Иван Манди - Арнольд–китолов

И Арнольд затянул:

Из–за рояля он тоже выстрелил в воздух, как та милая — предводительница негритянского племени.

Нельзя сказать, что у Арнольда не было слушателей, — публики набралось достаточно. На деревьях расселись пестрые птицы. Попугаи с красными, зелеными, желтыми, синими перьями. (Такой синевы Чиму никогда не видывала. И такой зелени, и такой желтизны.) К роялю примчались маленькие обезьянки, похожие на весело резвящихся ребятишек. Они разместились у ног Арнольда Паскаля. Долговязый шимпанзе положил на рояль две половинки кокосового ореха.

— Прошу принять от меня и моей семьи!

Он неловко поклонился. И попятился назад.

Играя, Арнольд Паскаль прихлебывал кокосовое молоко из кокосовой чашки. Головой он сделал Чиму знак: «Прошу, угощайся из другой чашки!»

А зебры исчезли. У дерева для посудного шкафа переминалась с ноги на ногу кенгуру. С внушительной сумкой вроде той, что носят контролеры, выписывающие счета за газ, получающие деньги и выдающие квитанции.

— Куку! Смотри, сколько публики!

Арнольд сделал паузу.

— Я никогда не играл перед полупустым залом. В те времена, когда я давал концерты, мое имя на афишах обеспечивало полные сборы. Концерты Арнольда Паскаля всегда шли с аншлагом!

Он умолк. Уставился на Чиму. Смотрел, смотрел с отчаянной мольбой во взгляде. Неожиданно он упал на колени перед девочкой:

— Чиму! Зови меня Арнольдом Паскалем!

— Ты что, Куку?

— Я не Куку! Прошу тебя, очень прошу, хоть сейчас, хотя бы один разок назови меня Арнольдом Паскалем!

Зебры, зебу, обезьяны и птицы с пестрыми перьями — все смотрели, как Арнольд стоит перед девочкой на коленях.

Чиму потрясла головой.

— Нет, нет, какие глупости!

— Один только раз! Здесь, в джунглях! Вернемся домой и все забудем. Дома можешь снова называть меня Куку… Или Куккантю! Ну только один разочек!

Чиму рассмеялась:

— Что за ерунда!

Арнольд не поднимался. Ждал. Все еще ждал. А вдруг да прозвучит его настоящее имя — Арнольд Паскаль!

Но имя это не прозвучало.

Что мог он сделать? Попытаться подняться с земли. Это удалось с трудом. Несколько раз он снова соскальзывал на землю. В конце концов шимпанзе, который прежде принес ему кокос, подбежал к Арнольду и, подхватив под мышки, поднял его.

С остекленевшим взором, погруженный в горестные думы, Арнольд, ссутулившись, сидел на стуле. Он пришел в себя, лишь когда шимпанзе влил ему в рот кокосовое молоко.

— Благодарю, сынок!

Арнольд бросил взгляд на Чиму. Вздохнул. И ударил по клавишам.

— Что ж, споем еще куплет о джунглях!

И запел:

За «Дикаркой» последовали другие куплеты. Потом еще и еще. О, репертуар у Арнольда был обширный! Он не смущался во время подобных концертов на открытой сцене.

Внезапно он прекратил играть. Сам не знал почему. Все вдруг исчезли. Публика разбежалась. К зебры, и кенгуру, и даже верный шимпанзе.

На рояль навалилась Чиму. Она как–то странно смотрела. И не на Арнольда. А на что–то за его спиной.

Арнольд обернулся.

У дерева для посудного шкафа стоял лев. Там, где раньше был кенгуру. Но одно дело кенгуру, а другое — лев.

Арнольд раздумывал:

— Знать бы, какие куплеты он любит. Может, «Дебора не живет в отеле «Риц»?

Лев заворчал.

— Нет, «Дебору» он не любит!

Лев двинулся к ним с грозной медлительностью.

— Ну, что ж…

Арнольд встал из–за рояля. Покосился на Чиму. В этом взгляде было все: «Не знаю, что теперь произойдет. Одно несомненно: я от тебя ни на шаг! Остаюсь рядом. Приму бой!»

Лев приближался, победоносно размахивая хвостом.

Арнольд замер. Едва слышно шепнул Чиму:

— Не показывай виду, что боишься! Если лев учует…

— Что лев учует?

Лев остановился, будто пораженный пулей. Будто по нему выпустили целую очередь.

А теперь к нему направилась Чиму. Мило улыбнулась. Остановилась перед ним, поклонилась. Сделала реверанс.

Лев попятился.

Спастись бегством он уже не мог. Чиму дерзко схватила его за бороду и потянула к себе. Она нагнулась к нему так близко, будто собиралась засунуть ему в пасть голову. Свою золотистую, лохматую головку. Однако она этого не сделала, а просто шепнула:

— Какая у тебя облезлая грива! Не стыдно таскаться с такой облезлой гривой?

Арнольд рухнул на табуретку–вертушку.

Из льва словно воздух выпустили, таким сразу тощим стал, одни кости торчат.

— У тебя стучат кости, — погладила его Чиму.

От льва уже вообще мало что оставалось. Разве что борода да кисточка на кончике хвоста.

Чиму рассеянно дергала льва за бороду.

— Пожалуй, тебя можно было бы положить у нас вместо коврика. Половичка.

— Половичок! — болезненно взревел лев.

— Все же нельзя с ним так обращаться! — упрекнул Арнольд.

Лев съежился. Попятился, царапая землю. Низко опустил голову. Всклокоченная борода была вся в пыли. Он съежился и исчез. А на прощание проревел:

— С ума сойти!

Они стояли рядом — Чиму и Арнольд Паскаль.

— Половичок, — бормотал Арнольд. — Сказала бы еще ковер! А то половичок!

— Ты чего бурчишь?

— Зачем ты его дергала за бороду?

— Мне было приятно.

— Льва никто никогда не дергал за бороду.

— Значит, я это сделала первая! А вообще твой лев далеко не первого класса.

— Откуда ты знаешь, какими бывают первоклассные львы?

— Я знаю только, что этот лев — обыкновенный половик. Половичок для вытирания ног.

Арнольд онемел. Прошло некоторое время, пока он отважился заговорить:

— Аги никогда не стала бы так вести себя в дремучем лесу!

— Кто? О ком это ты?

— Об Аги… Ты прекрасно знаешь.

— Вот оно что! — Глаза Чиму засверкали от гнева: — Не знаю, как бы вела себя Аги в дремучем лесу, и меня это вовсе не интересует! Но я хочу, чтобы ты кое–что зарубил себе на носу, которого у тебя нет. Меня зовут Чиму!

Она повернулась на каблуках. И ушла, оставив Арнольда Паскаля в одиночестве.

— Чиму! Чиму! Куда ты несешься? Я хотел отвести тебя в кофейный лес! И туда, где растут оливы!

Чиму на ходу обернулась:

— Меня не интересует твой кофейный лес, Куку!

И выбежала из джунглей.

Арнольд остался один. Но не в джунглях. А просто в темной комнате возле радиатора.

Где–то раскрылась дверь. Из ванной комнаты проникал свет. Виднелось белое пятно умывальника. Подальше — ванна. И слышался усталый голос:

— Будь любезна, сзади тоже… да, да, за ушами!