Лена Петсон - У Ромео нет сердца

– Поняла, – говорю я.

И она вешает трубку.

Умение ждать и отсчитывать время – оправдание нерешительности и безволия, но, чаще всего, страха перед жизнью. Найдите человека, который признается, что не меняет опостылевшую работу только потому, что боится перемен… Моя мама такого точно не скажет. Есть распространенное высказывание: «Еще не время, надо как следует все обдумать». А суть самой пустой и трусливой философии, которая, ко всему прочему, оправдывает еще и безысходность, умещается в трех словах: «Всему свое время».

Я погрязла во времени, я его потеряла, несмотря на то, что всегда веду усердный отсчет. Бегаю в школу, спешу на съемки, ем, сплю…

И вот настала минута, час, день, когда я намерена выяснить всю правду. Он или не он? Если кто-то другой, то кто?..

– Стоп, снято! Юль, ты влюбилась, что ли? Прямо светишься…

– Она вечно влюблена, – Марк опережает меня.

В другой раз я бы выразила возмущение, но сейчас просто благодарю его улыбкой: усыпить бдительность – часть моего плана. Хорошо хоть, что он не напоминает мне о моем позоре в клубе. Впрочем, он тоже ведет себя странно: немного ерничает, но в основном – сама любезность. Эта внезапная перемена, после того как он несколько месяцев почти не разговаривал со мной, еще больше убеждает меня, что нужно провести тайную операцию и все проверить.

Если бы Марк имел влияние на отца, если бы он относился ко мне внимательнее… и имело место еще много всяких «если бы», то я не сомневалась бы, что это он прикалывается надо мной, желая свести меня с ума. Роль, звонки… все он? Даже в голове звенит, так хочу в это верить. Но в чем смысл?

Итак, на сегодня для меня все закончилось, и я иду в каморку помощника режиссера. Десяток мобильников лежат на подоконнике. Только у одного Марка их несколько – для семьи, для девушек и еще бог знает для кого. Я пытаюсь разблокировать один из его телефонов, чтобы позвонить с него на свой номер. Как? Чертовы технологии. Не мог купить себе телефон попроще…

– Забыла, какой из них твой?

Оборачиваюсь. Вот он – час расплаты. Марк улыбается. Он и в самом деле неподражаем: невозможно понять его истинные эмоции – злится или смеется, знает обо всем или нет… если бы он знал, какие планы я вынашивала сегодня целый день, неужели вот так вот стоял бы и улыбался? Думаю, нет.

– Да я, собственно…

– Если тебе нужен мой номер, можешь спросить его у меня или у кого-нибудь из съемочной группы. Это ведь не военная тайна.

Мне кажется или он действительно подтрунивает надо мной?

– У меня есть твой телефон. Вернее, один из твоих номеров.

– А сейчас ты ищешь у меня какой-то секретный номер? – Марк ухмыляется.

– Да я, собственно…

– К тебе, кстати, пришли.

Марк исчезает в проеме двери, и на его месте возникает Ёжик. Как всегда, одновременно важный и застенчивый. Со всклоченными волосами и хитрым взглядом. Я стараюсь искренне порадоваться его появлению, но мысли проворно скачут в другом направлении: как узнать владельца номера? Нужна помощь Марины…

– Ничего себе! Ты как тут оказался?

– Мой отец – продюсер фильма, – Ёжик умеет быть пафосным, когда, как ему кажется, ему есть чем гордиться.

– А как же Ирина?

– Ну, она просто… скажем мягко, источник денег, основную работу выполняет отец.

– Ого, не знала…

– Это хорошо, не люблю, когда со мной общаются ради связей, – Ёжик говорит это так, будто между нами что-то есть и теперь он рад, что это любовь, а не корысть.

Только сейчас я замечаю его тщеславие, эту его манеру говорить свысока раньше я принимала за неуверенность в себе. Видимо, он и приехал сюда только ради того, чтобы раскрыть передо мною свой главный козырь. Как сказать ему, что он не парень моей мечты? Хотя… вдруг Ёжик и есть тот, кто мне звонит? Роль, свидания… теоретически это возможно.

Дождавшись, когда он наконец-то уйдет, я звоню Марине.

– Прикинь! Оказывается, Ёжик – сын нашего продюсера!

– А ты, типа, не знала, – Маринкин голос не предвещает ничего хорошего.

– Откуда мне знать? Ты об этом ничего не говорила.

– Думаешь, я могу подсунуть тебе непонятно кого? У меня все четко – неперспективные мальчики идут мимо. Ты мне лучше расскажи, что ты вчера с моим Кириллом делала в клубе?

– С твоим Кириллом? – я уже и забыла про эти клубные танцы, все вычеркнули из памяти приключения с Марком. – Ничего. Просто встретила его там.

– Просто встретила? А я слышала, что вы там чуть ли не сексом занимались.

– Что за чушь?.. – говорю я, а про себя думаю, что Кирилл действительно в последнее время ведет себя странно, уж не он ли это звонит?..

– Чушь? Кирилл, Ёжик, Марк – все как-то связаны с фильмом. Думаешь, ты просто так оказалась в одной компании с ними? Ты – такая наивная девочка, да?

– Марин, ты сейчас о чем?

– Я много чего сделала, чтобы сыграть Джульетту, но он меня обошел. Откуда мне было знать, как он хочет сыграть Ромео и с кем ради этого спит! Да, он смог продать себя дороже. Сама понимаешь, сестра и брат не могут изображать влюбленных, поэтому у меня облом. Но вот чего я никак не могу понять – как ты-то получила эту роль? Вся такая из себя невинная и хорошая!

– Марин…

– Чтобы засветиться, недостаточно таланта, нужно уметь найти «покровителя» и заинтересовать его… Заинтересовать!

– Марин, ты ошибаешься насчет меня…

– Ошибаюсь? Ой, я даже слушать этого не хочу, – она бросает трубку.

Не могу поверить… мы вдвоем столько всего пережили, начиная с той самой злосчастной химии. Это самое жуткое и самое дорогое из всех моих воспоминаний, связанных с Маринкой. Как тогда стучало мое сердце, как давил шум в ушах. И вот – мы все перечеркнули одним махом. Маринка никогда не позволяла себе говорить со мной таким тоном, а значит, все это всерьез.

Мне не хочется обдумывать все те гадости, в которых она обвиняет Марка. Мне вообще не хочется думать. Прощай, шанс узнать телефонный номер, прощай все. Здравствуй, мой старый друг – одиночество…

Куда все уходит?..

Каждый день посвящен поиску любви. Все жаждут и ждут. И даже март, холодный, слякотный, беспощадный, тоже очень хочет быть любимым. Я стараюсь уйти от прежней любви и уже надеюсь на новую. У всего есть начало и конец. Зиму сменяет весна. У всего есть агония. Сегодня капель, снег с дождем, – и у меня философское настроение.

Марк прекрасен, как никогда, словно чувствует мое отдаление и делает все, чтобы меня не потерять. Разумеется, я вновь занимаюсь самообманом, и, конечно, я никогда не скажу ему о том, как он хорош, но сейчас никто не может запретить мне думать об этом. Даже я сама. «Не смею я сказать тебе, кто я», – он смотрит на меня, и моя душа взлетает. Я забываю про Ёжика, про Кирилла, не хочу думать о том, что моя телефонная тайна может быть связана с кем-то из них, – я хочу, чтобы это был он, и только он.