Иван Манди - Арнольд–китолов

Арнольд откуда–то из–под окна обнадежил ее:

— Годика через два дотянешься. Могу подождать. Почему бы и нет?

— Не дури, Куку!

В темноте Чиму отправилась в путь по комнате. Она двигалась, опустившись на четвереньки. Ударилась обо что–то. Раздалось возмущенное дребезжание. Что это, буфет? Полки, заставленные фарфором?

Испуганная Чиму некоторое время сидела на корточках.

Из–за радиатора раздался голос Арнольда:

— Это грецкие орехи дребезжат. А в той стороне — лесные! Куда хочешь, туда иди. А мне здесь вполне удобно… Правда, правда! Даже если меня никогда отсюда больше не вытащат, и тогда не страшно.

— Не дури, Куку!

Чиму снова отправилась в путь. Вытянув вперед руки, она раздвигала перед собой воздух. Отталкивала его от себя.

— Мой нос! — взвыл от боли Арнольд.

— Что с твоим носом?

— Ты схватила меня за нос!

— Не сердись, Куку, я ничего не почувствовала.

— Ты и не могла почувствовать, потому что у меня нет носа.

— В чем же тогда дело?

Арнольд задумчиво:

— Но все же какой–то нос у меня есть, раз я почувствовал, что ты меня за него схватила. А если так, значит, нос у меня есть.

Чиму с раздражением перебила:

— Не сердись, но что значит какой–то нос? Нос либо есть, либо его нет. Какой–то нос! Чушь!

У окна остановилась луна. Осветила странным, холодным светом комнату, Чиму, скорчившуюся на полу, Арнольда, лежавшего под радиатором.

— Раньше у меня определенно был нос. Помню, однажды кто–то заметил: «Как тонко очерчен нос у Арнольда Паскаля!»

— Это у тебя–то тонко очерчен?

— Она так сказала. Нет, нет, не Аги! Наверное, ее подруга. Или мама. — Он сам так поразился сказанному, что некоторое время слова не мог вымолвить. — Ну конечно, ее мама! Хотя она почти не замечала меня. Так мне казалось, по крайней мере! — Он умолк. Потом со значением повторил: — По крайней мере, так мне казалось!

Он немного обождал. Вдруг Чиму спросит, не была ли мама Аги в глубине души расположена к Арнольду? Не был ли он ее тайным любимцем?

Но Чиму интересовал только нос Арнольда.

— Ну, так что случилось с твоим носом? С твоим тонко очерченным носом?

— Износился. — Арнольд пальцами скользнул по месту, где следовало быть носу. Угрюмо, как старый полярник, добавил: — От времени. — И неожиданно развеселился: — Но все–таки что–то должно было остаться!

— Рада за тебя, — кивнула Чиму. — А что мы теперь будем делать в этой комнате?

— Прежде всего нужно сориентироваться. О, да ведь это… пальма!

Перед ними стояла огромная пальма с длинными, острыми листьями. Раньше она ежилась в углу. А теперь вдруг распустилась, раскинулась, заполнила собой почти всю комнату. Такая спесивая, чванная. Вот–вот совсем вытеснит Чиму и Арнольда. Протолкнется в другую комнату. Протянет листья в другую квартиру.

Чиму опустилась на колени перед пальмой.

— Ее здесь не было… Откуда она взялась? Она вообще не в этой комнате стояла.

— А теперь она здесь. Это джунгли.

— Джунгли?

— Хочешь погулять в джунглях? Не бойся, меня тут все знают.

Арнольд протянул Чиму руку.

И они отправились прогуляться по джунглям.

Путь пролегал между деревьями с могучими стволами. Ползучие растения обвивали деревья. Лианы опутывали мощные корни. Как соскользнувшие гамаки. С одного дерева, лениво покачиваясь, свешивался удав. Злобно и коварно шипя, он качнулся к девочке.

— Идиот! — обругала его Чиму.

Удав так и замер. А потом просто свалился с дерева.

