Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 5 [litres]

Среда, так что с Козловским предстояла еще одна пара.

– Пора идти обратно, – вздохнула Марина. – Без сигареты и моего кофеечка мне этой пары не пережить.

– «Без сигареты и кофеечка», – передразнила ее Алиса. – Тебе не надоело из себя старуху строить!

Марина Везинье бесила Алису дурацкими заморочками. Ок! Она пила кофе литрами, курила как паровоз, завела себе близкого дружка. И что? Что этим, спрашивается, она доказала?!

– Что-то мы тебя сегодня на уроке не слышали, – промурлыкала Марина, направляясь в класс. – Или ты больше не влюблена в Козловского?

Алиса ни с кем не делилась своими чувствами к словеснику. От неожиданности она даже не нашлась что сказать. А в классе ее поджидал еще один неприятный сюрприз.

– Сейчас вы получите распечатки, – сказал Козловский. – И я вас попрошу внимательно прочитать объяснения Сайма относительно новояза. Сначала вы напишете ему ответ в двадцать пять строк, придерживаясь его логики, а потом возразите ему.

Алиса сжала виски руками и постаралась сосредоточиться на отрывке. Сайм занимался тем, что изымал из обращения лишние слова, и объяснял это так: «Слово само содержит свою противоположность. Возьмем, например, “голод”. Если есть слово “голод”, зачем вам “сытость”? “Неголод” ничем не хуже, даже лучше, потому что оно – прямая противоположность, а “сытость” – нет. Или оттенки и степени прилагательных. “Хороший” – для кого хороший? А “плюсовой” исключает субъективность. Опять же, если вам нужно что-то сильнее “плюсового”, какой смысл иметь целый набор расплывчатых бесполезных слов – “великолепный”, “отличный” и так далее? “Плюс плюсовой” охватывает те же значения, а если нужно еще сильнее – “плюсплюс плюсовой ”» [34] Джордж Оруэлл, «1984». Перевод В. П. Голышева. .

– Что же это за гадость такая?! – простонала Алиса.

– Рошто! – тут же призвал ее к порядку Козловский.

Алиса вспыхнула.

Спаситель у себя в рабочем кабинете чувствовал себя не лучше. Запись в еженедельнике гласила: «10 часов. Эллиот и Кими». Ночью ему приснилась Элла. Она сказала: «У меня для вас хорошая новость. Я умерла от рака». И у нее была чернильно-черная борода.

– Спокойно, – сказал он сам себе вслух, желая положить конец непрошеным мыслям.

Он направился к приемной и произнес одно-единственное слово, которое не надо было произносить:

– Элла?

Два молодых человека ответили ему смущенным смешком.

– Извините, допустил ошибку, – признал Спаситель. – Проходите, прошу! Добрый день, Эллиот. Добрый день… Кими? Верно?

Он пропустил обоих вперед. Она? Он? Эллиот. Не так уж Эллиот изменился. Подрос, выглядит поуверенней, подбородок – тверже, одет без особых изысков: кожаные кроссовки, толстовка с капюшоном. И все та же синяя сумка через плечо. Кими примерно того же роста, метр семьдесят, наверное, но более щуплый. Миндалевидные глаза подведены сурьмой, волосы мелированные – прядь золотистая, прядь седая, – розовая куртка, белые мокасины «Репетто». Живой персонаж из манги.

– И где же вы познакомились? В лицее? – начал разговор Спаситель.

– Я больше не хожу в школу, – ответил Кими и уточнил: – Учусь заочно.

Говорил Кими едва слышно, так что Спасителю пришлось сильно наклониться в его сторону. Эллиот взял разговор на себя и рассказал, что они познакомились на вечеринке у одного их общего знакомого.

– Эллиот держался первый сорт, мне даже в голову не пришло, – припомнил Кими. – Пассинг что надо!

– Что-что? – переспросил Спаситель.

– Ну, значит, остаюсь незамеченным, – засмеялся Эллиот и, сообразив, что объяснение коротковато, прибавил: – Никто не сомневается, мальчик я или девочка. Я не выделяюсь. Помните, мне хотелось иметь кольцо Гига и быть невидимкой?

Спаситель кивнул и растрогался, увидев, что лицо Эллиота слегка порозовело, как всегда бывало у Эллы от прилива чувств.

– А вы, – обратился он к Кими, – кажется, не стремитесь… – Он чуть было не сказал «быть невидимкой», но сообразил, что таким образом только подчеркнет явное желание молодого человека привлечь к себе внимание, и закончил: – К пассингу?

Спаситель спрятался за удобным для всех англицизмом.

– Пожалуй, – ответил Кими с насмешливым огоньком во взгляде.

Не потому ли Кими перешел на заочное обучение? Косые взгляды – еще полбеды, но, возможно, его травили…

После неловкого начала разговора повисло неловкое молчание.

– Вы решили прийти ко мне, – снова заговорил Спаситель. – Могу я узнать почему?

– Эндокринолог посоветовал мне возобновить психотерапию, – сказал Эллиот. – Я начал гормональное лечение.

Эллиоту шестнадцать. Вот уже восемь месяцев через каждые двадцать один день ему впрыскивают мужские гормоны.

– Пока особых перемен нет.

– У тебя голос стал ниже, – отметил Спаситель.

В голосе появились хриплые нотки, как у подростков, когда у них ломается голос.

– Ноги стали волосатые, и мускулов прибавилось, потому что много занимаюсь в спортзале.

Эллиот поиграл плечами и заслужил улыбку Кими, который явно не стремился подчеркивать свою мужественность. Эндокринолог из больницы Робер-Дебре поставил Эллиоту диагноз «гендерная дисфория» . Спасителю не понадобилось задавать вопросы – Эллиот сам перечислил все, что послужило основой диагноза. Элла с самого детства играла в мальчика, придумывала истории, в которых была мужчиной, называла себя Эллиотом. В период полового созревания она отторгала свое тело, иногда бинтовала грудь, у нее так и не установился регулярный менструальный цикл. В этот же период у нее начались проблемы в школе: депрессия и фобии. Она тайком купила себе мужскую одежду, переодевалась в нее сначала у себя в комнате, потом стала выходить в ней на улицу. Вывод: у Эллы-Эллиота были все основания для окончательной «коррекции пола», однако ввиду ее-его юного возраста приходилось пока жить, как будто изменение пола уже произошло, но не меняя документов.

– Врачи хотят пронаблюдать, как я буду жить в качестве мальчика. Я записался в лицей под именем Эллиот, никого не предупредив, кроме дирекции, потому что все документы у меня по-прежнему оформлены на Эллу. Мне дали адрес психолога, который мог бы сопровождать меня во время перехода, но мне бы хотелось, чтобы это были вы. Если только вы не считаете, что я совершаю ошибку.

– Я готов сопровождать тебя, – подтвердил Спаситель. – Ты и Кими хотите вместе заниматься терапией?

– Вы всегда поддерживали мои попытки писать. И я продолжаю. Кими – художник. Мы работаем вместе. Я хотел вас с ним познакомить.

Кими по-настоящему звали Кьем Фам. Отец у него вьетнамец, а мать француженка.

– Кроме вас и папы, – прибавил Эллиот, – Кими тот человек, который мне помог больше всех.