Джессика Таунсенд - Вундермастер. Призвание Морриган Кроу

Спустившись на станцию Вундерграунда, пятеро Свифтов и Морриган сели в поезд до ярмарки, и Дэйв заставил всех взяться за руки, чтобы никто не потерялся в толпе. Кэт всю дорогу громко и фальшиво напевала, объяснив, что так отвлекает внимание публики от странно сцепленных рук, а на грифельной доске у Гомера значилось: « Я не с ними ».

Когда семейство наконец прибыло на станцию Храм Всех Вышних и протолкалось к Восточным воротам, солнце уже садилось. Перед высокой каменной аркой толпились тысячи людей, ожидая, когда их пропустят в Старый город. Нетерпение, повисшее в воздухе, казалось, можно было пощупать.

Дэйв усадил малютку Дэйв к себе на плечи, а Готорн сжал руку Морриган и подпрыгивал на цыпочках, чуть не лопаясь от радостного предвкушения. Даже Гомер смотрел на ворота с молчаливым благоговением.

– Я же говорила, – с победной улыбкой подмигнула Кэт супругу, – тут самое главное!

Всё пространство под аркой затягивала мерцающая серебристая пелена, похожая на гигантское рифлёное стекло, дрожащее на ветру. По каменному своду тянулась надпись огромными, горящими ярким пламенем буквами:

Дым от букв оседал и завивался в воздухе, неведомо как собираясь в бегущую ниже строку:

– Магия! – восторженно ухмыльнулась Кэт, пихнув старшего сына локтем в бок.

« Дешёвый салонный трюк », – с презрительной миной нацарапал он на доске.

Кэт расхохоталась. Морриган была с ней согласна: настоящее волшебство, просто чудо!

Дэйв наклонился к младшим:

– Это иллюзия, – объяснил он, – а волшебники – вон они, – и показал на угол арки, где примостилась кучка людей в смокингах, сосредоточенно управляющих воздушной надписью с помощью каких-то устройств и магических пассов. – Иллюзию всегда можно распознать, даже когда самого мага не видно, если заметить шов… Вот он, глядите!

– Ага, вижу! – оживилась Морриган.

Когда строка добегала до конца, иллюзорные буквы чуть вздрагивали, вызывая странное неловкое ощущение, и всё начиналось снова. В самом деле похоже на едва заметный шов, несовершенство в гладкой замкнутой петле.

– Нет, не дешёвый трюк, Гомер! – заключил Дэйв, выпрямляясь и ероша волосы старшему сыну. – Это высокое искусство!

Морриган была согласна и с ним… хотя, как ни поражала иллюзия, в том же «Девкалионе» хватало чудес и поудивительней.

– Значит, так… – Дэйв серьёзно взглянул на детей. – Деньги все получили? Отлично. Держитесь вместе, на базаре полно жуликов! Мы с мамой и малышкой идём вместе, а с вами встречаемся на этом месте ровно в полночь. Ни секундой позже, поняли? Если вас не будет, начнётся театр одного актёра с любимой ролью Кэт – безутешной матери, которая потеряла детей, сошла с ума и воображает себя белкой. Ясно?

Морриган хихикнула, мальчики переглянулись и поёжились.

– Только без арии белки, мам… – взмолился Готорн. – Пожалуйста!

– Ничего не обещаю, ребятки, – плотоядно усмехнулась Кэт, – так что к полуночи лучше не опаздывайте.

Сыновья испуганно закивали.

– Тогда пока-пока, веселитесь…

– Только осторожно, – вставил Дэйв.

– Перепробуйте там всё…

– Только поменьше сладкого!

– …И поглядим, кто в этом году притащит самый дурацкий сувенир! – закончила Кэт, выбрасывая вверх большие пальцы и безумно тараща глаза.

– Только ничего колющего, живого, взрывчатого и не шире входной двери… а главное, никакого оружия! – Дэйв бросил выразительный взгляд на Готорна.

Над воротами прокатился заливистый звон, словно от тысяч колокольчиков, и мерцающая стеклянная завеса растаяла, открывая за собой Старый город, но полностью преображённый.

Замерев на миг в изумлённой радостной тишине, толпа повалила в ворота, толкаясь и гомоня. Каждому хотелось попасть на ярмарку первым. Болтаясь, как щепки, в людском потоке, Морриган и Готорн обменялись счастливыми улыбками.

Гомер поднял над головой грифельную доску. « В 11:45 у дверей храма », – прочитал Готорн и салютовал большими пальцами. Старший брат стёр надпись и написал: « Не наделай глупостей, как всегда ». Готорн показал ему язык, и толпа растащила братьев в разные стороны.

– Разве мы не должны держаться вместе? – забеспокоилась Морриган. – Твой отец сказал…

– Не обращай внимания, – отмахнулся Готорн, – папаша такой перестраховщик… – Он взял у женщины, шагавшей на ходулях, две карты, одну сунул в карман, а другую развернул и дал Морриган. Заголовок гласил: «Путеводитель по Невермурскому базару». – Со стариной Гомером мы бы намучались, поверь. Пускай лучше найдёт своих скучных приятелей и скучает с ними вместе… а мы давай обойдём всё по порядку: сначала Южную четверть, потом Западную, Северную и вернёмся сюда, к Восточным воротам, здесь его и встретим.

Миновав двери храма Всех Вышних, они двинулись по Гранд-бульвару. Морриган изучала карту. Ярмарка раскинулась по всем четырём сторонам Старого города и включала в себя десятки тематических разделов: кожевенный, антикварный, колдовской, парфюмерный…

– Ты только глянь, в Западной четверти устроили рынок сыров на целый квартал! – воскликнула Морриган, вглядываясь в мелкий шрифт. – Нет, погоди… там же выступают огненные жонглёры… нет… выставка собак? Ничего не понимаю, надписи всё время меняются! Что там на самом деле?

– И то, и другое, и третье, – пояснил Готорн на ходу. Он шагал очень быстро, то и дело дёргая её за рукав, чтобы с кем-нибудь не столкнуться.

– В разные дни? – подняла она голову.

– Нет, одновременно.

Морриган с удивлением остановилась, вновь уткнувшись в карту.

– Пошли скорее! – поторопил он. – У нас всего пара часов, а мы ещё до Южной четверти не дошли. Сюда, срежем путь. – Он потянул её с бульвара на Каллаген-стрит.

– Что за путаница! – нахмурилась Морриган. И правда, на некоторых площадках упоминалось по три, а то и по пять разных видов торговли или событий, совершенно несовместимых друг с другом. – Вот, смотри! Скоро будет площадь Амброзии, так там уроки танго… и чайная вечеринка. Площадь такая маленькая, как же они…

Она подняла голову и оказалась перед колышущейся завесой из многоцветных шелков.

– А вот как! – Готорн раздвинул тканевый занавес.

Впереди открылся уютный двор в окружении невысоких домиков с террасами. Гремела музыка, развевались яркие платья, мужчины и женщины раскачивались и кружились, сжимая друг друга в объятиях. Рядом пролетела бутылка и разбилась о булыжники мостовой, брызнув красным вином. Морриган едва успела отскочить.