Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 4 АПРЕЛЬ

- И вмешивается очень неудачно, - сквозь речь диктора о том, что в колхозе «Звезда» построен механизированный скотный двор, прозвучал голос Антонины Андроновны.-Собственио, ещё неизвестно, кто кому помогает: Зина Тамаре или Тамара Зине. А устаёт именно Зина, скажите, пожалуйста!

Зина промолчала. А Тамара через некоторое время опять возвратилась к этому разговору:

- А почему ему так показалось, что ты устаёшь?

Зина подняла на неё засветившиеся глаза:

- Ну, он поглядел на меня, говорит: «Сядь-ка со мной! Ой, ну и позеленела же!» Так ему что-то показалось. Он уж у нас такой - так за всеми и глядит! Заботливый уж очень!

- Посадил и сказал: «Устаёшь»? И сказал: «Гулять надо»?

- Ну да! Ладно, давай писать скорее, а то он и правда выдумает - в школу пойдёт!

Зина почти до конца дописала работу. А когда подняла голову посмотреть, как идёт дело у Тамары, то увидела, что Тамара сидит с высохшим пером, остановившись на полуслове. Зина увидела её глаза, полные какой-то невесёлой думы, и поняла, что мысли Тамары далеки от сочинения.

- Ты о чём задумалась? - окликнула её Зина, - Пиши скорее!

- А почему мой папа никогда со мной не разговаривает? - задумчиво, скорее обращаясь к самой себе, сказала Тамара. - Никогда, никогда!…

- А ты с ним не разговариваешь тоже? - удивилась Зина. - Никогда?

- Никогда! - ответила Тамара.

Но тут же тряхнула головой, откинула назад белокурую прядь волос, упавшую на плечо, и усмехнулась:

- Да и не надо. И о чём нам с ним разговаривать-то?

Но Зина видела, что и усмехается она притворно и говорит не то, что думает. И на душе у неё не так хорошо, как хочется показать.

«А что если бы и наш папа никогда с нами не разговаривал? - подумалось Зине. - Приходил и уходил бы. Как чужой. Ой, нет, нет.-У Зины даже сердце заныло от этой мысли. - Разве так может быть? Нет, так не может быть! Так ни за что не может быть! Папочка, наш золотой, наш дорогой!… Ведь это всё равно, что его вовсе не было бы!»

А представить себе, как бы всё было, если бы не было её отца, Зина не могла ни на одну минуту. И тёплое чувство жалости к подруге скрасило и согрело часы их совместных занятий.

Вот и наступил этот день, которого с радостным нетерпением ждала Зина, день её рождения. Зина проснулась, но лежала, не открывая глаз. Можно было чуть-чуть подольше понежиться в постели: сегодня воскресенье, в школу не идти. Праздничный запах пирогов уже бродил по квартире, как бы возвещая, что сегодня день особенный и совсем не такой, как все другие дни, полные забот и разных дел. Сегодня только одно дело - праздновать.

Антон уже встал. Он сбегал на кухню. Потом потихоньку подошёл к Зине, приподнявшись на цыпочки, заглянул в её лицо: спит или проснулась? Зина сонно посопела носом. Тогда Антон что-то осторожно сунул ей под подушку и убежал. Зина хотела повернуться, посмотреть, что такое он тут положил, но Антон снова вбежал в спальню. Он подошёл к Изюмке и стал шёпотом будить её:

- Спит и спит. А у Зины день рождения. Изюмка, ты забыла, да?

Изюмка открыла свои круглые тёмные глаза, с минуту смотрела на Антона, ничего не понимая спросонья. И вдруг вспомнила и сразу вскочила, чуть не упав с кровати.

- Тише, тише! - зашипел Антон. - Разбудишь.

