожалуйста…пропусти меня, — попросила его Белль.

Голова Анри качалась из стороны в сторону, веки бессмысленно хлопали. Потеряв терпение, Белль шагнула вперед.

Рука Анри внезапно взлетела вверх, словно кто-то дернул ее за невидимую нитку, и Белль увидела сверкнувший меч. Она не была уверена, что меч настоящий, скорее, он напоминал деревянную палку, покрытую серебряной краской, но все равно выглядел угрожающе.

— Анри, — твердым голосом сказала она. — Отойди.

Он бросился на нее, едва не задев острием меча горло девушки.

Вскрикнув, Белль отшатнулась и попятилась назад. Летний домик был всего в паре шагов за ее спиной. Не раздумывая, Белль побежала к нему.

Как только она оказалась внутри, тяжелые двери со зловещим грохотом захлопнулись за ней.

— Хай перистасис эйсин хай тууш андрас деикниуса , — по слогам читал Чудовище, осторожно водя лапой по куску древнего пергамента.

Почесав затылок, он нахмурился.

— Трудности — это вещи… — медленно начал он. Затем обмакнул перо в чернила и записал слова на листе бумаги.