Иван Манди - Арнольд–китолов

— Обещал…

— Помнишь! Так, может, вспомнишь, что я обещал?

— Что мы сочтемся…

— Как это понимать — сочтемся?!

Борош почти по слогам произнес:

— Что ты со мной за это еще… — Тут голос его дрогнул, прервался. Он уныло уставился в землю.

— Что я с тобой еще рассчитаюсь за это! — Крючок сделал резкое движение, будто собираясь закатить Борошу оплеуху. Однако он только спросил: — А вообще чего тебе тут надо? Что ты тут ползаешь?

Борош опустил голову:

— У меня здесь друг живет.

Крючок с неописуемым изумлением воскликнул:

— Друг? У тебя? Здесь? — Он обвел глазами лица ребят. — Среди них?

Никто не шевельнулся, не проронил ни звука. Вокруг каменные, враждебные лица.

— Он живет здесь, в этом доме?

Крючок обвел взглядом окна. Не высунется ли из какого–нибудь окна мальчишка? Друг Бороша?

Никто не высунулся.

В комнате на диване Росита неожиданно обратилась к Арнольду:

— Случайно не вы ли его друг?

— Что вы хотите этим сказать, Росита?

— Просто спрашиваю.

Внизу, в саду, Крючок двинул Бороша в подбородок.

— Знаю, чего тебе здесь надо! Ты за мной подглядываешь! Шпионишь!

— Что ты выдумываешь?

— Ничего я не выдумываю! Я прекрасно знаю, что ты за мной подглядываешь! Шпионишь! Тебе Оливер Погачник велел.

Остальные ребята хором закричали:

— Оливер Погачник! Оливер Погачник!

— Не знаю я никакого Оливера Погачника.

— Очень даже хорошо знаешь! И можешь ему рассказать о том, что сейчас получишь. Ах, извини! Ты не сможешь ему это рассказать. Ты вообще с ним больше не встретишься. Ни с ним, ни с другими. Знаешь, в конце сада есть яма…

Веревка, затянутая на поясе Бороша, снова дернулась. Для верности ребята схватили его еще и за руки, собираясь тащить в конец сада.

— Я сигнала не давал! — вспыхнул Крючок. — Надо еще кое–кого подождать.

Одним прыжком он очутился под верандой. Перемахнул через решетку перил. И прижал лицо к оконному стеклу.

— Чиму! Выходи! Чиму!

Подождал немного. Легонько постучал по стеклу.

— Чиму!

— Сейчас он разобьет окно, — сказал Арнольд.

Крючок умолк. Не стучал. Не кричал. Пристально смотрел на Арнольда. Будто впервые видел. Будто только сейчас обнаружил.

А Арнольд за окном говорил прямо ему в лицо:

— Мы уже имели счастье встречаться! У меня Чиму вы не найдете… Наверное, она пошла в гости к подруге. Или в кино. Откуда мне знать?!

Крючок скорчился у окна. Молчал. Наблюдал. Не спускал глаз с Арнольда. Смотрел на него с мрачным подозрением.

— В чем дело? Что вам от меня угодно?

Крючок тихонько засмеялся. Щелкнул ногтем по стеклу. Это уже явно относилось к Арнольду. И означало: «Мы еще встретимся!» Или что–то в этом роде. Во всяком случае, ничего хорошего это не предвещало.

Крючок отвернулся. В два прыжка очутился внизу, среди остальных ребят. Сорвал с Бороша веревку. Нехотя толкнул разок:

— Мотай отсюда! Слышишь?

А с дивана донесся мрачный голос Арнольда:

— Вот, пожалуйста! Одним врагом больше!

Ее затолкнули в темную комнату. Отец схватил бешено лягавшуюся злючку и просто–напросто швырнул ее в темноту.

Только что все сидели в голубом луче телевизора. Три стула у телевизионного экрана. Чиму придвинулась совсем близко, оперлась подбородком о ладонь.

