Лиз Брасвелл - Время желаний. Другая история Жасмин

— Ваше Высочество, — приглушенно воскликнул Амур, немедленно вскакивая и склоняясь в безупречно изысканном поклоне, сложив ладони на груди. — До меня доходили слухи, что вы как-то связаны с происходящим, но тайным образом…

— Эти слухи соответствуют истине, — сказала она с улыбкой, жестом приглашая его сесть. Потом села сама, тут же отобрав у Аладдина чашку. Тот ухмыльнулся, не возражая.

— Я несказанно рад видеть, что вы живы и в добром здравии, в этом… подполье, как в прямом, так и в переносном смысле, — проговорил Амур. — И этот отрадный факт непосредственно приводит нас к тому, что я хотел бы обсудить… А именно о том положении, в котором Аграба оказалась волею Джафара.

— А вам-то какое дело? — резко вмешалась Моргиана. — Бас, богачей, он не трогает. Не заставляет клясться ему в преданности за кусок хлеба. И по вечерам, когда гонги отбивают начало комендантского часа, вы спокойно запираетесь в своих роскошных домах и ждете утра. Так что же вам не нравится?

Амур смерил ее испепеляющим взглядом.

— Жизнь не так проста, как тебе кажется, воровка. Начать хотя бы с золота, для примера. Не сомневаюсь, что ты уже оценила, насколько приток волшебных монет обесценил его?

Аладдин беззлобно хмыкнул:

— Тут он тебя подловил, Моргиана. Джафар испортил жизнь не только ворам… ювелирам, надо думать, тоже сейчас несладко приходится.

— Но есть и еще кое-что, — продолжал Амур. — Не менее важное. Джафар закрыл все библиотеки, все медресе и школы при храмах, а также ремесленные школы, которые имеют хотя бы малейшее отношение к науке или магии. Недавно мне стало известно из самого надежного источника, что алхимикам запрещено встречаться друг с другом под страхом смерти.

— Но с какой стати он?.. — начал было Дубан.

— Он не терпит никакой конкуренции, — мрачно обронила Моргиана. — Он же собирается разрушить все законы магии… и не хочет, чтобы кто-то помешал ему.

— А кроме того, любому образованному человеку ясно, к чему приведет «милостивое» правление Джафара, — кивнув, подхватила Жасмин.

— Верно. Имамы, муллы, жрецы, раввины, ученые, наставники и их ученики, все они… мягко говоря, недовольны текущим состоянием дел, — со вздохом сказал ювелир.

Помолчав немного, он снова заговорил, сложив пальцы домиком.

— Давайте считать, что я сейчас представляю интересы всех этих людей. Последнее время я немало времени провел в общении с представителями определенных сословий Аграбы: главами религиозных общин и гильдий, и другими видными людьми в разных районах города… с которыми, возможно, вам не так легко вступить в беседу. Эти люди… слышали кое-что о нападениях на некоторые караваны, а также других подвигах вашей маленькой… компании, не очень дружной с законом. И эти люди готовы всячески поддержать ваши стремления.

— Значит, эти милейшие люди выбрали вас, несчастного, чтобы вы тут рисковали своей шкурой? — полюбопытствовал Дубан с зубастой ухмылкой.

— Нет, — спокойно возразил ювелир. — Я вызвался добровольцем.

Дубану хватило совести слегка устыдиться.

Но Амур еще не закончил.

— Знаешь, воровка, вы не единственные в Аграбе, кто ценит свободу. Свободу делать то, что вы хотите, где хотите и с кем хотите. Скажем, читать, что хотите… если, конечно, вы умеете читать. Одним словом — жить. Вот у меня, скажем, есть две внучки. И прежде мы с ними каждый вечер, после закрытия рынка, отправлялись на холм, чтобы полюбоваться на закат. Сейчас мы больше не можем этого делать. Возможно, вы сочтете, что это пустяк, не имеющий значения… но я с вами не соглашусь. Это важно для них, и это важно для меня. И как бы ни были высоки и крепки стены вашего дома, они не в силах защитить вас от страха перед теми гнусными вещами, которые приносит отныне каждая ночь.

— Значит, мы будем делать всю грязную работу, а вы будете тайком нас поддерживать? — подбоченившись, спросила Моргиана. — Ты так цветисто говоришь о свободе и о жизни, но забываешь, что беднейшие жители города лишены даже первейшей из свобод — свободы не умереть с голоду. Где же вы были до того, как люди стали выстраиваться в очереди захлебом, который раздает Джафар? Когда они просто голодали?

— Справедливый упрек, — признал Амур. — Однако трудно принять его в ситуации, когда вас, несчастных, как мило заметил ваш друг, на каждом шагу подстерегает опасность, стоит вам оказаться в бедных кварталах. Где вас тут же берут в оборот хорошо организованные банды воров, способных просочиться даже на строго охраняемые рынки золота и драгоценностей.

— Это тоже справедливый упрек, — с кроткой улыбкой заметила Жасмин. — Быть может, мы сумеем договориться, что, когда все это закончится, мы вместе поработаем над нашими проблемами? Полагаю, мы все согласимся, что заботы Аграбы — это общие заботы, а значит, и помощь потребуется от всех и каждого?

Амур и Моргиана некоторое время сверлили друг друга взглядами.

— Да, — изрек наконец Амур.

— Ладно, — кивнула Моргиана, пусть неохотно, но уже без прежней угрюмости.

— Вот и замечательно, — сказала Жасмин с явным облегчением. — Некоторое время назад я начала иногда покидать наше подполье, чтобы раздавать хлеб бедным семьям, которые отказались участвовать в этой затее с клятвами верности. И которые теперь голодают из-за принятого ими решения. Почему бы вам не присоединиться, Амур? И увидеть своими глазами лишения, которые терпят… гм… представители определенных сословий Аграбы, с которыми вам также не часто приходится беседовать?

— Да, полагаю, это хорошая идея, — неожиданно согласился Амур. — А кроме того… я буду искренне рад оказать вам помощь.

— Ха! — буркнула Моргиана.

— Принцесса Жасмин? — потрясенно ахнула старуха, заглянув ей в лицо. Под ногами у нее мельтешили визжали и резвились с полдюжины внуков разной степени одетости, которые решили, как следует попользоваться отсутствием родителей и отвести душу в шумных играх.

Жасмин стояла перед ней, склонив голову, как просительница. Ее лицо было скрыто широким капюшоном, а в руках она держала сумку с хлебом и сыром, протягивая ее старухе. За ее спиной маячила Моргиана, настороженно держа ладони поближе к своим кинжалам. Позади девушек толпились Ахмет, Ширин и Амур: ребятишки тоже тащили сумки, а ювелир — огромный мешок, набитый хлебом.

— Да, — улыбнулась Жасмин. — Я пришла, чтобы помочь.

— Но… разве ты не выходишь замуж за Джафара, нового султана?

— Нет, — коротко ответила Жасмин. — Он убийца и узурпатор. Я намерена отомстить ему, и…

Моргиана незаметно ткнула ее локтем в бок.

— И… еще мы с ним очень расходимся во взглядах на то, как надо править государством, — быстро добавила Жасмин с милой улыбкой. — Он превратил Аграбу в тюрьму, где каждый боится сказать или сделать что-нибудь не то.