Лиз Брасвелл - Время желаний. Другая история Жасмин

— А как мы узнаем, когда все это делать? В какой момент на кого нападать? Когда выпускать Раджу? Или боевитых старушек? — громогласно спросила рослая девица — предводительница кучки студентов.

— Ага, вот это отличный вопрос, и мы как раз собирались к нему приступить, — сказала Моргиана, выступая вперед с довольной ухмылочкой. — Помимо отстрела летающих зомби, лучники будут играть роль наших вестников. Как только мы с Дубаном распределим вас по отдельным отрядам, мы научим вас различать все необходимые сигналы: сколько огненных стрел означают какую команду.

— Еще вопросы? — вскинула голову Жасмин.

В ответ раздалось разве что шарканье ног.

— Какие-нибудь добавления? — спросила она помягче. — Замечания? Если вы желаете что-то сказать, мы хотели бы услышать вас прямо сейчас.

Амур бросил взгляд по сторонам и прочистил горло.

— Долой Джафара! — громко объявил он хрипловатым голосом, непривычным к громкому крику.

— ДОЛОЙ ДЖАФАРА! — намного громче повторила за ним толпа.

— А что, должно сработать, — улыбнулся Аладдин, сияя надеждой.

Жасмин резко прижала палец к его губам.

— Только не сглазь.

После того как толпа разошлась, а Сохраб, Дубан и прочие военачальники принялись делить свое войско на отдельные ударные отряды, Аладдин наконец получил возможность немного побыть одному. Выйдя на улицу, он вспрыгнул на гребень полуобвалившейся кирпичной стены и уселся, глядя на тусклые огни ночной Аграбы. Даже дворец сегодня светился меньше обычного, словно сама ночь решила помочь любимому Аладдином городу, выделив из своих запасов немного лишней темноты.

Он потер ладонями глаза. Его молодое сильное тело не чувствовало усталости — наоборот, ему не терпелось скорее приняться за дело. Но только сначала он должен попрощаться с Жасмин. Последние недели были такими… странными, и сейчас единственное, в чем он был совершенно уверен, — это то, что ему хочется всегда быть рядом с ней.

Словно в ответ на его мысли — как будто некий джинн решил вдруг исполнить его желание, — за спиной Аладдина раздались шаги Жасмин. Она-то, конечно, думала, что ступает очень тихо, но для чутких ушей вора легкий шорох шагов и шелест платья извещали о ее приходе, как медные фанфары. Она вежливо постучала по обломку стены.

— Входи, — усмехнулся Аладдин.

— Я так и думала, что найду тебя здесь, — сказала она, легко вспрыгивая на стену и усаживаясь рядом с ним, чтобы тоже охватить взглядом притихший город.

— Итак, Ваше Высочество — о, прошу прощения, Ваше Величество султанша Жасмин, вы явились полюбоваться вашими будущими владениями? — поддразнил он ее.

— Да, присматриваюсь, что нужно будет поправить в первую очередь, — сказала она, задумчиво приложив палец к подбородку. — Пожалуй, я бы добавила немного света. Скажем, десяток факелов здесь, здесь и вон там. А еще, наверное, не мешало бы кое-что побелить. Мне кажется, городу пора придать немного другой оттенок. Побольше лунно-серебристого или цвета яичной скорлупы. И поменьше песочного.

— Точно, песочного надо поменьше, — согласился Аладдин. Он обвил ее рукой и притянул поближе к себе, а она положила голову ему на плечо. Мы сейчас как две кошки, мелькнуло у него в голове. Сидим рядышком на гребне стены и смотрим на луну.

Вот только смотрели они в основном на дворец. Дворец, в котором происходили самые ужасные вещи. Он чувствовал, как биение ее сердечка выдает волнение, скрытое за спокойной, шутливой улыбкой — так же, как и тревожные удары его собственного. А может быть, он чувствовал только свое сердце? Как трудно в этом разобраться…

— Мы должны спасти Маруфа, Ахмета и Ширин, пробормотала она. — Во что бы то ни стало. Все остальное… что ж, если не получится, мы попробуем еще раз. Но мы не можем допустить, чтобы они погибли.

— Я знаю, — кивнул Аладдин, обнимая ее еще крепче.

— Я все время вижу перед собой его лицо… и Ширин с Ахметом в песке… — продолжала Жасмин. — Но…

— Но что? — Аладдин мягко отстранился и повернул ее лицо к себе.

— Сейчас ты подумаешь, что я говорю глупости. И что я страшная эгоистка, — выпалила она, покраснев.

— Скажи мне, — мягко подтолкнул ее Аладдин.

Жасмин вздохнула. Слова давались ей с трудом.

— Понимаешь, в конце концов… в конце концов они там вместе. У детей есть Маруф, который старается им помочь. А у Маруфа есть мы, кто стремится его спасти. Но если бы на их месте оказалась я… я была бы сама по себе. До того, как я встретила тебя, и до того, как присоединилась к Моргиане и Дубану, и их Уличным Крысам, я была совсем одна. До того, как я сбежала из дворца, моим единственным другом был тигр.

Аладдин тихонько рассмеялся.

— До того, как я встретил тебя, моим единственным другом была обезьяна. — Он поцеловал ее в лоб. — Отличная подобралась парочка.

Жасмин взяла его ладони в свои. Руки Аладдина были заметно больше, но он вдруг почувствовал, что они словно уменьшились в ее тонких пальчиках: в ласковом тепле, под защитой. Она подняла на него огромные блестящие глаза, в которых едва заметно плескалась неуверенность.

— Аладдин, — прошептала она. — Я люблю тебя.

Он уже открывал рот, чтобы ответить… Месяц назад — всего-то несколько недель! — он непременно ляпнул бы что-нибудь беззаботное и глупое, лишь бы нарушить такую трудную, почти невыносимую серьезность этой минуты.

— И я люблю тебя, Жасмин, — сказал он просто.

Он высвободил руки и ласково сжал ее хрупкие ладони.

— Что бы ни случилось дальше — спасем мы этот город или он провалится в тартарары и канет в небытие навсегда, — я бы никогда, ни за что не изменил бы ни единого мгновения из тех, что мы провели вместе. Ты — самое прекрасное… единственное прекрасное, что случилось в моей жизни.

Из темного уголка среди камней донеслось полусонное недовольное ворчание.

— Конечно, кроме тебя, Абу, — улыбнулся Аладдин.

Жасмин тоже улыбнулась тихой, спокойной улыбкой.

А потом наклонилась и поцеловала его. От прикосновения ее теплых губ ему стало жарко — так жарко, как не бывало даже в самую знойную летнюю ночь. Ему очень хотелось запустить пальцы в ее густые черные волосы, но она снова заплела их в тугую косу. Но ее открытая шея и теплая спина были в его власти, и он с затаенным восторгом погладил их пальцами.

Когда их губы разомкнулись, Жасмин снова приникла головой к его плечу.

— А теперь все твои друзья стали моими друзьями тоже. Видишь, благодаря тебе у меня вдруг появились друзья.

Аладдин фыркнул.

— Знаешь, они снова стали моими друзьями только после того, как появилась ты. Ты вроде как… помогла нам зарыть топор войны. Со всеми этими твоими незначительными пустяками вроде спасения Аграбы и снабжения едой голодающих.