Элка Эвалдс - Бабушкина магия

Уилл снял джемпер, а Жунь-Ю, передвинув настольную лампу поближе, бережно, словно новорождённого ребёнка, взяла его и разложила на свету.

— Никаких сомнений, — сказала она через некоторое время. — Самый настоящий Джемпер Слушания.

— Я бы это и с пятидесяти метров заметила, — вставила Холли, скрестив руки на груди.

— Я чувствую себя таким счастливым, когда ношу его, — сказал Уилл.

— Так всегда бывает, когда выбираешь свою Лучшую Сторону, — сказала Доркас.

— Посмотрите-ка, — сказала Жунь-Ю. — Видите эту маленькую пчёлку, вышитую на запястье с обратной стороны?

Уилл кивнул. Пчёлка была размером с пятипенсовую монетку и гладкая, как шёлк. Он понятия не имел, зачем бабуля вышила её там.

— Ни на одной другой нашей вещи она такого не вышивала. Иногда наши инициалы, да — но не такие маленькие картинки.

— Странно, что для неё она тоже использовала волшебную пряжу, — заметила Гортензия, указывая на золотистую полоску на пчёлке.

— Обычно Джемперы Слушания ею не вяжут, — пояснила Жунь-Ю, — потому что люди не знают про волшебную пряжу, пока не свяжут свой джемпер.

— Бабуля сама носила Джемпер Слушания? — спросил Уилл.

— Нет, — ответила Жунь-Ю. — Твоя бабушка связала этот джемпер для кого-то другого.

— Мне кажется, я помню, как она над ним трудилась, — сказала Гортензия. — Это было как раз перед Пасхой.

— Значит, — сказал Уилл, — можно сделать Джемпер Слушания для другого человека?

— Лучше всего, когда вяжешь его для себя, — сказала Жунь-Ю. — Но будет почти так же действенно, если для тебя его свяжет какой-нибудь настоящий мастер. Особенно если он использует при этом волшебную пряжу.

— Можно я сейчас начну вязать такой? — спросил Уилл.

— Как насчёт того, чтобы начать с чего-то более простого? Тогда сразу и посмотрим, понравится ли тебе вязать, — с улыбкой ответила Доркас. Уилл припомнил, что он чуть ли не возненавидел вязание, когда бабуля как-то раз попыталась его научить. Но это было до того, как он узнал, на что способны нитки и спицы.

— Если ты хочешь научиться по-настоящему вдохновенному вязанию, то нужно успокоить свой ум, — сказала Айви, отложив вязание и глядя на Уилла поблёскивающими глазами. Из всех бабушек она единственная пользовалась косметикой, причём, как правило, той, что с блёстками. — Пока это не так важно — но только пока. Так что закрой глаза.

Уилл чувствовал себя очень глупо, но глаза закрыл.

— Теперь отбрось все мысли, пока в голове у тебя не останется ничего, кроме звуков внешнего мира.

Уилл слушал. Он слышал голубей, воркующих на крыше, и пчёл, жужжащих за окном.

— Ну вот, — сказала Айви. — Теперь открой глаза.

— Начинаешь вот так, — сказала Доркас, показав ему две спицы, которые только что так и мелькали в её крохотных морщинистых руках. — Вокруг, вниз, насквозь, наружу. — Она протянула спицы Уиллу. — Вокруг, вниз, насквозь, наружу.

— Вокруг… вниз… насквозь…

— Хочешь стишок? — спросила Доркас. — Он немного детский для мальчика твоего возраста, но тем не менее может пригодиться. Вот он:

— Я знаю этот стишок, — сказал Уилл. — Мы с бабулей его напевали. Был ещё другой:

— А, так это стишок для изнаночной петли! — сказала Доркас. — Лицевая и изнаночная петли — их учат в первую очередь.

— Есть ещё два стиха, — сказал Уилл.

Все бабушки отложили вязание. В тишине пробил колокол аббатства.

— Обклейте меня перьями и назовите «додо»! — воскликнула Доркас.

— Звучит так, словно это… — начала Жунь-Ю.

— …описание базовой Петли Слушания, — закончила Гортензия.

— Твоя бабушка учила тебя ещё до того, как ты узнал о волшебном вязании! — восхитилась Доркас.

— Вот видите! — сказал Уилл. — Она хотела, чтобы я связал Джемпер Слушания!

— Никто с этим и не спорит, дитя, — сказала Доркас. — Всему своё время, вот и всё. С Джемпером Слушания спешить не стоит.

— Поспешишь — людей насмешишь, — сказала Жунь-Ю.

— Рим не сразу строился, — сказала Матильда.

— Почувствуй ритм природы, — сказала Айви. — Её секрет в терпении.

— Два самых сильных воина — терпение и время, — сказала Доркас.

Холли хмыкнула и взяла поднос под мышку. Спицы в её волосах затряслись, когда она потопала вниз по лестнице.

— Когда-нибудь — нет такого дня недели! — бросила она через плечо.

Следующие две недели погода стояла дождливая, Бен снова куда-то укатил, так что Уилл наведывался в Вязальную чуть ли не каждый день. За это время он связал плащ для своего Железного Человека, шарф к маминому дню рождения и мягкую зелёную шапку для себя (правда, на шапку она походила весьма отдалённо).

Уилл был так поглощён вязанием, что не замечал, какие странные вещи творятся в городе. Он совсем не обратил внимания на рассказ мамы о том, что только два человека пришли на занятия по колокольному звону, которые она посещала. Слова Софи о том, что мисс Виолетта уже три дня не насыпает корм в кормушки, пролетели у него мимо ушей. Даже когда они с папой увидели Боба-Велосипеда, выходящего из автобуса с двумя пластиковыми пакетами, это показалось им всего лишь забавным.

— Боб! Что ты забыл в автобусе? — рассмеялся папа. — По-моему, это первый раз, когда я вижу тебя в транспорте с двигателем внутреннего сгорания.

У Боба был растерянный вид. Он высоко поднял пакеты:

— Мой джемпер разваливается. — По лбу у него катился пот. — Мне пришлось искать новый. Я должен найти ещё один такой же, точно такой же. — После чего он развернулся и ушёл, ни сказав ни слова о глобальном потеплении.

— Тихо сегодня, — заметила мама, когда они с Уиллом пошли на участок собрать стручковой фасоли. — Все разъехались?

— Мистер Вуд остался здесь, — ответил Уилл, глядя на пустую скамейку на соседнем участке. — С тех пор как он вышел на пенсию, он каждый день возится в саду: у него теперь всё равно что круглогодичный отпуск.

Мама рассмеялась:

— Разве он так говорит?

— Да, но не так часто — всего лишь каждый раз, когда мы приходим к ним в гости, — хмыкнул Уилл.

Даже в папином музее дела шли плохо, потому что никто из волонтёров не появлялся, а до Дня открытых дверей нужно было сделать ещё уйму всего.