— Ловко ты с ним разделалась! — отметил Арнольд. А когда они пошли дальше, добавил: — Знаешь, пожалуй, это все–таки слишком.

— Что именно? — Чиму продвигалась вперед между гамаками. Она чувствовала себя вполне уверенно.

— «Идиот»! Нельзя все же называть идиотом удава.

— А если он идиот? Зачем он шипел мне в лицо? Терпеть не могу, когда шипят в лицо!

— Все равно… Видела, как он растянулся? Теперь неделю в себя не придет.

— А мне–то что! — Продвигаясь вперед, Чиму отводила в сторону лианы.

— Ого–го! — следовал за ней Арнольд. — Куда ты так мчишься? Нельзя ли помедленнее? Нет, я не задохнулся. Конечно, раньше, когда я охотился на слонов… Ты вообще–то знаешь, что я был охотником на слонов? Слонам нужно целиться в голову. Пуля должна поразить их между глаз. Или так убивают носорогов? Забыл. Слоны, носороги… Все равно! Впрочем, признаюсь, я неохотно беру в руки ружье. Нет во мне истинной охотничьей жилки. Поэтому я и перешел в проводники. Арнольд — проводник по джунглям! Кого я только не водил по этим тропинкам! Полагаю, достаточно упомянуть лорда Лидлтона и его очаровательную дочь.

— А меня не больно интересуют лорд Лидлтон и его очаровательная дочь. — Чиму сорвала с бананового дерева банан.

— Им особенно докучали москиты.

— И москиты меня не интересуют. — Она скучающе сдирала с банана кожуру. — И бананами я никогда особенно не увлекалась. Вот если мы случайно наткнемся на кокосовый орех…

По поляне бегали друг за другом «каторжники» — черно–белые полосатые зебры. Арестанты в полосатых пижамах. У некоторых одежка была новехонькой, похоже, первый раз надетой. Но встречались и поношенные пижамы, с выцветшими серыми и бледно–розовыми полосами. Увидев Чиму, зебры потрусили к ней.

— Настоящее событие! — воскликнул Арнольд. — Всем известно, что зебры очень недоверчивы. И понятно: их вечно ловят.

И тут он потерял дар речи.

Чиму вскочила на зебру верхом. Потрясенная зебра завертелась волчком. Чиму резко потянула ее за уши. Зебра опустила голову. Покорно затрусила, неся на спине Чиму.

— Не нахожу слов! — возмутился Арнольд. — Галопировать на зебре!

— Ладно, ладно, — отмахнулась Чиму, — я ведь не собираюсь ее мучить!

Она поскакала на зебре между деревьями. Потом вернулась обратно.

— Как ты думаешь, Крючок смог бы так гарцевать на зебре?

— Право, не знаю. Я не думал об этом. Однако вряд ли я приведу сюда Крючка.

Чиму спрыгнула с зебры. Потрепала ее по холке:

— Хорошо, старушка!

Они продолжили путь. Снова продирались между деревьями. Горячий, неподвижный воздух. Лист не шелохнется.

Неожиданно Чиму остановилась.

Рояль!

— Смотри! И шкаф!

— Но что это, Куку?

— Разве не видишь? Лес из мебельного дерева.

Их окружала мебель. Гардеробы, кухонные шкафы. Громадная двуспальная кровать. Рояли с вертящимися табуретками к ним.

— Собственно говоря, я мог бы что–нибудь сыграть, — предложил Арнольд.

— Ты умеешь играть на рояле?

— Что за вопрос! Хотя в такую немыслимую жару… Но попробовать можно. Надеюсь, что не ударю лицом в грязь!

Арнольд Паскаль сел к роялю.

— Бах, си–бемоль мажор…

— Куку!

— Прошу прощения, здесь, разумеется, не консерватория. Это просто концерт на открытой сцене. Начнем с легкой пьесы. Скажем, с куплетов. Вот именно! Споем сначала куплеты!