Елена Блонди - Лейла, Кайла, Кейла и Келайла [СИ]

— Сухари — дело хорошее, — вдруг обиделся со своего места Прогрыз.

И все засмеялись.

Гейто нагнулся, сунул в протянутые руки жадной Нариши кошелек с монетами.

— Бери. Я себе еще заработаю. А больше и знать тебя не хочу, живи, как хочешь. У меня теперь новая жизнь. Буду ходить по лесам, помогать доброй Целесте защищать мелкое зверье, хранить цветы, травы и птиц.

— Ты меня променял на эту старуху? — Нариша плюнула в пыль, и собралась еще сказать много злых слов, но ее спутник кинулся, пытаясь отобрать кошелек, и ей стало не до Целесты.

— Отдай! Мое! — вопили двое, которых уже не было видно в клубах пыли — повозки поехали дальше.

— Не слушай, — виновато обратился к Целесте Гейто, — глупая она.

— Зато я умная, — засмеялась Целеста, — не слушаю.

Впереди уже белели пограничные столбы, а значит, пора было по-настоящему прощаться. И мы понимаем, что времени прощание заняло немало — пока все обнялись, пока шмыгали носами, вытирая с пыльных щек слезы, пока брали друг с друга клятвы не забывать и обменивались почтовыми голубями, что дремали в маленьких легких клеточках…

За всем этим наступила еще одна ночь, поэтому все решили еще немножко побыть вместе — хотя уже попрощались. Устроили привал, разведя яркие костры, и до самого утра сидели, пели песни, пили чай из прокопченных котелков, и так как королевские припасы кончились, а пирожные давно зачерствели, снова угощали короля и королеву ужином простых путников (да-да, и черные сухари были тоже, а еще — горячая похлебка и замечательный гуляш, который наколдовала Келайла).

Черное небо расцвечивали яркие звезды. Лежа у костра, Явор показывал на вишневые шарики лалов, пересчитывал, смеясь, выброшенные в небо желтые яхонты и зеленые изумруды. Сверху улыбалась, светя полным ликом, выросшая из узкого месяца круглая луна.

Сидя у ног старой Целесты, Келайла, зевая, бережно вытащила из сумки сверток, в котором пряталась легкая длинная коробочка. Открыла крышку, вынимая спящий бутон.

— Спасибо тебе за Дрему, мать Целеста, хотя так и не пришлось мне узнать, работает ли цветочное волшебство.

Целеста засмеялась, качая головой. Погладила цветок и, закрывая крышку, вернула Келайле:

— Подумай лучше, девочка. Да, ты ни разу не убежала от опасностей и трудных дел, но разве Дрема не помогала тебе?

— Да, — кивнула Келайла, — когда я говорила с ней, я как будто говорила с тобой. И на сердце становилось спокойнее.

— Оставь цветок у себя. Надежда на встречи нужна нам не только в трудные времена. Я ведь буду скучать. По всем вам.

— Значит… Значит, если мы захотим, увидеть вас, — Келайла прижала к груди сверток, — то нужно просто прошептать Дреме?

— Тсс, — Целеста прижала палец к губам, кивнула, улыбаясь.

— Мама! — закричала Келайла, спрыгивая с повозки и таща за руку принца Эли, — папа! Мы вернулись, пора вам проснуться!

— Ранние пташки, — засмеялась мать девочек, вытирая руки полотенцем, — уже успели где-то набегаться поутру? А я напекла горячих оладьев. Зовите отца, он в сарае, починяет лестницу. Рано в этом году поспели абрикосы и вишни, пора собирать урожай.

— Ой, — сказала Лейла, — вы не поверите. Но мы расскажем. Как все было.

— Где мы были, — кивнула Кайла, вбегая в свою комнату и прыгая на заправленную постель, — как я соскучилась!

— И с кем познакомились! — добавила Кейла, помогая матери унести на стол тарелки с горячими оладьями и чашки с вареньем.

