Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 10 Октябрь

Манечка, пришли мне, если можешь, комсомольский или пионерский значок. Я буду очень рада. А я тебе пришлю новый значок СЧМ. Согласна?

Извини, что я уже кончаю: мне нужно готовить уроки. Привет маме, бабушке и Тимуру и поцелуй тебе, дорогая!

Твоя чешская подруга Надя

Здравствуй, Маня!

Как я тебе уже писал, я учусь в шестом классе реальной гимназии. После окончания гимназии я поеду учиться в Прагу или в Брно, в университет. Я хочу быть преподавателем русского и английского языков. В школе, кроме чешского, я учу ещё русский, английский и латинский. А какие языки знаешь или учишь ты? Ещё я играю на рояле и занимаюсь спортом. Наш класс самый спортивный в школе. Мы чемпионы гимназии по хоккею и футболу. Многие из нас занимаются в разных кружках: в кружке химии, русского или английского языка, математики, естествознания…

Я состою в Союзе чешской молодежи, который работает под руководством коммунистической партии. Самые любимые мои книги исторические. Я и русские книги читал: «Войну и мир», «Анну Каренину» Л. Н. Толстого, разные рассказы А. П. Чехова, «Записки из мёртвого дома» Достоевского, «Капитанскую дочку» и «Руслана и Людмилу» Пушкина. Кроме того я читаю русскую газету «Советский спорт».

У нас печатается много русских книг и часто идут советские фильмы. По-моему, самые красивые фильмы, которые шли у нас, - это «Песня тайги» и «Каменный цветок». Напиши, читала ли ты уже в переводах книги чешских писателей? Как они тебе понравились? Слушаешь ли ты по радио или в театре классическую музыку? Каким спортом занимаешься? Все ученики нашей школы работают в добровольных бригадах. Например, сейчас мы на городской площади строим городок для игр. Как член СЧМ, я должен отработать пятьдесят часов, и как футболист - сорок часов. Я уже почти все отработал. Напиши мне побольше о своём городе, о школе, о себе.

Жду ответа.

Твой чехословацкий друг Яра.

Мы не хотим войны

Уже давно я живу в детском доме, но до сих пор хорошо помню, как в 1941 году в наше село Букатино, в Белоруссии, ворвались фашисты. Мне тогда было шесть лет. Мой папа работал председателем колхоза, а как только фашисты заняли село, ушёл в партизаны. Меня и моего старшего брата Савку мама увела в лес. Иногда ночью мы украдкой возвращались домой. Но вскоре фашисты выследили нас. Однажды к нашему дому подъехал грузовик. Мы догадались, что это облава, но убегать было поздно. Солдаты в зелёных мундирах потащили нас в машину. Там уже сидели под охраной наши соседи Кондратенко: два мальчика, Лёня и Петя, и их мама.

Нас повезли в Германию. В плену, в лагере «Аушвиц», нас разлучили с мамой, и мы навсегда остались одни.

Очень страшно жить в фашистских лагерях-тюрьмах. Я и теперь не могу забыть жестокого конвоира с белым черепом на рукаве зелёной шинели. Он был похож на смерть. Он всюду сопровождал нас.

Ещё я не могу забыть того, как в немецком плену всем нам выжгли на руках номера. Я кричала, вырывалась, но меня крепко держали и тоже выжгли клеймо № 66125.

Многие ребята умерли от холода и голодовки, а многие от того, что их сделали донорами и целыми стаканами выкачивали из них кровь. Я тоже была донором. Нашу кровь фашистские врачи переливали своим раненым офицерам.

Очень тяжело нам было, но мы дождались светлых дней. Наша Советская Армия освободила нас. Это было 19 февраля 1945 года. Мы услышали, что приближается стрельба. Изверги-фашисты очень перепугались. Начальнику нашего лагеря приказали согнать нас в один дом, запереть и сжечь живыми. Ему для этого даже бензин дали. Но он испугался, что вдруг его поймают советские солдаты, и решил сжечь только дом. Нас же, полторы тысячи ребят, он приказал согнать в овраг и заставил там лежать под охраной солдат, а сам сбежал. Мы лежали на снегу целую ночь. Утром вдали показались советские танки. И хотя на другой стороне оврага были фашисты и стреляли по советским танкам и по нас, мы побежали к нашим. Советские бойцы кричали, чтобы мы легли, а то нас убьют, а мы всё бежали.

Как мы были рады! Мы рассказали нашим бойцам, как над нами издевались в плену, и танкисты сразу сели на танки и поехали догонять начальника лагеря и других таких, как он.

Весной, когда стали распускаться на деревьях почки, нас привезли в Киев. Это было в канун 1 Мая. Мне, как и большинству ребят, не пришлось в этот день выйти на улицу: мы были так больны, что могли только смотреть из окон. По улицам

Шли демонстранты, они пели песни, играли оркестры. К нашим окнам подходили люди и разговаривали с нами. Особенно приятно было нам разговаривать с военными.

А потом на целое лето всех нас повезли в Крым, на курорт. Теперь я здорова. Но ужасы войны остались на всю жизнь в моей памяти. И все ребята, оставшиеся, как я, без родителей, ненавидят тех, кто затевает новую войну. Мы не хотим войны. Она не должна повториться!

Дуся Юпатова,

воспитанница 13-го детского дома, город Киев.

Махаон на севере

На Енисее, около Усть-Порта, где сейчас мы живём, очень короткое лето. Здесь, кроме множества комаров, почти совсем нет насекомых. А под Москвой, где мы жили прошлое лето, я видела много бабочек. Меня заинтересовало тогда; как из гусеницы, похожей на червя, получается красавица бабочка? Мне захотелось проследить, как это происходит.

В огороде на морковной ботве я увидела большую с чёрными, красными и зелёными полосками гусеницу. Я сорвала ботву с гусеницей и принесла домой. Оказалось, что это гусеница махаона, одной из самых красивых бабочек, и что она питается морковной ботвой. Я посадила гусеницу в большую коробку, в крышке которой проколола дырочки, чтобы она не задохнулась, и нарвала ей ботвы. Через день моя гусеница залезла на крышку коробочки и выпустила паутину. А ещё через несколько дней она из ярко раскрашенного червячка превратилась в золотисто-серую куколку, обмотавшись паутиной.

Из куколки должна была весной вывестись бабочка. И когда нам пришлось ехать на север, я взяла куколку с собой.