Журнал «Пионер» - Пионер, 1951 № 04 АПРЕЛЬ

Последнюю топку Жак чистил один: Леон слишком устал за этот долгий, напряжённый день. Как и в предыдущих топках, мальчик наскоро выгреб золу из передней части, вывалил её наружу, прямо на железный настил, а потом чисто-начисто обмёл проволочной метёлкой и потолок, и стенки, и подтопки. «Попробуйте, подкопайтесь!» - думал он, улыбаясь всем своим худеньким лицом, от сажи ставшим таким же чёрным, как у Сэма. Дальше было труднее: лёжа на животе, Жак едва мог пошевелиться в узком жерле топки. Едкая сажа набивалась в глаза, в нос, в горло, вызывая сухой, удушливый кашель. «Ничего, - бормотал Жак, продвигаясь всё дальше в глубь топки и подталкивая перед собой кучу сажи и золы, - мы вам так вычистим!… Век будете помнить!»

Нет, не бывать завтра «Аризоне» в Бордо, не бывать! Большой Сэм не выдаст, он заодно с Жаком и Леоном, а разве этот толстый боров, механик, догадается, куда девалась вся сажа из топок? Вернее, догадается, но лишь тогда, когда в котлах уже будет поднят пар и «Аризона» снимется с якоря. Ох, и запляшет он от ярости! А Жаку что? И он и Леон к тому времени будут давным-давно на берегу. Вот разве Сэм может пострадать; вдруг чиф-инженер догадается об участии кочегара в их проделке? Но нет, откуда кочегар может знать, всю ли сажу выгребли котлочисты наружу?

И посмеются же докеры над обманутыми янки! Вот только завтра надо быть осторожнее: завтра, когда «Аризона» вернётся к причалу, чиф отправится на поиски новых котлочистов. Но, конечно, ни он, ни Леон не попадутся чиф-инженеру, не попадутся и другие ребята, жители портовых кварталов: Жак успеет предупредить всех. И «Аризоне» придётся торчать здесь день за днём до тех пор, пока янки не придумают, как вычистить котлы. А в Бордо, - Жак засмеялся от удовольствия, - а в Бордо их будут ждать и ругать на чём свет стоит: так им и надо!

Груда золы и сажи перед лицом мальчика выросла почти до самого потолка топки. Хватит ли силы протолкнуть её дальше? Должно хватить, обязательно должно! От этого зависит успех всего дела. Оставить золу на этом месте нельзя: чиф-инженер разглядит её, когда направит луч электрического фонарика в жерло топки. Тогда не миновать расправы, а главное, вся затея пойдёт насмарку. Ох, как ноет шея, зудит спина! На коленях и на локтях кожа, кажется, содрана до крови. Но всё это не беда. Докерам и не то приходится терпеть. А никто из них никогда не жалуется, не ворчит, не стонет. Они честно делают своё дело. Ни один человек не сможет упрекнуть в малодушии и: Жака - он доведёт До конца начатое дело. А вечером отец, узнав обо всём, как взрослых пожмёт ему и Леону руки.

Конец топки уже совсем рядом. Ещё полметра - и вс.ё: там, в тусклом свете переносной электрической лампочки, уже виднеется чёрная от копоти стена. Перед ней глубокая металлическая яма - прогары, здесь пламя, горящее в топке, делает изгиб. Если прогары забиты золой, тяга почти прекращается и в котлах ни за что не поднять нужного давления пара. Разве Жак не знает, что прогары надо очищать особенно старательно? Жака учить незачем, он не первый раз чистит котельные топки. Вот и прогары…

Напрягая последние силы, мальчик сталкивает в прогары всю груду золы и сажи, сметённой в топке, и облегчённо опускает голову на вытянутые, сразу обессилевшие руки: конец!

Вечер накрыл порт звёздным пологом. Жак и Леон медленно брели домой, едва передвигая онемевшие от усталости ноги. Леон сказал:

- А вдруг он поймает нас? Им ведь не уйти, завтра они снова будут торчать на рейде.

- Поймает? - усмехнулся Жак. - Пожалуй, ему будет не до нас!

- Надо ребят предупредить. Чтобы других не захватил… А негр, вот человек, а?

Жак не ответил, да -и о чём говорить, если и так всё понятно. На повороте в свой переулок он на секунду задержался, посмотрел вниз на порт, залитый огнями, и разыскал у причала ненавистный силуэт «Аризоны». Над трубой парохода клубился густой чёрный дым. Что ж, это и понятно: им пора поднимать пар.

- Ну, прощай, - сказал Жак. И Леон ответил:

- Прощай!

Они разошлись в разные стороны, и скоро маленький котлочист Жак Лябусье вошёл к себе домой.

- Где ты пропадал весь день? - сурово встретила его мать, но тотчас умолкла, увидав, как изнурён мальчик, какие грязные у него руки, лицо. - Садись вот сюда, на скамейку, - захлопотала она. - Я приготовлю воду.

- Отца ещё нет? - спросил Жак.

- Скоро должен придти, я сама его жду. Заработал?

Жак нахмурился, вытащил из кармана деньги, бросил на стол.

- На «Аризоне». Котлы.

Он хотел рассказать всё: как поймал его и Леона толстый чиф-инженер, как приволок на судно и заставил чистить котельные топки и как они «вычистили» их. Но сил совсем не было, слипались глаза, в ушах гудело. «Придёт отец, тогда и расскажу», - решил мальчик. И, едва умывшись, он побрёл к своей кровати и растянулся поверх одеяла.

- А поесть? - услышал он сквозь наплывающую дремоту. Но ответить уже не смог.

Сколько времени продолжалось полузабытье, Жак не знал. Он слышал сквозь сон, как пришёл отец, как мама рассказывала ему, что Жак сегодня немного заработал на «Аризоне». И только одна фраза ясно дошла до сознания мальчика - фраза, произнесённая тоном, каким отец говорит, только когда он очень рассержен.

- На «Аризоне»? Значит, он помогал им уйти в Бордо? Ну что ж, утром поговорим…

Жак улыбнулся. «Я так и не рассказал ничего. Надо встать, объяснить…» Но глаза ни за что не хотели открываться, мальчик не мог пошевелить ни одним пальцем и всё глубже погружался в сон.

Как всегда, его разбудил первый солнечный луч, ворвавшийся в окно комнаты. Жак протёр глаза и сразу сел на постели: как «Аризона»? Вдруг ушла?

Ему страшно стало от этой мысли, на цыпочках он побежал к двери, мимо кровати, на которой, уткнувшись лицом в подушку, лежал отец. Дверь открылась без скрипа, мальчик осторожно прикрыл её за собой. Раннее утро озаряло город и порт потоками розовато-золотистых солнечных лучей. Море в их свете тоже было золотисто-розовым. Далеко-далеко внизу, у причала, на прежнем месте Жак разглядел чёрный силуэт «Аризоны» и чуть не вскрикнул от радости: над трубой её не было и намёка на дым.

И тут на плечо ему опустилась тяжёлая, очень знакомая рука. Жак поднял голову и встретился взглядом с глубоким, понимающим и весёлым взглядом отца. Огюст Лябусье понял всё. И, как большому, как взрослому, он протянул мальчику свою крепкую руку и сказал только:

- Спасибо, Жак!…

Ю. Новикова

- Здравствуйте, ребята! Сегодня к вам приехал Теневой театр Московской государственной эстрады. Сейчас мы покажем вам сказку Лии Гераскиной «Синий цветочек».