Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 11 Ноябрь

Прокурор Кук предъявил суду вещи, найденные при обвиняемых: пистолет Ричардсона; билет делегата на Конгресс сторонников мира, выданный на имя Джемса Робинсона; письмо из Москвы на имя того же Робинсона; географический атлас, обнаруженный у обвиняемого Гирича, и книга, содержащая коммунистическую агитацию, отобранная у школьника Чарльза Робинсона и носящая довольно специальное название: «Как закалялась сталь». По словам школьника Чарльза Робинсона, эту книгу привёз ему в подарок его дядя, что служит ещё лишним доказательством подрывной деятельности Джемса Робинсона в Штатах.

Затем один за другим выступили свидетели.

Первым за свидетельским барьером появился Эйнис, репортёр «Стонпойнтовских новостей» и референт по вопросам международной политики, как он отрекомендовался суду.

Он показал, что, будучи послан своей газетой для интервью с певцом, он застал Джима Робинсона в чрезвычайно возбуждённом и агрессивном состоянии. В продолжение разговора Робинсон несколько раз угрожал ему физическим насилием, если он, Эйнис, осмелится разоблачать его в печати. Но искусно поставленными вопросами свидетель принудил Робинсона сознаться, что за своё выступление в Конгрессе сторонников мира он, Робинсон, получил крупную сумму от Советов, хотя подсудимый и пытался замаскироваться заявлением, что будто бы получил эти деньги в качестве платы за концерты.

Всё это Эйнис проговорил без малейшей запинки, глядя в переносицу прокурора и не поворачиваясь к подсудимым.

Затем, холодно блистая очками, на свидетельском месте появился директор Мак-Магон.

Да, сэр, он может дать характеристику двум подсудимым: учителю Ричардсону, преподававшему в его школе и недавно уволенному за свои антиамериканские воззрения и поступки, и ученику Робинсону, помещённому в школу из милости по распоряжению мистера Милларда.

Подсудимый Ричардсон использовал своё положение преподавателя для того, чтобы внушать молодому поколению вредные коммунистические идеи и всячески разлагать его. Делал он это с присущей всем коммунистам дьявольской хитростью и ловкостью: в своём кабинете повесил портреты Джона Брауна и Вашингтона, внушал детям, что прошёл век благородных деятелей, которые боролись за равноправие всех угнетённых. Среди учеников у Ричардсона были любимцы-цветные, зато он преследовал способнейших детей белых. Он постоянно посещал рабочие районы города, в частности Горчичный Рай, и вербовал там сторонников среди учеников и их родителей. Во время войны он завязал прочные связи с русскими коммунистами и получал от них указания. Попечительский совет школы, которому он, Мак-Магон, доложил о вредной и изменнической практике учителя, немедленно принял меры и уволил Ричардсона, потому в настоящее время школа больше не несёт ответственности за его поступки.

- Благодарю вас, мистер Мак-Магон, - необычайно любезно отнёсся судья к директору, - вы дали суду исчерпывающую характеристику обвиняемого.

Ньюмен появился перед судом с забинтованной шеей и показывая всем своим видом, что он только чудом остался живым.

Сыщик располагал самыми точными данными относительно всех пяти обвиняемых. Джемс Робинсон приехал в город, и тотчас же в рабочих районах началось волнение, потому что все рассматривали певца как посланца Советов. Концерт в «Колорадо» был задуман давно. Его программу, разумеется, отнюдь не музыкальную, ваша честь, вырабатывали сообща сам Робинсон, учитель Ричардсон и оба других подсудимых - Гирич и Квинси - на собрании в доме Робинсона. Предварительно рабочие Гирич и Квинси пытались вызвать волнения на заводе Миллар-да, но им это не удалось благодаря своевременному вмешательству администрации и его, Ньюмена. Что касается Чарльза Робинсона, то это законченный бунтовщик и коммунист, ваша честь. Мальчишка не зря отказался от дактилоскопирования: он и тогда уже знал, что отпечатки его пальцев рано или поздно пригодятся суду. Он, Ньюмен, может показать суду свою шею. Врач сказал, что ещё секунда, и Ньюмен отправился бы прямо на небо.

Вы только подумайте: негр бьёт белого! Что же это такое, джентльмены? На Юге их за это линчуют, а здесь мы спокойно смотрим, как чёрный мальчишка набрасывается на белого.

- Однако вы ударили мать мальчика, и он вынужден был вступиться за неё, - вмешался защитник, нервно перебирая бумаги на своём столе.

Ньюмен принял глубоко оскорбленный вид:

- Нет, сэр, я никогда ещё не бил женщин. Эта цветная просто мешала мне пройти, и я слегка отстранил её…

- Отстранили так, что она упала наземь? - продолжал защитник.

Ньюмен пожал плечами.

- Почем я знаю? Может, негритянка была просто пьяна? - нагло возразил он.

- Это ложь! - вскричал, вскакивая, Чарли. - Он лжёт! Заставьте его замолчать!

Последние ряды разразились возмущёнными криками. Многие от негодования топали ногами.

- Если шум не прекратится, я прикажу всех вывести, - заявил Сфикси, - а вам, молодой человек, - он обратился к Чарли,-вам я посоветую молчать, иначе вы только усугубите свою вину…

- Мой помощник Кольридж может подтвердить, что я только отстранил мать этого парня, - сказал Ньюмен, испуганный волнением зала.

Вызвали Кольриджа. Убийца Цезаря поя-пился, тяжело опираясь на костыли. Этот огромный детина добросовестно играл роль смертельно раненной жертвы.

Избегая упоминать об убийстве Цезаря, он рассказал, как на него в зале напали цветные, как он пытался от них освободиться, вырвался и побежал на сцену и как здесь в него начал стрелять Ричардсон. Он просто несчастная жертва, и почему именно его хотели убить, он не знает.

- Так, значит, вы утверждаете, что не вы убили негра, ветерана войны, Цезаря? - задал вопрос защитник.

Кольридж, задыхаясь, простонал, что ему трудно говорить, но что если он и выстрелил в негра, то сделал это в целях самозащиты: негр хотел его убить, это всякому ясно.

Сфикси застучал молотком. Горчичный Рай волновался. Слышались возмущённые крики и свист.

«Горилла» Хомер, вызванный прокурором, повторил почти всё, что сказал директор школы. Да, сэр, бывший учитель Ричардсон злоупотребил своим служебным положением. Расовое равенство, разные коммунистические идеи были его коньком, и он постоянно в классе пытался влиять на своих учеников. К счастью, сэр, американские дети не так-то легко поддаются подобной пропаганде! Только цветных удалось ему обратить в свою веру, в частности, обвиняемого ученика Чарльза Робинсона. Он, Хомер, всегда предсказывал, что этот мальчик плохо кончит.