Бушевало море, клонились набок суда. Худые, скуластые лица под капюшонами. Резиновый плащ и наполовину сползший капюшон. Моряк пытается за что–то уцепиться, но волны отбрасывают его на палубу. И, будто куклу, перекатывают с одной стороны палубы на другую.

И тут раздался голос матери:

— Чиму! Не пора ли тебе мыться?

Но Чиму даже не шевельнулась; тогда мать произнесла еще решительнее:

— Мыться, мыться! И спать!

Чиму не дрогнула. Даже бровью не повела.

Отец курил сигару.

Он пускал синеватые кольца дыма в сторону попавшего в шторм судна. Летели кольца дыма, похожие на неуловимые, недосягаемые спасательные пояса.

— Чиму еще не легла спать?

— Зачем ты спрашиваешь? — Мать приподнялась (быть может, хотела броситься в бушующее море!). — Ты же прекрасно видишь, что она здесь. Сидит перед тобой и даже не думает ложиться.

— Китенок! — Чиму на мгновение обернулась. — Сейчас покажут китенка.

— Какой еще китенок? — Отец отложил сигару. — Я не вижу никакого китенка.

— Ждите, ждите китенка! — вздохнула мать.

Отец пристально смотрел на экран.

— Никакого китенка нет. — Неожиданно он вытянул руки и выудил из полумрака Чиму. — Ну, а теперь довольно!

Приподнятая отцом в воздух, Чиму пронзительно верещала:

— Я хочу дождаться китенка!

— Это невыносимо! — Отец поднял Чиму еще выше. — Она всю семью терроризирует!

Будто бы вся семья собралась в этом домашнем кинотеатре. Бабушки с дедушками, прабабушки и прадедушки, прапрародители. Изнуренные, изнемогающие, измученные старики. Дедушка в мятом пиджаке, усыпанном крошками еды, наполовину сполз со стула. «Чиму! — хрипел он. — Чиму!» Прабабушка в черном платье распростерлась на полу, тоже моля о пощаде: «Чиму! О Чиму!»

А Чиму отчаянно болтала ногами в воздухе.

— Не хочу мыться! Не пойду!

Дикторша телевидения, от изумления широко раскрыв глаза, смотрела на эту сцену.

Бушующее море вместе с кораблем уже исчезло. И появилась эта милая барышня с легкой улыбкой. Она заглянула в комнату, как старая знакомая. О семье ей все было известно. Со всеми она была знакома. Однако и ее удивила эта сцена: опрокинутые стулья, в середине комнаты отец с отчаянно барахтающейся Чиму в руках. Сзади — мать с испуганным лицом.

Дикторша даже заговорить не могла. Так ничего и не сказала. Только молча смотрела на вертевшиеся посреди комнаты три фигуры. Потом она мягко улыбнулась:

— Дорогие телезрители! Сейчас в серии «Знаменитые побеги»…

«Знаменитые побеги»! — Чиму еще отчаянней завертелась в воздухе.

— …мы вам покажем фильм «Побег Казановы».

— Только Казановы нам не хватало! — голос мамы.

— Казанова ей понадобился! — голос папы.

— Казанова! Казанова! — душераздирающе завывала Чиму,

Лицо дикторши заволокло печалью. Тонкой пеленой печали. «Милая Чиму, я, конечно, помогла бы тебе, но…»

Нет, тут она ничем не могла помочь.

Чиму втолкнули в другую комнату. В маленькую, темную комнату. Дверь за ней захлопнулась. Чиму бросилась на дверь. Принялась лягать ее. Дергать за ручку.

Дверь слегка приоткрылась. В нее швырнули Арнольда Паскаля.

— Вот тебе компаньон!

Дверь снова захлопнулась.

Арнольд пролетел по комнате. Шлепнулся где–то у окна.

— Привет!

— Погоди–ка! — Чиму протянула руку к выключателю, но не дотянулась.