Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 5 [litres]

Мальчика зовут Максим, он мало говорит, и у него нет друзей в детском саду. Педиатр нашла у него симптомы аутизма.

Марго щелкнула черепаховой заколкой-крабом и распустила волосы.

– Вы передали сестре, что я по ней скучаю?

Спаситель отрицательно покачал головой.

– Забыли? – сердито уточнила Марго.

– Нет. Ты сама ей должна сказать об этом.

Взгляд Марго блуждал по сторонам. Остановился на коробке с игрушками. Потом на картине «Странник над морем тумана».

– Еще я думаю о Самюэле. Я как-то видела его на улице Бургонь, он выходил с приятелем из кафе.

«Скорее всего, с Тибо», – подумал Спаситель.

– Думаю, он меня не заметил. Но в любом случае…

Марго защемила крабом пальцы.

– В любом случае все кончено. Он слишком серьезно настроен, а это не для меня. Говорил о браке. Каково?! Имена наших будущих детей обдумывал… – Марго усмехнулась. – Он меня напугал. Летом я как будто очнулась. Поняла, что не готова брать на себя такие обязательства, рановато! Но главное, если честно, я не хочу прийти к тому, к чему пришли мои родители. Не хочу детей. Жизнь – это боль. Я не хочу никого обрекать на боль.

– Никто не обязывает тебя иметь детей, – уверил Марго Спаситель. – А ты никогда не думала, что можно любить кого-то и при этом не терять свободы?

– Да, и с тобой будут обращаться как со шлюхой.

Она протянула красивый черепаховый краб Спасителю.

– Хотите?

– Не уверен, что найду ему применение.

Она прицелилась и швырнула заколку в мусорную корзину возле письменного стола.

– Вот так, – сказала она, и в ее голосе впервые послышалось удовлетворение.

Собираясь уходить, Марго положила на письменный стол сорок пять евро, плату за консультацию, потом остановилась и посмотрела на Спасителя.

– Хочу сделать себе татуировку, – сказала она, водя указательным пальцем по сонной артерии. – Вы тоже считаете, что это вульгарно?

– На шее будет привлекать внимание.

– И что?

– Оно не всегда желательно.

– Например?

– Устный выпускной. Собеседование, когда ищешь работу.

– Вы всерьез устарели.

– Вполне возможно.

– А вас можно разозлить?

– Не за сорок пять евро.

– А какая ваша цена?

В мозгу Спасителя вспыхнул сигнал тревоги: они стоят слишком близко друг к другу.

Он восстановил дистанцию и, кивнув Марго на дверь, сказал:

– До следующего вторника.

Ему все еще было не по себе, когда он вместе со всеми уселся на кухне ужинать. Не будь он так погружен в свои мысли, он бы заметил покрасневшие глаза и блестящий, несмотря на пудру, нос Луизы.

С начала учебного года Алиса всегда садилась на французском в первый ряд, чтобы как можно лучше видеть и слышать господина Козловского. Но в эту среду она села на второй, потому что так и не дочитала до конца отрывок из «1984», а из того, что прочитала, ничего не поняла.

– Итак, что вы думаете об этом тексте? – задал вопрос месье Козловский.

Мертвая тишина. Алиса внимательно рассматривала новый костюм учителя: серый пиджак, жилет, узкий полосатый галстук, узкие с острыми носами туфли. Нет, она не ошиблась: перед ней идеал мужчины.

– Только не все разом, – продолжил несколько обескураженный молчанием класса учитель.

– Ну, это что-то вроде антиутопии, – решился высказать свое мнение Йохан. – Вроде «Рассказа служанки» [30] Американский телесериал 2017 года режиссера Майка Баркера и др. по одноименному роману канадской писательницы Маргарет Этвуд. .

– Да, действительно. Это антиутопия – иными словами, мир будущего, изображенный мрачными красками. Сейчас это модная тема для телесериалов. Как вы думаете, почему?

– От этого становится тошно, потому что может случиться с нами, – высказалась Полина.

– Да нет, это уж точно нереально, – возразила Сельма.

– А что именно нереально? – попросил уточнить учитель.

– То, что за людьми постоянно наблюдают через телеэкраны, – ответила Сельма.

В отличие от Алисы, она внимательно прочитала текст.

– А вы знаете, что в Великобритании, где, собственно, и происходит действие романа «1984», сейчас приходится одна камера видеонаблюдения на каждые пятнадцать жителей? – спросил Козловский, любивший подталкивать учеников к размышлениям.

