Дженнифер Доннелли - Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

— Трудности — это вещи… Кажется, понятно! Трудности раскрывают истинную природу людей!

Вдруг возле двери раздался громкий шепот:

— Мы должны ему сказать!

Чудовище вздрогнул и выронил перо, разбрызгав чернила по всему листу.

— Конечно! — продолжали шептаться у двери. — Вот сам ему и скажи!

— Но почему я, а не ты?

Чудовище поднял глаза от пергамента. В дверном проеме на полу шевелились три тени.

— Он не велел его беспокоить!

— Но это важно!

— Правильно. Он бы сам захотел узнать.

— Так скажи ему!

— Сам скажи!

— Нет, ты!

— Нет, ты!

Чудовище прикрыл глаза и потер виски. Переводить древнегреческого философа Эпиктета и в тишине — то было нелегко, а уж когда за дверью спорят упрямый чайник, громыхающий канделябр и вспыльчивые часы — и подавно.

— Тихо! Господин работает! — это шепот Когсворта, такой громкий, что он мог бы с успехом командовать кавалерией. — Нельзя его отвлекать!

Чудовище открыл глаза.

— Уже поздно, — сказал он. — Входи, Когсворт. И вы, миссис Поттс и Люмьер.

Трое слуг тихо вошли, мрачно поглядывая друг на друга.

— В чем дело? — спросил Чудовище, промокая кляксы.

— Мы не знаем, — промолвила миссис Поттс.

— Вы не знаете? — удивился Чудовище.

— Это все Белль, — сказал Люмьер. — Она в библиотеке…

— Белль всегда в библиотеке, — буркнул Чудовище. — Почему это вдруг стало чем — то необычным?

— Просто, похоже, сейчас ее там нет, — ответил Когсворт.

И трое заговорили одновременно.

— Мы точно не знаем, там ли она, — произнес Люмьер.

— Как и не знаем точно, что ее там нет, — добавил Когсворт.

— Но сырные лепешки остались! — совершенно неожиданно заключила миссис Поттс.

Чудовище поднял лапы.

— Пусть скажет кто — нибудь один, пожалуйста! Спокойно, медленно и, главное, внятно.

Миссис Поттс глубоко вздохнула.

— Мы не видели ее с самого завтрака, хозяин, а сейчас уже шесть вечера, — сказала она. — Она не спускалась на обед, как обычно.

— Я тоже не спускался. Может быть, она так же увлечена чтением, как я переводом.

— На нее непохоже. Она всегда обедает, особенно если Кюизиньер готовит ее любимые сырные лепешки, — покачала головой миссис Поттс. — Когда Белль не пришла, я решила отнести ей еду в библиотеку, но мне никто не открыл дверь, хоть я и стучалась, и звала ее…

— Наверное, она не слышала. Надо было просто войти и оставить поднос.

— Хозяин, так я и хотела сделать. Пыталась открыть дверь. Но не смогла — она заперта!

— Это еще почему? — удивился Чудовище. — Двери в библиотеку никогда не запирались.

— Не знаю, хозяин. Поэтому мы и пришли к вам. Мы волнуемся. Белль сама не своя в последнее время.

Чудовище забеспокоился.

— Это все Шекспир виноват, — пробубнил Когсворт. — У нее совсем в голове помутилось от этого бесконечного чтения. Держу пари, она сейчас лежит без сознания на полу с открытым томиком «Ромео и Джульетты» рядом.

Миссис Поттс нахмурилась.

— А еще, я слышал, у некоторых людей бывает смертельная аллергия на типографскую краску, — продолжал Когсворт. — Так что в этот момент, возможно, последний вздох слетает с ее губ.

Миссис Поттс побледнела.

— Дружище, это ты зря — Люмьер указал глазами на дрожащую миссис Поттс.

Но Когсворт его не слышал и продолжал.

— Или ещё хуже, на нее упал книжный шкаф и раздавил всмятку…

Миссис Поттс начала шмыгать носом.

— Случилось что — то ужасное! Я чувствую! — заголосила она. — Белль никогда бы не отказалась от сырных лепешек!

— Ну все, прощай, Эпиктет, — вздохнул Чудовище.

Он был уверен, что беспокоиться совершенно не о чем. Но он также был уверен и в том, что никто в замке не приступит к работе, пока миссис Поттс, Люмьер и Когсворт не убедятся воочию, что с Белль все в порядке.

— Наверняка она свернулась в кресле возле камина и спит себе с книжкой на коленях, — заявил Чудовище. — Если и есть в замке место, где мы можем за нее не волноваться, так это наша библиотека.

Он вышел из-за стола.

— За мной!

Слуги поспешили за Чудовищем в библиотеку. Чип, Фру — фру и Плюметт, услышав их голоса, тоже примчались туда. Чудовище нажал на ручку двери — действительно, было заперто.

— Белль! — позвал он и несильно постучал.

Она не ответила.

Шерсть на загривке Чудовища встала дыбом. Неужели слуги правы? Белль была такой бледной за завтраком…

Вдруг она действительно потеряла сознание?

— Белль! — взревел Чудовище, молотя в дверь. — Ты там?!

Никто не ответил.

За дверью стояла тишина.

Белль сидела, обняв колени, на полусгнившем подоконнике в комнате на втором этаже летнего домика. Толпы кукол и марионеток остались внизу. Они ввалились следом за ней в холл, но подняться по лестнице не смогли. Хотя кое — кто из них и доковылял до половины пути, но, не удержавшись, опрокинулся через перила; другие, столкнувшись, устроили кучу малу ещё на нижних ступеньках.

И все же они не сдавались. Услышав грохот и треск, Белль нервно взглянула на дверь. Девушка бесстрашно бросила в лицо графине, что вырвется из Страны Грез. Только вот как, если она не может вырваться даже из летнего домика.

Тяжело вздохнув, она выглянула в окно.

Обманная красота Страны Грез постепенно улетучивалась. Чары графини, превратившие ее в райский уголок, рассеивались. Зеленые холмы и цветущие лужайки ее поместья были всего лишь нарисованными декорациями, ручей — высохшей канавой.

Сама Белль тоже угасала.

Ее платье ярко — голубого цвета выцвело, коричневые ботинки были в пыли. И только буквы на коже проступали все отчетливее. Они покрывали теперь не только ладони, но и запястья, быстро появляясь и чернея.

— Графиня права. Я останусь здесь навсегда и умру, — прошептала Белль.

В комнату залетела муха и принялась кружить вокруг Белль. Назойливое жужжание сводило с ума. Белль попыталась прихлопнуть муху, но застыла в удивлении.

Не спуская глаз с мухи, она неловко соскользнула с подоконника. В угасающих глазах вновь появился огонек. Насекомое показалось ей ужасно знакомым.

— Люцианос, — робко позвала она.

Жук пытался ей помочь. Дважды. И оба раза она его не послушала. Но сейчас она не будет такой легкомысленной.

— Люцианос, где ты? — чуть громче произнесла она.

Молчание.

— Прости меня! Ты был прав тогда!

Белль всматривалась в обветшалые стены и потрескавшиеся оконные рамы.

— Я не хочу здесь погибнуть! Не хочу, чтобы Смерть выиграла! Помоги мне, прошу тебя!

Белль вертела головой, прислушиваясь.

— Бесполезно…

Но тут вдалеке послышалось знакомое жужжание, и спустя минуту большой рогатый жук с гудением влетел в окно и приземлился возле нее.

— Люцианос! — радостно воскликнула Белль.