Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 10 Октябрь

- Вот где я стала бы поэтессой! - изредка вздыхала про себя Нэнси.

Василь внимал рассказу с особым, тревожным чувством. Для него это не было сказкой: страна, которая лежала далеко за океаном, была великой страной славян, к которой принадлежал он сам, близ которой родился он, и его отец, и дед. Сорваться бы с места и бежать, лететь в эту страну, жить там жизнью всего её народа!

Чарли слушал спокойно. Многое из того, что рассказывал Джим Робинсон, было уже знакомо ему по прежним рассказам дяди. Для него Россия, Советский Союз не был ни сказочной, ни отвлечённой, ни недоступной страной. Чарли твёрдо решил, что рано или поздно он побывает там.

Джим Робинсон рассказал о том, как он был в Москве на празднике 1 Мая. Это был праздник молодости, и девушки танцевали на украшенных гирляндами площадях. Сияло солнце, ветер шевелил алые флаги, а когда стемнело, мириады огней зажглись над городом и блистающим контуром обвили древние, тёмные башни Кремля. И было столько музыки, так певуч и полнозвучен был весь город, что певец почувствовал себя в родной стихии. Он шёл по улицам и пел вместе со всем народом, и со всех сторон тянулись к нему сотни дружеских рук, и незнакомые люди заговаривали с ним и старались выразить ему свой восторг и дружбу.

Джим вспоминал ещё и ещё. Глаза его блестели. Подошла Салли.

- Джим, - сказала Салли, - и у нас сегодня должна быть музыка. Помнишь, ты обещал нам петь. Но раньше мы послушаем нашего маленького друга - Василя, - и она ласково кивнула мгновенно покрасневшему мальчику.

Играть при нём, при этом знаменитом на весь мир певце?! Играть вот так, без всяких нот, на старой дедовской скрипочке?! Василь робко повёл глазами на отца, на Чарли… Но кругом уже хлопали крепкие рабочие ладони, кричали ребята, и Василь вышел из-за стола и взял скрипочку, завёрнутую, как ребёнок, в большой платок.

Всё затихло. Робкий, дрожащий первый звук, похожий на крик ласточки, вырвался из скрипки. За ним взлетел, внезапно окрепнув, второй, и вот уже певучие, нежные звуки рассыпаются, бегут, догоняют друг друга и вдруг взлетают все вместе и парят где-то высоко, где свободно гуляет ветер, где ходят прозрачные розоватые облака и грудь расправляется и дышит вольготно.

Глаза мальчика полузакрыты, длинные пальцы побелели в суставах: так крепко он держит смычок; блестит влажный лоб, пересохли губы. Какую песню - сладкую и незнакомую, но дорогую всем - играет Василь?

Последний звук, как последний вздох. Василь видит перед собой тёмное, озарённое внутренним огнём лицо.

- Спасибо тебе, мой мальчик, я получил такое огромное наслаждение! - бормочет Джим Робинсон, схватив тонкую, бледную руку. - У тебя душа большого музыканта, и ты будешь им, клянусь своей жизнью.

А кругом хлопают так, что вот-вот рухнут хрупкие стены домика, и отец Василя гордо смотрит на радостно смущённого сына.

- А теперь спой нам ты, Джим, - говорит Цезарь.

Джордж Монтье берёт припасённую заранее гитару. Тёмные пальцы пробегают по струнам. Раздаётся мягкий, бархатистый аккорд. Робинсон выходит на середину комнаты.

Но в этот момент распахивается дверь и в комнату входит новый гость.

- Мистер Ричардсон! - восклицает радостно Салли и спешит навстречу гостю.

- Джим, это мистер Ричардсон, учитель Чарли, наш друг…

Ричи жмёт ей руку и кланяется Джиму.

- К сожалению, мэм, я уже больше не учитель, - говорит он просто. - Сегодня, в полдень, меня уволили…

Кто-то громко ахает. Кто-то вскрикивает. Кто-то со стуком опускает на стол сжатые кулаки.

Патриция Причард, пользуясь тем, что все заняты учителем, даже Чарли не обращает на неё внимания, проскальзывает к дверям. Скорей, скорей уйти, с неё довольно! Сейчас здесь разразится буря - и тогда не поздоровится ни мистеру Милларду, ни мистеру Сфикси, всем тем, кто выгнал из школы Ричи. Она не понимает, за что выгнали Ричи, он довольно милый преподаватель… Но, вероятно, «большой босс» лучше знает, почему Ричи не следует держать в школе. Вот он ворвался сюда, к этим неграм, как в свой собственный дом, и здоровается за руку с Салли и с певцом, как с равными. А они, эти негры, - настоящие красные. Теперь Патриция своими ушами слышала, что они говорят и как расхваливают Советскую Россию.

С такими мыслями Патриция Причард потихоньку выбралась на крыльцо.

Было уже совсем темно. Несколько фонарей и свет, идущий из лавчонки напротив, слабо освещали дорогу и тротуар.

И вдруг Патриция увидела стоящую у тротуара, напротив, машину. Она смутно угадала знакомые очертания автомобиля, в котором её мать ездит на ферму Милларда за свежими яйцами и творогом для самого «босса». Патриция содрогнулась. И почти тотчас же из автомобиля раздался хорошо знакомый, железный голос:

- Патриция, я тебя вижу. Подойди сюда, Патриция!

Ватными ногами Пат пересекла улицу и подошла к автомобилю.

Мать сидела за рулём в своей неизменной шляпке, похожей на шпиндель, и в серых перчатках, которые она надевала, управляя машиной:

- Садись.

Девочка покорно уселась.

- Когда мне сказали по телефону, что моя дочь отправилась к мальчишке-негру, что она забыла всякий стыд и всякие приличия, я не поверила, - начала миссис Причард повествовательным тоном. - Всё же я решила самолично проверить и убедиться, что всё это ложь и гнусный поклёп на мою дочь. Я бросила приготовление торта и салата и

приехала сюда. При мне в дом вошло несколько негров и белых самого низкого положения. Но я всё-еще не верила, что среди этих людей может находиться моя дочь. И вот сейчас я убедилась, что это так. Миссис Причард сделала эффектную паузу и полюбовалась произведённым впечатлением Дочь сидела, опустив голову, дрожа.

- Завтра же я поговорю с Салли Робинсон. Она должна внушить своему мальчишке, что он не пара моей дочери. Он не смеет приглашать в гости Патрицию Причард, как какую-нибудь черномазую девочку.

- Ма, они меня не приглашали… - робко заикнулась Пат. - Честное слово, ма!…

- Что?! Ты хочешь. сказать, что сама, по собственной инициативе побежала к этому мальчишке, забыла свой долг, оставила мать и её гостей и отправилась в этот чёрный дом?

- Нет, нет, ма, я не сама, - защищалась Пат. - Мне кто-то позвонил, я не знаю, кто,. и мне сказали, что Чарльз просит меня придти. Но меня обманули…

- Значит, тебя обманом завлекли в этот дом? - казалось, миссис Причард очень обрадовалась. - Так, так, очень хорошо… Негры обманом заманивают к себе белых девочекГ Хорошо. Всё это будет доложено, кому следует. Пускай все знают! Я больше не потерплю этого!