— Вы мои выдумщицы, — засмеялась мама, но замолчала, удивленно рассматривая принца, которого держала за руку Келайла.

Потом они долго сидели за столом, рассказывали, перебивая друг друга, ели оладьи, макая их в абрикосовое, вишневое, персиковое варенье и запивали свежим молоком. Мама ахала, а отец качал головой и хмурился, слушая про всякие опасности. И после улыбался, когда становилось ясно — все уже позади.

А на крыльце лежал очень лохматый пес Лохмач, сидела рядом с ним Серая кошка, мурлыча котятам, которые стали совсем большими. Пела на ветке, сверкая алой грудкой, птичка заряничка и вторили ей звонкими голосками выросшие птенцы.

Эли весь день помогал собирать абрикосы, ведь наутро он собирался уехать, и увезти Келайлу в гости — знакомить с родителями. К вечеру все решили, что он хороший принц, совсем настоящий — не боится тяжелой работы и много умеет, даже починять всякие вещи в хозяйстве, а еще — собирать в саду сухие ветки, чтоб к ночи развести веселый костер.

Когда снова все уселись, чтобы отдохнуть, напиться чаю и спеть протяжных вечерних песен, он очень устал, но увидев, что Келайла куда-то собирается, вскочил с бревна, чтобы пойти вместе с ней.

— Нет, — шепотом сказала ему девочка, прижимая к боку глиняный кувшин с молоком и держа в руке блюдце, — ты отдыхай, а мне надо навестить одну умную старую гадюку. Я пойду к ней одна, потому что мое путешествие началось с нее, и там же оно и закончится.

Звезды светили Келайле, когда она подходила к Старому лесу, и не исчезли, когда она вошла в его вечную темноту. Закрыла глаза, поводя рукой, чтобы в лицо не хлестнула ветка.

— Госпожа Сейша! Я принесла тебе молока! И мою благодарность.

— Вернулас-с-сь, маленькая Келайла?

— Да. Все вышло, как ты и сказала.

— Рас-скрой глаза. Не бойс-ся…

Келайла помнила, как впервые посмотрела прямо в глаза старой змеи и что из этого вышло. Но помнила и о том, чем все завершилось. Потому вздохнула и раскрыла глаза, веря госпоже Сейше.

Вокруг все было, как в отражении маленького зеркальца, только теперь девочка смотрела без страха, оглядывалась, замирая от восхищения. Искры и сверкание, медленно летящие светлячки, гроздья звезд над сосновыми макушками, край полной луны, уходящей в сон. И прямо перед ее глазами — спираль змеиного тулова, расписанного живыми сверкающими узорами, склоненная к ее лицу плоская голова в переливчатой короне. Глаза, как драгоценные камни.

— С-своими причудами вы вернули земле крас-соту ис-с-стинной ночи. Показали людям и зверям, что добрая темнота полна с-света. И теперь каждый может с-смотреть в глаза С-сейши. Ес-сли, конечно, не испугается ночью прийти в Старый лес. Прихватив с с-собой с-свежего молока. Ты с-смеешься?

— Я радуюсь. Если позволишь, я буду приходить к тебе в гости, госпожа моя Сейша.

— С-с-с молоком? С-снова смеешься?

— Я вижу, когда ты шутишь. Конечно. А можно я приведу к тебе принца Эли?

— Ес-сли он сам захочет. Но знай, маленькая Келайла, я не люблю, когда мой покой нарушают без толку. Поэтому Старый лес для всех, кроме вас, ос-станется черным и с-страшным. С виду. Но тебе я рада вс-сегда.

Еще долго они говорили, Келайла рассказывала и слушала, как смеется Сейша, касаясь молока черным раздвоенным языком. Еще слушала всякие умные и очень секретные советы, которые давала ей госпожа Сейша. И после, потягиваясь, встала, потопала затекшей ногой.