Зине очень хотелось рассмеяться, но она только покрепче зажмурила глаза. Изюмка прошлёпала босыми пятками по всей комнате, подкралась на цыпочках к зининой кровати. Тут они с Антоном пошептались, зачем-то вытащили из-под кровати. зинины башмаки. Один башмак вырвался, из рук Изюмки и упал, стукнув каблуком. Ребята затаили дыхание, примолкли, прислушались. Зина для их успокоения опять посопела носом. Ребятишки ещё пошелестели немножко и побежали на кухню. И Зина слышала, как они оба кричали маме ещё из коридора:

- Мама! Готово! А она всё спит! И ничего не слышала!…

- Всё спит? - отозвалась мама. - Ишь ты, какая! Надо разбудить её, а то весь свой праздник проспит…

Зина поспешно укрылась с головой одеялом. Мама, Изюмка и Антон вошли в спаленку, встали у зининой постели и запели хором:

С днём рожденья поздравляем,

Шлём привет!

Шлём привет!

Счастья, радости желаем

Много лет!

Много лет!

- И давайте ей пятки щекотать! - заключил Антон.

Тут одеяло взлетело над Зиной, и она со смехом вскочила с постели. Мама держала на блюде большой круглый пирог с вареньем. На пироге, выложенное тестом, красовалось имя Зины.

Зина, счастливая, как весенний скворец, запрыгала и заплясала вокруг мамы. А вместе с ней запрыгали и Антон с Изюмкой. Мама смеялась, глядя на них, румяная от жара плиты и такая же счастливая, как её дети.

- Ну, я собираю на стол, - сказала она, - а вы одевайтесь. Сейчас отец придёт, будем завтракать.

- А куда папа ушёл? - удивилась Зина.

- Не знаю, - уклончиво ответила мама, - так, пройтись.

Зина начала одеваться. А младшие ребята таинственно переглядывались и чего-то ждали. Сделав вид, что ничего не знает, Зина приподняла подушку. Там лежал ещё тёплый кренделёк в форме цифры пять.

- Пятёрка! - Зина всплеснула руками. - Ой, какой подарочек!

- Это я! Это я! - закричал Антон.- Это я тебе подарил!

- Ой, спасибо, Антон! - ответила Зина. - Ох, я люблю пятёрочки! Буду беречь!

Антон побежал рассказывать маме, как Зина нашла его пятёрку. А Изюмка всё ещё ждала и ждала, следила за каждым движением Зины. Зина быстро оделась, натянула чулки и взялась за ботинки. У Изюмки заблестели глаза. Зина сунула ногу в ботинок.

- Что такое? - сделав удивлённое лицо, сказала она. - Не лезет! Ноги, что ли, у меня выросли за ночь? Она ещё раз попробовала надеть башмак.

- Нет. Не лезет. Вот чудеса! Придётся мне в день рождения в одних чулках ходить!

- Да ты посмотри, что там! - не выдержала Изюмка.- Посмотри-ка!

Зина сунула руку в ботинок и вытащила оттуда что-то, завёрнутое в носовой платок. Зина с любопытством развернула платок - там лежало несколько крымских камешков, отшлифованных морем. Зина радостно удивилась:

- Откуда они?!

- А это я! - закричала Изюмка, подпрыгивая на одном месте. - Это я подарила!

- Да где же ты взяла это, Изюмка?!

- А в детском саду! С одной девочкой поменялась! Я ей маленькую куколку, а она мне камешки!

- Ты, Изюмка, отдала свою маленькую Катеньку? Свою любимую-то?

Изюмка вздохнула:

- Ну что ж. А зато она мне камешки! А зато я тебе подарила!

- Ну, спасибо, Изюмка, спасибо! Я эти камешки буду всегда беречь.

Зина бережно взяла подарки - румяный кренделёк, имеющий такую приятную форму, и три зелёных с пенными узорами камешка, чтобы спрятать в свой стол. Но когда она открыла ящик стола, то тихонько вскрикнула от новой неожиданности. Там лежали сияющие атласные ленты - две синие, две белые, две коричневые…

- А уж это мама!