Иван Панькин - Легенды о мастере Тычке

— Мастер, а что мне надо запомнить?

Только собрался он ему рассказать о своей нескладной судьбе, надеясь его разжалобить, мастер Тычка обернулся к нему и сказал:

— Запомни: безвольный человек похож на измятую шляпу и может даже стать беззащитной лошадью.

Мой приятель думал, думал и не мог понять, по какой такой причине мастер Тычка эти слова сказал именно ему. Но насторожился.

Если он раньше без всяких раздумий слушался жену, начальство и всех, кого боялся, теперь стал опасаться. А вдруг... Ему ужасно захотелось увидеть безвольного человека, чтобы посмотреть, как он выглядит и что представляет из себя.

Но безвольные люди на груди табличек не носят, как их можно распознать?

Шло время. Мой приятель постепенно стал убеждаться, что таких людей вообще нет. Но побаиваясь предупреждающих слов мастера Тычки, он по-прежнему ко всяким просьбам и приказам продолжал относиться с опаской. Когда его жена стала просить, чтобы он купил автомашину, приятель сделал вид, что ее не слышит. Так он отмалчивался, пока в магазинах продавали согнутые, вогнутые машины, а когда жигулевский завод стал выпускать автомашины, похожие на пьедестал почета для спортсменов, сделал вид, что забыл слова мастера Тычки и уступил просьбам жены. А эти машины оказались своенравные, как лошади самарских ямщиков, которые, говаривают, бывало, идут. идут, а потом раз — и остановятся у первого попавшегося трактира! И гадай, зачем они остановились тут. На этот раз произошло почти то же самое. Только мой приятель успел отъехать от автомобильного магазина, у первого же попавшегося кафе его машина затряслась: "Тыр-тыр-тыр" — и стала как вкопанная. Мой приятель — туда-сюда, начал копаться в моторе и не может понять, что произошло. Копался, копался и вдруг позади себя услышал голос:

— Продуй свечи.

Приятель оглянулся — вокруг никого не было. Только рядом стояла деревенская лошадь, запряженная в деревенскую телегу.

"Может быть, послышалось?" — подумал он.

Как только снова стал копаться в моторе, опять послышался тот же голос:

— Свечи продуй, говорю.

Мой приятель опять повернул голову... Батюшки! И не поверил своим глазам. Это, оказывается, с ним говорила лошадь.

— А ты откуда знаешь? — спросил приятель.

— А я когда-то закончила воронежский университет.

— Не может быть!

Тут из кафе вышел хозяин лошади. Мой приятель сказал ему:

— А у тебя умная лошадь.

— Небось, она сказала, что когда-то закончила воронежский университет? — проговорил тот. — Я сейчас ей покажу. Но!

И так страшно взвизгнул кнутом, что мой приятель от испуга заскочил в машину, нажал на первую попавшуюся педаль и помчался с такой скоростью, с какой еще не летали современные самолеты. Милиционер, стоявший на углу бывшей Миллионной улицы, решил: "Наверно, в Туле вместо троллейбусов уже пустили ракеты", и с горестью подумал: "Как же теперь нам будет трудно следить за их номерами".

Когда мой приятель вошел в квартиру, чтобы жене бросить ключ от машины и сказать: "Да провались ты со своей машиной", к его удивлению, он вместо ключа вытащил из кармана четыре свечи от мотора. Как без свечей он мог добраться домой, мой приятель понять не мог. Тут он рухнул на пол и сказал: "Теперь я видел, как выглядит безвольный человек". И больше не поднялся.

Никто не мог понять, отчего он умер. Вроде бы он всегда был бодрым и волевым человеком и в молодые годы достиг большой должности... О причине его смерти знала только лошадь, на которой его и свезли на кладбище.

Ныне народ больно уж смешлив стал: и соврать не дадут. Ну что ж, ежели так, тогда будем говорить только правду. Как вам известно, Тычка никогда не ошибался и зря не тратил время. Но однажды он допустил такую оплошность, из-за которой ему пришлось из своей вечной жизни выкинуть целых восемь лет.

Мастер Тычка всегда любил говорить крупно и красиво. Слово сказал, потом на нем хоть терем ставь. На работе, вместо целого ряда болтов, одной заклепкой обходился. А вместо длинных речей, которые обычно произносят перед народом, — одним словом.

Когда великий мастер дожил до начала двадцатого века, в здании казенной палаты нашего города, которое от многих лет стояния уже стало уходить в землю, собрали двадцать самых лучших докторов и кандидатов еслинужных наук и решили мастеру Тычке сделать экзамен: правда ли он в речах так краток и умен, как о нем гласят легенды? Дали ему четвертушку бумаги и приказали на ней написать свою биографию от времен Петра I до начала нового века. К удивлению всех, мастер Тычка все это накатал за две минуты и двадцать пять с половиной секунд, а когда прочитали ее до конца, то на это ушло более половины часа.

— Хотя вы свою историю написали очень быстро, - сказали доктора и кандидаты еслинужных наук, — но... Но по сравнению с той славой, которая о вас идет, получилось слишком длинно. А посему — не надобно ли задуматься, стоит ли вам после этого вечно жить.

— Вы не заметили, но, чтобы сберечь вам дорогое время, — сказал мастер Тычка, — я написал биографию в двадцати экземплярах.

Те не поверили и пошли совещаться в другую комнату. Тычка ждал, ждал их, а они все не появлялись. Наконец он не выдержал и вышел в коридор. Смотрит, какая-то женщина подметает пол. Он спросил ее:

— А где же люди, которые в этом зале сидели недавно?

— Эко, спохватился... — сказала женщина. — Их, поди, как лет восемь назад снесли на Всехсвятское кладбище.

Мастер Тычка никогда не удивлялся чудесам. На этот раз за свою долгую жизнь впервые удивился. Он хотел проверить, правильно ли сказала женщина, но у него при себе не оказалось часов.

Тычка никогда не видел себя, а только других. Недаром его имя стало символом чести, доброты и справедливости рабочего люда. Такими были и его ученики. Мне хочется поведать об одном из них. Он был настолько незаметным человеком на заводе, что его фамилию знали только в отделе кадров и в бухгалтерии. Может быть. и я никогда не заговорил бы о нем, если бы в самый разгар Великой Отечественной воины мне не пришлось стоять с ним рядом.