– Да, но не в квартирах же!

– Ты же сама – кружочек на мобильнике твоей мамы, – напомнила ей Марина.

– Пожалуйста, никаких аргументов ad hominem [31] «Аргумент к человеку» (лат.) – доказательство, в котором логика подменяется переходом на личность. , – вмешался Козловский, хотя никто, само собой, не понял, что он хотел этим сказать. – А вас никогда не смущала реклама на вашем компьютере, которая связана с содержанием сайтов, на которых вы только что побывали? У вас не возникало ощущения, что читают ваши сообщения? А все это делают «куки», маленькие файлы-шпионы, которым вы позволяете проникать в свой компьютер.

Алиса отключилась. Она точно поняла, что предпочитает Ламартина.

Марина подошла к Алисе на перемене.

– Слушай, а как проходил развод у твоих родителей?

– Развод у моих родителей? – повторила Алиса, невольно воспользовавшись удобной манерой Спасителя вести разговор.

– Ну да. У моих сейчас война на всех фронтах. Из-за чудной идеи моего папочки завести со своей подружкой младенца. Когда я бываю у них, только и слышно: «ребенок, ребенок, ребенок». И от мамы я слышу то же самое, потому что она в ярости. В общем, этого младенца я выкину в окно!

– Ну-ну, – промычала Алиса сквозь зубы.

Разумеется, никому ни слова, что мама у нее беременна. Это никого не касается. К тому же все-таки в сорок лет, как ни говорите, это…

Луиза не вставала с кровати, на нее накатил приступ безысходной тоски. Вчера перед ужином она набралась мужества и прочитала все отзывы о своей книге на Амазоне. «Сборник идиотских советов и тошнотворных стереотипов girly » [33] Слова, отмеченные полужирным курсивом, объясняются в словарике в конце книги. . «Как я поступаю с волосами под мышками»!!! Скажите пожалуйста, кого в 12 лет могут интересовать такие вопросы?! А сообщения вроде “У Бейонсе и Мэрилин Монро размер XL” вообще надо выкинуть вон, а не отравлять мозги нашим детям!!!»

Но Луиза прекрасно помнила свой ужас, когда она обнаружила, что у нее под мышками стали расти волосы. Мама ей тогда ничего не объяснила. Так что теперь ей просто хотелось объяснить юным читательницам, что это естественный момент пубертата. А если она упомянула о пышных формах Бейонсе и Мэрилин Монро, то только для того, чтобы девочки, которые вдруг раздались в бедрах, не комплексовали. Комментарий обидел Луизу, она почувствовала себя непонятой и униженной, как в детстве после разговоров с матерью. Но сегодня с утра она получила по электронной почте послание еще обиднее. Тема стояла «Ваша книга». И дальше: «Мадам, мы, родители, в ужасе от глупых советов, какие вы предлагаете нашим дочерям, и от тошнотворных стереотипов girly» и так далее. Подпись: Мелоди Жежер. Далее следовало предложение нажать на ссылку. И Луиза, жертва, уже загипнотизированная преследователем, тут же на нее нажала. Ссылка отправила ее на страничку «Фейсбука». И на нее посыпались все те же обвинения: «Сексизм, girly, советы о депиляции, дурацкие замечания относительно мальчиков, которые пялятся на грудь (может, не стоит их на такое поощрять!!), я уж не говорю обо всем прочем. Поделитесь этим текстом, пусть все знают, что это за ужас!» Родня мадам Жежер ее поддержала: пришли комментарии от Уго Жежера, Одри Жежер-Ланзак и прочих. «Ты права! Стыд и позор девчонкам, одержимым своей внешностью!» Или: «Заметь, все три девочки на обложке – белые, гетеросексуалки. А что же остальные – гомо, би, транс, квир– не имеют права на существование?!» Негодование распространялось по Сети через сайт «Дурные девчонки», и все его подписчики в количестве 23 тысяч, не прочитав ни единой строки, объявили, что «грязная книжонка пропагандирует травлю секс-меньшинств, сознательно игнорирует цветных девочек-подростков и признает только белых, цисгендерныхи гетеронормативных» . Луиза встала и побежала в ванную. Ее вырвало. Но сегодня она не завтракала, так что рот наполнился горькой желчью. Господи, в чем же она провинилась? Чем все это заслужила?